Перекресток - Олег Ладыженский

КАСЫДА ПОХВАЛЫ

Похвалите меня – я вам горы сверну,Похулите меня – я вам шеи сверну,

Одолжите мне доброе слово, друзья,Благодарный должник, я с лихвою верну!

Кто взаймы мне давал – разве я обманул?Кто со мной враждовал, тот обрел сатану,

Всем сверчкам по шестку, куликам – по болоту,Этим – мрачный подвал, тем – родную страну.

Я талантлив и мудр (не кричите: «Да ну?»),Ногти как перламутр (возразишь – прокляну!),

А в глазах – свет души, а в душе – Божий дар,Даже если не так, даже если в плену

Я у каверзной лжи – нет, с пути не сверну,Мне нужна похвала, словно влага – зерну,

Я без этого слеп, я без этого зол,Я без этого в ярости черной тону!

Что вам, жалко? – подайте подачку одну,Спрячьте жало, не надо подначку одну,

Улыбнитесь, скажите: «И вправду хорош!»,Подарите мне мир, прекратите войну…

Не хотите? Смеетесь? Хвалу, не моргнув,Отмеряете скупо, как рыжую хну:

Мол, хулы сколько хочешь, а с этим проблемы,Мол, у нас не приветность, а яд на кону?

Не вменяйте любовь к комплиментам в вину,Я привык к ним, как пьяница – к зелью-вину,

Похвалите, султан, ободрите, ханум,Я вам жизнь отдам и спокойно усну!

КАСЫДА ШУТА

Я боюсь писать трагичные стихи.И не то чтоб потянуло на хи-хи,

Просто вижу, как вокруг с огромным кайфомВсе смакуют непрощенные грехи.

Я боюсь писать трагичные стихи.Слишком много беззаветной шелухи

Облепило потаенную слезинку –Все Захары стали Захер-Мазохи.

Я боюсь писать трагичные стихи.Депрессуют – кто эстет, кто от сохи,

Кто совсем забыл, каков он и откуда,Но любой к хандре согласен в женихи.

Я боюсь писать трагичные стихи,Задыхаясь от трагической трухи…

МОЙ МИР – ТЕАТР

ИЗ ТРАГЕДИИ "ЗАРЯ"

ТОМАСА БИННОРИ, БАРДА-ИЗГНАННИКА

Что будет, если бросить тень на имя,А тени имя дать? Между двоими,Меж именем и тенью есть ли связь?Игры судеб пугающая вязьМне чудится в понятиях без тела,Без плоти, той, что жизни захотела,И тень бежит по улице пустой,По имени зовя меня: "Постой!Остановись!.." Но имя отлетелоИ стало незнакомым.

Я жил в тени имен. В тени великих,Прекрасных, благороднейших имен.От их лучей в глазах плясали блики,В ушах плескался шелест их знамен,И строго на меня взирали ликиСо стен, коря за то, что неумен.

Знать имена теней я начал позже.Вот тень змеи. Тень чашки. Тень врага.Тень-кучер крепко держит тени-вожжи,Тень-кот ворует тень от пирога…А вот тень-день. Он был сегодня прожитИ тенью-ночью поднят на рога.

В предчувствии движения племен,Разломов тверди и кончины мира,Пою не то, о чем мечтает лира,А имена теней и тень имен.

По спине – холодный сквознячок.Ночь свежа.«Ну куда ты лезешь, дурачок?»Тень ножа.

Полыхает в темноте жасмин,Как пожар.Тень спины, пожалуйста, возьмиТень ножа,

Раствори в душистой темноте.Вечно быть вам вместе – тень и тень.

ГАМЛЕТ

Не правда ли, Гамлет, опасно встречаться с тенями?Потом над дворцом нависает безумец-рассвет,Горацио хмур, ибо жизнь измеряется днями,А смерть бесконечна, и ты умираешь – в Москве,

Милане, Венеции – остро наточена шпага,Отрава не знает пощады, – Берлин и Париж, –Лаэрт сокращает дистанцию – Харьков и Прага.Последняя реплика – выигрыш в этом пари.

Мы смотрим из зала – живые, живые, живые,Домой возвращаясь, обсудим спектакль на ходу,Но занавес поднят – рассвет, Эльсинор, часовые…Идешь ли за призраком, Гамлет?Не слышу!«…иду…»

ЗАНАВЕС

Разбегается занавес – от серединыДо краев авансцены.Зал зевает, и взгляды плывут, словно льдины,По теченью без цели,

Этим взглядам не сразу прорваться на стрежень,Встать горбатым заломом.А в кулисах несет табаком от помрежаИ цирюльным салоном.

Ничего не случилось еще, ну а еслиИ случится – пустое.У неначатой песни ни смысла, ни чести,Ни минуты простоя,

Ни оваций, ни позы, ни прозы, ни ритма,Ни конца, ни начала…Есть всего лишь у горла опасная бритваИ крупица печали.

Но как бурное бегство из Мекки в Медину,Будто вызов рутине,Разбегается занавес – от середины,Чтоб сойтись – в середине.

ПЛЯСОВАЯ

Одичалый,Ветер воет,Душу мне терзает –Ходи, чалый,Ходи полем,Умер твой хозяин…

Ходи летом,Ходи в стужу,Бей о наст копытом,Было плохо,Станет хуже –Быть тебе убитым.

Грянет с ходуВолчья стая,Ненависть слепая…А весноюСнег растает,Из-под снега – память.

Как корабльУ причала,Ветхий, всеми брошенный,Ходи полем,Ходи, чалый,Ходи по-хорошему,

Или выйдетПо-дурному –Во крови да в боли…Ходи, чалый,Мимо дома,Ходи, пока воля!

ЛАНСЕЛОТ

– Ланселот, не убивай дракона –Бесполезно.Говорят, его хребет откованИз железа,Говорят, он вспоен жутким зельем –Жидкой сталью,Хоть ты вбей его на локоть в землю –Прорастает…

– Колосится гордым беззаконьем,Злыми снами?Оживает вновь и вновь драконом? –Да, я знаю.Но и я, хоть брось меня в могилу,Кинь в болото –Прорасту из плесени и гнилиЛанселотом…

КОЛПАК С УШАМИ

АНТИИСЛАМСКАЯ ФУНДАМЕНТАЛИСТСКАЯ

В огороде – бузина,Под горою – верба,Объявился у ЗейнабХахаль правоверный.

Я в ушанке, он в чалме,Третий лишний, пять в уме –Перешли Медина с МеккойПуть-дорожку Костроме!

На горе ерша обули,С четверга свистели раки, –Во дворце ли, во Стамбуле,В Костроме ли, во бараке!

Он сосёт кальян со сна,Аж колдобится десна,Он – султан, я – завснаб,Не ходи к нему, Зейнаб!

У реки растет ольха,За рекой идет джихад,Ах ты, Зинка, егозинка,Доведешь ведь до греха!

ФЛИБУСТЕРИКА

В Карибском море плавал парусникВ двадцатипушечных бортах,И много числилось на памятиЕго отчаянных атак.И сокращалось населениеПрибрежных доков и портовОт залпового сотрясенияДвадцатипушечных бортов.

Счастию не быть бездонным,Счастие – не океан,И с командой ночью темнойНе поладил капитан.Был у капитана кортик,Был кремневый пистолет,Весь в крови помятый бортик,А команды больше нет.

В Карибском море плавал парусникВ двадцатипушечных бортах,На нем имеются вакансииНа все свободные места,Больше нет костей на флаге,Нету мертвой головы, –Череп там бросает лаги,Кости стали рулевым!

Все семьдесят пять не вернутся домой –Им мчаться по морю, окутанным тьмой!

ВЕРСИЯ

Он пришел навеселе,Первый парень на селе,Первый парень на Эдеме –К первой девке на земле.

– Здравствуй, Евка, я Адам,Вот колбаска, вот «Агдам»,Хошь, налью стакан портвейну?Хошь, от страсти в морду дам?

Полюби меня, козла,Отличи добро от зла,Путь-дороженька криваяОт меня к тебе свезла!

Стали с выпивкой спешитьИ колбаску потрошить,На ромашке погадали:Согрешить – не согрешить.

Тут явился в сад Господь,Видят: тешат грешну плоть,Гневен стал Отец Небесный,Сорну травку стал полоть.

Те – бежать, Он – угрожать:"В муках будете рожать!Чтобы знали, как без спросуНа двоих соображать!"

А от яблочка огрызокХитрый змей успел дожрать…

СЦЕНА БЕЗ БАЛКОНА

(из романа "Шутиха")

Жена.

Немного отдохнуИ двину вновь на штурм твоих ушей,Для моего рассказа неприступных.Какой кошмар! И кто? Родная дочь,Оплот моих надежд, отрада жизни,Которую я сызмальства люблю,Как сорок тысяч кротких матерей,И сорок тысяч бабушек, и сорокМильонов безответственных отцов…

Муж (сонно).

Нехама, делай ночь.

Жена.

Оставь цитаты!Постмодернизм нас больше не спасет.А вдруг он будет злобный маниак?Садист? Убийца? Сумрачный урод,В тельняшке драной, с гнусным бубенцом,В портках с дырой, с ухмылкой идиота,С громадным несусветным гонораромЗа выходки дурацкие его –О, сердце, разорвись! И я самаДолжна купить для дочери шута!Позор! Позор!

Муж.