Обман - Уильям Дитц

— Только для членов клуба.

— Наш сын — член этого клуба, — солгала Кали. — Мы бы хотели взглянуть на его успехи.

— Имя?

— Ник Донахью.

Кроган перевел взгляд на терминал, отыскал требуемую фамилию и удовлетворенно хрюкнул.

— Можете войти, — проскрежетал он.

За дверью оказался тесноватый вестибюль, откуда члены клуба могли попасть в раздевалки и следующие помещения. Узкая лесенка вела на небольшой балкон, где зрители могли наблюдать за происходящим внизу.

— Пойдем, — предложила Кали. — Полюбуемся на его фокусы.

— А потом оборвем ему уши, — вполголоса ответил Андерсон, поднимаясь вслед за ней по лестнице.

На галерее никого не было. Кали и Андерсон подошли к ограждению, откуда открывался прекрасный обзор на все пространство кубического помещения, давшего название клубу. Неярко мерцающие стены были обиты мягким материалом, так что «отброшенный» саларианец, пролетев через всю комнату, отскочил от стены и упал на пол, не получив серьезных увечий. В одной из кабинок вспыхнул свет, послышалось жужжание, а затем механически генерируемый голос: «Пять — три в пользу Атилуса».

Но поединок еще не закончился, и противника саларианца — турианца — вдруг приподняло над застланным матами полом, а потом резко бросило вниз. Снова зазвучал механический голос: «Пять — четыре в пользу Атилуса».

— Я не вижу Ника, — сказала Кали, глядя вниз поверх перил.

Вдоль стен в главном зале сидело и стояло не меньше десятка биотиков. Кое-кто захлопал после объявления счета, но тотчас перестал, поскольку турианец взял реванш и саларианец снова отлетел к стене.

— Я думаю, офис где-то внизу, — добавила Кали. — Надо проверить, отметился ли он при входе.

Они вернулись к главному входу, спустились в полуподвал и отыскали скудно освещенный офис. За столом, беспорядочно заваленным бумагами, восседал кругленький коротышка-волус.

— Мы рады видеть у себя биотиков из рода землян. Будете записываться вдвоем или кто-то один?

— Мы не за этим пришли, — ответила Кали. — Мы хотим разыскать нашего сына, Ника Донахью. Он приходил сюда сегодня?

Волус повернулся к своему терминалу, ввел фамилию и покачал головой:

— Нет, его сегодня не было. Но вы могли бы продлить его членство. Двести пятьдесят кредитов за шесть месяцев.

— Спасибо, не в этот раз, — твердо отказался Андерсон. — Скажите-ка мне… были ли у него здесь друзья? Кто-то, с кем он проводил больше всего времени?

Волус пожал плечами:

— У меня нет времени следить за личными отношениями. Но вашего сына я видел в компании Окосты Лема и Аррия Саллуса. Они работают вместе.

— Кто они такие? — поинтересовалась Кали.

— Лем — саларианец, а Саллус — турианец. Оба имеют категорию Л-3.

— Они сегодня приходили?

Волус снова повернулся к терминалу:

— Нет.

— Где они живут? — спросил Андерсон. — Мы бы хотели с ними поговорить.

Волус колебался, не решаясь выдать информацию частного характера, но, когда Андерсон положил на стол сжатые кулаки и нахмурился, он сдался. Через три минуты люди снова вышли на улицу. Кали уставилась в листок бумаги:

— У Лема и Саллуса один и тот же адрес.

Андерсону все это совсем не нравилось, но он решил пока держать при себе свою тревогу. Они спустились на два уровня и зашагали по тесным улочкам, застроенным барами и стриптиз-клубами. Кое-кто из прохожих окидывал их взглядом хищника, ищущего жертву. Но внешний вид играл немалую роль. Поскольку Андерсон и Кали вели себя как люди, знающие, что они делают, их никто не задевал.

— Это здесь, — сказала Кали, остановившись перед строением весьма убогого вида.

Вывеска над входом гласила: «Сансу электронике». Административное здание явно не подходило для проживания биотиков.

Андерсон открыл дверь, и они вошли внутрь. За столом сидела женщина средних лет.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила она с улыбкой.

— Да, — ответила Кали. — Мы разыскиваем Окосту Лема и Аррия Саллуса. Нам сказали, что они живут здесь.

Администратор нахмурилась:

— Это какая-то ошибка. Здесь никто не живет. Кроме крыс в канализации… Но у них нет имен.

— Вы уверены?

Женщина кивнула:

— Уверена. У нас трое сотрудников, и все они на ночь уходят домой.

Они поблагодарили ее и вышли. Оказавшись на улице, Кали снова попыталась позвонить, но результат оказался тем же. Ник пропал.

ГЛАВА 2

Призрак сидел у овального окна, демонстрирующего просторы ледяной планеты в туманности Полумесяца. На переднем плане перед ним раскинулись руины заброшенного горнодобывающего комплекса, а дальше вплоть до изломанной линии горизонта не было ничего. Отвратительное место, но оно гарантировало уединение, а это было очень важно.

После негромкого сигнала вызова раздался женский голос:

— Кай Лэнг прибыл по вашему вызову.

Призрак развернулся лицом к двери:

— Впустите.

Створки двери с шипением разошлись, и в кабинет вошел Кай Лэнг. Этот оперативник уже не раз себя проявил и давно стал важной составляющей работы «Цербера». Его темные волосы и узкие карие глаза говорили о китайских предках, но очертания лица и цвет кожи говорили и о присутствии славянских корней. Гостевое кресло вздохнуло под его весом.

— Вы за мной посылали?

— Да, — ответил Призрак, взяв с металлической поверхности стола серебряный портсигар. — Надо поговорить. — Глава «Цербера» выбрал сигарету, прикурил и сделал глубокую затяжку. Ему нравился и сам процесс, и вкус, и ощущение никотина, поступающего в кровеносную систему. Слова срывались с его губ, смешиваясь с дымом. — Несколько минут назад поступил звонок. От агента в Цитадели. Похоже, что Пол Грейсон свидетельствовал не в нашу пользу.

Лэнг удивленно приподнял брови:

— В это трудно поверить. Я сам послал ему в голову две пули.

— Да, конечно, — согласился Призрак и стряхнул пепел в черную ониксовую пепельницу. — Но не забывай, что, покидая нашу базу, мы были вынуждены оставить Грейсона. Дэвид Андерсон и Кали Сандерс продемонстрировали его труп на заседании Совета Цитадели. Несмотря на все усилия Андерсона и Сандерс предостеречь членов Совета об участии Жнецов, Совет обвиняет в случившемся «Цербер». Мне это не нравится. Наша репутация под угрозой.

Любой другой оперативник мог бы ответить на это какой-то банальностью. Но только не Лэнг. Сохраняя невозмутимое выражение лица, он просто сидел и ждал. Это Призраку понравилось. Он сделал еще одну затяжку.

— Есть еще кое-что. Совет разрешил Андерсону и Кади продолжать расследование. Так что я хочу, чтобы ты отправился на Цитадель и присмотрел за ними. И забери у них тело Грейсона.

Лэнг поднялся:

— Это все?

— Да.

Призрак дождался, пока Лэнг выйдет, а затем нажал кнопку вызова. Через мгновение в дверях появилась красивая брюнетка в отлично скроенном жакете, мини-юбке и на высоких каблуках. В руках поднос с бутылкой «Джим Бим Блэк» и один стакан. Женщина поставила поднос на стол, налила в стакан на три пальца янтарной жидкости и удалилась.

Проводив ее взглядом, Призрак взял стакан и снова повернулся к окну. Ледяной пейзаж был подобен всей Вселенной. Такой же холодный и враждебный к человеческой жизни.

«Но раса людей выживет, — подумал про себя Призрак. — Любой ценой».

Кораблю «Слава Кхар’Шана» было уже больше ста лет, и выглядел он соответствующе. Но у него был крепкий корпус, практически новые двигатели и отличное вооружение. А это имеет немалое значение в Галактике, где на рабство смотрели косо и суда вроде «Кхар’Шана» попадали под прицел как правительственных, так и пиратских орудий. Но ни Хал Макканну, ни остальным ста тридцати двум существам, сгрудившимся в вонючем трюме, не было дела до преимуществ «Кхар’Шана».

Единственным источником света в этом мрачном месте служил ряд люминесцентных дисков, протянувшийся через весь отсек. Изогнутые шпангоуты напоминали огромные ребра, так что с того места, где сидел Макканн, казалось, будто они заключены в чреве гигантского зверя. Струйки конденсата на покрытых ржавчиной стенах и постоянная вонь немытых тел только усиливали это впечатление, так же как и периодический рокот в трубах канализации, предшествующий «смыву». Смыв заключался в ураганном ливне, который, вероятно, должен был очистить рабов и унести в корабельную систему рециркуляции продукты их жизнедеятельности. Как заметил один из невольников, им приходилось пить собственную мочу.

Но ничего другого не оставалось. Только терпеть санитарные водные процедуры, мечтать о свободе или дремать. Именно этим он и занимался, как вдруг получил удар по лицу от батарианца.