Не дружи со мной - Ася Лавринович

– Ты чего у нас шныряла? – задал вопрос Пашка, сверкнув белоснежной улыбкой.

– Я не шныряла! – Позабыв о конверте, я сложила руки на груди.

– Что там у тебя? – тут же заметил послание Паша.

– Ничего! – от охватившего меня ужаса заверещала я, спрятала конверт за спину и отскочила назад.

– Ай, да ладно! – захохотал Пашка, протянув ко мне руки. – Полианна, покажи? Сердечки какие-то…

Я продолжала скакать по пляжу, пряча конверт. Паша поймал меня и зачем-то повалил на песок. Наверное, для того чтобы дезориентировать.

– Ну покажи! Покажи! – Пашка хрипло смеялся над ухом, а сердце мое стучало так громко, что я даже не слышала шума волн. – Чего ты так испугалась?

– Отпусти меня! – жалобно просила я, смущаясь от прикосновений Паши, который прижимался ко мне всем телом. В воздухе вдруг стало меньше кислорода.

– Расскажи, что делала в нашей раздевалке?

Я осмелилась поднять на друга глаза. Пашка сиял, радуясь непонятно чему. А я тут же сурово сдвинула брови к переносице:

– Хорошо-хорошо! Там любовное послание. Доволен?

– Я так и понял, – продолжал улыбаться Паша. – А для кого?

Я молчала. И в этой напряженной тишине волны загрохотали еще громче. Каждый новый всплеск ударял по нервам. Паша внимательно смотрел на меня, и улыбка сползала с его лица. А зеленые глаза вдруг стали совсем темными, словно тенистые тропические джунгли.

– Полина! – почему-то шепотом позвал Долгих.

Выражение его лица мне совсем не понравилось, поэтому я негромко и сбивчиво начала:

– Есть у вас в команде такой парень… – Почему-то в голову в тот момент пришел именно Герман Буравин, который в нашем городке пользовался успехом у девчонок, но был тупой как пробка. – Светленький, голубоглазый…

– Буравчик, что ли? – с облегчением выдохнул Пашка, а затем рассмеялся: – Я мог сразу догадаться, он многим нравится. Но, если честно, не думал, что и ты на его смазливую морду клюнешь.

– Как видишь, – виновато улыбнулась я, – может, теперь ты с меня слезешь?

Пашка быстро вскочил на ноги и протянул мне руку. Помог подняться с песка.

– Давай сюда свое письмо, – сказал Пашка. – Я передам.

– Кому? Буравчику вашему? – перепугалась я. Уже и не рада была, что все это затеяла.

– Ну а кому еще?

– Нетушки! – замотала я головой. – Забудь. Я передумала! Это было плохой идеей.

Паша, глядя на меня, не переставал улыбаться.

– Ты такая забавная, – проговорил со смехом он. – Так смущаешься…

Знал бы он, почему я смущаюсь. Щеки от нашей внезапной близости до сих пор горели.

– Если скажешь своему приятелю, что я к нему чувствую, тебе не жить, – серьезно предупредила я. – Сделаем вид, что ничего не было.

Мы молча направились вдоль берега. Пашка положил мне руку на плечо. Торопливые волны с шумом подкатывали к ногам. Я, осмелившись, обняла друга за талию. Долгих посмотрел на меня сверху вниз и усмехнулся.

– Признаться, ты меня напугала, – тихо сказал он.

– О чем ты? – тут же насторожилась я.

– Если честно, сначала решил, что это письмо предназначалось мне.

Я пару секунд молчала, не зная, что ответить.

– И… если бы это было на самом деле так? – не поднимая головы, спросила я, глядя на белую пену, которая оставалась на мокром темном песке.

– Глупости, – негромко и даже как-то нервно рассмеялся Пашка, – я подумал в ту минуту: «Неужели она готова все испортить?»

– Испортить? – напряглась я.

– Конечно! И я рад, что героем твоего романа оказался Буравин.

– Вот как… – глухо отозвалась я.

– Ага, – Пашка крепче прижал меня к себе. – Ты очень дорога мне в качестве друга. Стань мы парой, еще неизвестно, к чему бы это привело. Ты слышишь меня, Полина?

Я с отсутствующим видом уставилась на рыжее утреннее солнце, которое выглядывало из-за горизонта…

– Ау, Поля! Ты меня слышишь? – снова донесся голос Пашки.

Я вздрогнула и взглянула на друга. Долгих уже дожевывал мой круассан.

– Кофейку еще хлебну? – спросил он.

– Да, конечно, – растерянно проговорила я. – На чем мы остановились?

– Шацкая и Буравчик – наша судьба.

Будто слева между ребер мне воткнули тонкую острую спицу.

– Ах, ну да.

Я внимательно смотрела на Пашу. Что ж, последняя попытка образумить этого человека.

– Слышала, что Ульяна – занятая девушка! – выпалила я.

– Разве? – удивился Пашка.

– Да! – Я сделала невозмутимое лицо. – В последний приезд домой мама что-то рассказывала о Шацкой и ее бойфренде. Вроде там все серьезно. Дело до помолвки дошло.

– Вот как? – озадаченно спросил Паша.

– Угу, – кивнула я, – и жених у нее еще какой-то чемпион Европы… или мира по кикбоксингу. Страшный человек! – решила я припугнуть друга.

– А может, он завоевал титул «Мистер Вселенная»? – к моему удивлению, ничуть не испугался Пашка. Наоборот, только развеселился. – Ты такая болтушка, Ковалева. Нет у Ульяны никого. Я у подруг ее в клубе спрашивал. Так что ни о какой помолвке и речи нет.

– Ого! Поссорились, что ли? – не слишком искренне удивилась я. – А такая любовь была…

Я осуждающе покачала головой. Пашка гипнотизировал меня взглядом. Я невозмутимо отпила кофе, при этом громко причмокнув.

– Короче, Ковалева! – рассердился Паша. – Отвечай: будешь помогать мне или нет?

«Пфф, конечно нет!» – закричал мой внутренний голос.

– Буду! – неожиданно для самой себя ответила я.

Внутренний голос тяжело вздохнул и сделал ручкой. Адьес!

– Отлично, – обрадовался Паша. – Я в тебе не сомневался. Твоя йога… Ты не опоздаешь?

Я вскочила на ноги, не допив кофе. О чем речь? Конечно же, я опоздаю.

– Вечером спишемся или созвонимся! – выкрикнула я Пашке, направляясь к выходу.

После грозы свежий запах озона совсем вскружил голову. «Или на тебя так крепкий кофе без сливок подействовал? Что ты творишь?» – спросил вернувшийся внутренний голос. Долго он на меня дуться не умеет. Я вместо ответа, щурясь от выглянувшего из-за сизых туч солнца, сделала глубокий вдох. Вы-ы-ыдох. Спокойнее, Полина…