Танго фрезерных станков (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Долил? — я отсоединил от разъёма тестер, который никак не мог оказаться за пределами лаборатории разработки. Посмотреть ему, ишь.

— Да, боз!

— Теперь вон туда глянь. Это лубрикант. Вторая бутылка в сумке, синяя такая…

Я заставил интика пройтись по всем позициям расходки от крема-эпилятора до туалетной бумаги. Ей он почему-то особенно удивился:

— А разве они… того… этого?..

— Гадят? Ну ты даёшь. Пищевые брикеты, которые ты только что проверял, не навели тебя ни на какие мысли? Да, они усваиваются почти полностью, но именно что «почти». Так что выделительная система у мап работает. Причём даже две. Естественный, так сказать, ЖКТ и вывод продуктов метаболизма миоблоков имплов. Выводящие каналы у них общие, но… Впрочем, нафига я тебе это всё объясняю? Отойди, я её запущу.

Нажал кнопку «Старт» на пульте, программа пошла с той точки, где зависла. Интик с отвисшей челюстью смотрит, как мапа зашевелилась, перевернулась и продолжила сервисный цикл. С очистки внутренней полости комплексного тазового импланта, как и полагается. Закончила, обработала лубрикантом, перешла к прочим процедурам самообслуживания. Мы стоим и смотрим — интик заворожённо и смущаясь, я — мысленно прокручивая в голове строчки программы. Цикл прошёл и закончился штатно, мапа вернулась в рабочую зону и легла на кровать.

— Чего это она? — интик смотрит на обнажённое тело.

— Мапа проходит малый цикл очистки после каждого клиента, и большой в конце рабочей программы. Двенадцатая зависает именно на последнем. Я перевёл в режим отладки и запустил с момента сбоя, так что для неё сейчас конец программы, режим отдыха.

— И сколько она будет так лежать?

— Да нисколько. Сейчас включу обратно. И так провалялась дофига, миоблоки метаболиты вывели, хватит. Смотри, как это выглядит.

С пульта сбросил цикл, запустил в работу. Мапа открыла глаза, встала, взяла из стенного бокса тот минимум одежды, в котором они танцуют. Иногда, впрочем, обходятся без неё, смотря какая программа.

— О, чуть не забыл, — толкнул я интика, — наличие комплекта одежды тоже проверяй.

Парень не слушает, заворожённо смотрит. Интересные сны ему, наверное, будут сниться сегодня.

Мапа оделась, вышла в витрину и сначала медленно, разогревая миоблоки, а потом всё быстрее и плавнее затанцевала обычный мап-танец. Вроде бы ничего особенного в нём нет, но эти движения и их последовательность идеально просчитаны как по энергетике имплов, так и по воздействию на зрителя. Даже я, хотя сто раз видел, смотрю с интересом, а у интика вся кровь от мозга вниз отлила, стоит, глаза пучит, рот раскрыл.

— Всё-всё, — дёрнул я его, — пошли. Сейчас она войдёт в режим, витрина откроется, мы на этой сцене лишние.

* * *

Вечером поток клиентов дробный, Средка раскачивается только к ночи, так что я ловлю паузы, прикрываю витрины и дополняю расходку, чтобы точно хватило на ночь. Сначала сам, потом интик под моим присмотром. Отсеке на десятом у него начало получаться. Если бы ещё не отвлекался, капая слюной, на работу оборудования… Ну, это дело привычки.

Когда стемнело, поднялся туман и зажёгся неон, началась настоящая работа. В моём случае она заключается в ничегонеделании перед контрольным терминалом. Чем меньше я занят, тем лучше я работаю. Если не делаю вообще ни хрена, значит, всё в порядке, проблем нет. Можно неторопливо поковыряться в настройках, пооптимизировать всякое, написать пару скриптов, автоматизирующих рутинные процессы. Мне за это не платят, но надо же чем-то себя развлекать?

Интик шумно сопит и ёрзает, сидя, между прочим, на моей кровати. Больше тут сидеть не на чем, кресло у терминала занято мной, жилой модуль крошечный.

— Чего тебе? — снисхожу я в конце концов.

— Боз Гарт… Я очень извиняюсь, но…

— Да что?

— Есть хочется. Аж в глазах темнеет. Как вы думаете, один пищевой брикет…

— С ума сошёл? Не вздумай. Они же под мап сделаны. Для рендов с глубокой имплантацией. Без модифицированного желудка у тебя такое несварение от него будет, что проще тебя в унитаз спустить, чем ждать, пока ты себя туда высрешь.

— Понял. Простите.

— А вот я не понял. Эй, Груша! — связался я с управляющим по внутренней связи.

— Чего, Гарт? Только не говори, что у нас опять оборудование полетело! Самый разгар же!

— Не, кроме седьмой все в строю. Даже удивительно. У меня оргвопрос.

— Задавай.

— Я что, этого интика за свой счёт кормить должен? Я его уже из последних сил от пищевых брикетов оттаскиваю!

— Серьёзно? Он хотел мапского концентрата нажраться? Во прикол! Зря ты не дал, на всю жизнь бы запомнил, придурок!

— Но-но, сортир тут один, и он, между прочим, мой!

— Не, Гарт, кормить ты его не обязан. Он же авансник, у него жратва бесплатная, пусть её трескает. Всё, извини, клиенты прут, не отвлекай больше.

— Слышал? — спросил я интика. — Вот так.

— Но, боз Гарт… — взмолился он. — Это же Средка! Тут нет бесплатных автоматов для соцаванса! Тут всё за токи! Вообще всё! До низов мне час добираться, а боз Груша сказал, что я должен полную смену работать!

— Что ж ты с собой жратвы не взял?

— Я не знал! Мне отец сказал, что надо немного поработать, типа мной заинтересовались, типа практика, и отправил. Мне уже тут сказали, что он должен, и что я буду отрабатывать. Я даже не знаю, сколько! Я ел, получается, вчера днём! Больше суток прошло!

— Отец? Серьёзно?

— Так вышло, — развёл руками интик.

Обычно низовые своих родителей либо не знают вовсе, либо видят их только между рендами, то есть от трёх месяцев до полугода раз в десять лет.

— А почему он не в ренде?

— Импл сдох. Спина-центр. Первую десятку он нормально отрендился, а вторую не закончил, на середине сломался. Может, авария, ему не сказали. Выплатили компенсацию за половину ренда и отправили на социалку.

— Не повезло, центровой имплант менять — с ним все остальные сразу, иначе несовместимость. Они комплексом шьются.

— Вот он и явился, типа: «Привет, сынуля, ты что, интик? Во дебил! Ну, ладно, может, и к лучшему, будешь о папке заботиться…» У него ноги не работают толком, сидит весь день, пялится в видеостену, а я ему таскаю бесплатную еду. Компенсацию он всю на штырево спустил, а теперь выходит, что и долгов набрал.

— Так забей на него. Пусть сам долги отрабатывает как хочет.

— Поздно, — вздохнул интик, — меня уже назначили крайним, не отпустят. Сказали, что по понятиям долг на мне, если сбегу, то найдут и сдадут в разборку. Раз на мне долг, то они в своём праве…

— Крайм жёсткая штука, — кивнул я. — Но ренд всё спишет.

— Я не хочу в кибы! Я школу почти закончил!

— А кого тут вообще спрашивают, чего он хочет? Я, думаешь, мечтал мапам между ног смотреть? Ладно, пошли.

— Куда?

— Ещё раз спросишь, по шее дам. Я говорю идти — ты идёшь. Чего непонятного? Придём — увидишь куда.

Мы всего лишь вышли в заднюю дверь. Там на лавочке сидит одна из девиц низовой корпы, Скеша. Бдят краймовые, отрабатывают.

Вскочила, подошла, презрительно покосилась на интика.

— Пора, боз? Сбегать? — спросила она.

— Отведи интика, теперь он будет носить.

— Но, боз!

— Проследи, чтобы его не обидели по дороге. Плата обычная. Спишу с долга.

— Ладно, боз.

— Вот токи, остаток вернёшь.

Протянул карточку, мы одновременно прижали пальцы, передавая счёт.

— И пусть его покормят там.

— А, боз, можно…

— Да, сама тоже поешь. Обстановка?

— Спокойно, боз. Мы следим.

— То-то же, — ответил я и ушёл обратно.

На Средке всё дорого, жратва тоже, но в одном ресторанчике неподалёку меня и тех, кто от меня, кормят с кухни без наценки. Я им лицензию на шеф-процессинг левую прописал, теперь в заведении пятого ряда меню, как будто оно на третьем. Можно было хоть первого, но палевно — концентраты другие, у поставщиков могли бы возникнуть вопросы. А между пятым и третьим разница тупо в правах на рецепт. Денег я с них не взял, зато теперь вип-клиент.