Мир вместо защиты - Николай Иванович Курдюмов

В 50‑е годы А. Н. Илялетдинов показал: именно свежий, а не скомпостированный навоз активно растворяет почвенные фосфаты. Но его работы не вписывались в «классику» и были проигнорированы как частный случай. Через двадцать лет энергетику почвообразования и эволюцию почв глубоко исследовали В. Р. Волобуев и А. Д. Фокин. Их блестящие обобщения, как, впрочем, и классические выкладки Вернадского, оказались для агрономов «слишком далёкими от практики».

Специально исследовала роль растительных остатков И. Ю. Мишина. В нескольких вариантах опыта с ячменём она тщательно выбирала из почвы все растительные остатки — и биомасса растений резко уменьшалась. «Возникший при этом отрицательный эффект не удалось устранить ни минеральными удобрениями, ни добавлением собственно гумусовых веществ».

Что же такое гумус? Это осадок жизни. Честный свидетель плодородия, отпечаток, «фотография» плодородного процесса. Высокая гумусированность говорит прежде всего о том, что в почве длительное время биологически разлагалась огромная масса органики. Утверждать, что «гуминовые кислоты — основная часть органического вещества почвы (то бишь гумуса), которое обусловливает её плодородие», могла только инфантильно–потребительская наука. Гумус — не причина, а следствие высокого плодородия.

В целом гумус — уравновешивающе–физическая и буферно–обменная почвенная среда умеренных и северных широт. Микробами он почти не разлагается, поэтому и накапливается, и хранится сотни лет. И более того: становится залежами торфа и углей. В круговороте органики он практически не участвует и на урожай влияет очень опосредованно. Напомню: в самых плодородных тропических лесах гумуса нет. Наоборот, торф и бурый уголь — чистые гуматы, до 60–90% гуминовых кислот — но что на них растёт?..

Несомненно, гумус — благоприятное условие повышения плодородия. На гумусированной почве легче восстановить круговорот органики, и окупится он лучше и быстрее. Почвы, богатые гумусом, родят больше, чем бедные гумусом, что и заметил Тэер. Однако факт: через несколько лет интенсива, прекращающего органический круговорот, урожаи падают как на тех, так и на других. Приходится увеличивать дозы удобрений, но и это помогает недолго. И другой факт: достаточно восстановить круговорот органики, заделывая все растительные остатки в поверхностный слой, как за 4–6 лет урожаи зерна вырастают с 20 до 30–40 ц/га, а дозы удобрений снижаются до минимальных.

Целина даёт большие урожаи не из–за гумуса, а из–за свежей органики, о присутствии коей гумус свидетельствует. И лишь до тех пор, пока она есть! Гумус может накапливать запасы питания, но сам он их не отдаёт — только с помощью микробов. Именно поэтому урожаи намного больше зависят от культуры и типа земледелия, чем от самого гумуса.

Примеров тому — тьма. Известно: черноземы Украины с 4–6% гумуса давали более высокие урожаи, чем черноземы лесостепного Поволжья с 10–15% гумуса. На владимирских суглинках, на полях Н. А. Кулинского, в биологическом севообороте с заделкой соломы урожаи зерна удвоились и утроились, и давно не опускаются ниже 50–55 ц/га. А на Кубани, где гумуса чуть не втрое больше, зерна собирают порой вдвое меньше. Долго ли ещё мы будем тупо кивать на гумус, коллеги?..

Минераака

Не сыпь мне соль на почву!..

Она ещё родит…

В начале нового тысячелетия Европа вносит до тонны минералки на га. Причина проста: растениям действительно нужны доступные, растворённые элементы. В почве их очень много. В чернозёмах — до 100 т/га! Но они запакованы в горных породах и в почвенном поглощающем комплексе (ППК). Не пытаясь их освободить, то есть создать плодородие, мы сыплем сверху минеральные соли — и выбиваем свою прибавку силой.

Да, природным растениям человек не нужен. Их питание обеспечивает сам биоценоз. Плодородие — это динамическая самодостаточность почвы. Вне живой почвы самодостаточность невозможна. Растения могут расти на растворах солей без всякой почвы — и при нуле самодостаточности. Это и доказывает, что минеральные удобрения не имеют к «регулированию плодородия» никакого отношения. Напротив, удобрения — симптом отсутствия плодородия. Они питают растения за счёт внешней энергии и труда других людей — как в колбе с раствором. Самостоятельность почвы они не увеличивают — значит, в конце концов, уменьшают.

Давайте посчитаем выгоду минералки по–человечески. Прибавка урожая — только один из её эффектов. Посмотрим, во что нам обходятся все прочие.

Прирост урожая — плюс. Но удобрения реально усвоились на 30–40%, а то и меньше. То есть две трети затраченных денег — уже в минус. Меж тем неусвоенные удобрения пошли гулять. Половина — в подземные воды и водоёмы. Вы знаете, сколько стоит реабилитировать экологию прудов или колодцев одного района? Впрочем, о чём это я. Кто будет этим заниматься?.. Люди, как и микробы, для иного бюрократа — вещь бесплатная. Но цену всё же учтём: запахнет жареным — нам платить! В Европе уже платят, и по полной.

Другая половина солей закрепилась в ППК. Казалось бы, плюс плодородию. Однако, братцы мои: насыщать ППК за деньги?.. Так мы и за воздух скоро платить начнём! Но даже не это главное. В ППК наши удобрения ведут себя по–бандитски: закисляют почву, ухудшают её физико–химические свойства. Приходится усиленно пахать, рыхлить и вносить известь — в среднем даже больше, чем уже внесли удобрений. И что, всё это даром? А известь после этого тоже остаётся балластом. Придётся сеять сидераты…

Если считать «по понятиям», доход от удобрений — 40%, а самый минимальный ущерб — около 300%. Мы этого не видим, потому что считаем хитро: купил на 100, прибавку продал на 200, а остальное — трава не расти! Так она и перестаёт расти: удобрений–то всё больше приходится покупать. А почвы спасать «научно разработанными методами» — полная утопия: вылетишь в трубу со свистом, не поняв, откуда свистит! На одно только производство и применение удобрений и извести тратится около 600 МДж/га не возобновляемой энергии топлива — в разы больше, чем усваивается энергии солнца! А на спасение почвы её требуется ещё в несколько раз больше. Вот таким странным образом мы выращиваем урожаи, откинув задней ногой даровую энергию солнечного топлива. Осталось только спрятать поля под крыши и растить хлеб при искусственном освещении! Не могу не привести рисунки Андрюши Андреева из самой первой книжки «Умный огород»: уж очень в тему.

Кстати, запасы сырья для калийных и фосфорных удобрений тоже не возобновляются. Довольно скоро придётся прекратить их производство, или разориться на них окончательно. То есть минералка в принципе не может решить