Загадочные тени (ЛП) - Файфер Хелен

Он сел в кресло и закрыл глаза, воспоминания о давних временах заполнили его разум. Его мать виновата во всем, что пошло не так в его жизни. Он хотел, чтобы она была здесь. Хотел, чтобы она увидела, кем он стал, но ее нет. Он сам по себе, всегда был и всегда будет.

Скорее всего, он задремал, потому что, открыв глаза, не понял сразу, где находится. Моргнув несколько раз, он оглянулся, чтобы посмотреть, не ожила ли женщина, и не сбежала ли. Но она все еще лежала на диване без всяких признаков жизни. Он протянул руку, позволив своим пальцам коснуться ее щеки, она стала намного прохладнее. Теперь ее губы приобрели голубой оттенок, они уже не выглядели такими желанными, как раньше.

Встав, он взял свой айфон и сделал несколько фотографий, отправив их на беспроводной принтер, который стоял в маленьком кабинете наверху. Лучше всего не распечатывать эти фотографии в магазине в городе, они могут наделать много шума!

Он поднялся наверх и отпер дверь в кабинет, который на самом деле являлся свободной спальней. Все стены были выкрашены в белый цвет, а на одной висели четыре большие пробковые доски для объявлений. Три из них он еще не успел заполнить. Достав из принтера две фотографии, приколол их к доске, которую назвал «Операция «Габриэль».

На этой доске висели фотографии дома его жертвы, с видом на улицу с обоих концов. Имелась небольшая карта окрестностей, и ее дом был отмечен большим красным крестом. К доске были приколоты записки с ее именем и номером телефона, фотография кофейни, в которую она ходила два или три раза в неделю, чтобы выпить свой обезжиренный латте с шоколадной посыпкой. Однажды она купила кусочек лимонного торта, но даже его взяла на вынос. Он никогда не видел, чтобы она присела и расслабилась хоть на пять минут. Он стоял в очереди позади нее и дважды, когда она поворачивалась, ей улыбался. Взволнованная, она тоже ответила ему улыбкой, потом повернулась лицом к бариста и больше не оглядывалась.

У нее не было ни семьи, ни друзей, которые навещали бы ее, и она никогда ни с кем не ходила пить кофе. Он наблюдал за ней уже четыре недели, и единственным посетителем, который приходил к ней, был электромонтер, снимавший показания счетчика.

Похоже, Трейси Хейл была так же одинока, как и он. Сложно представить кто бы мог заявить об ее исчезновении. На самом деле это довольно грустно. Он отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой. «Операция «Гэбриэль» почти закончилась. Ему просто нужно доставить ее на территории церкви, при этом не попасться, и тогда наступит время начать следующую операцию. Он наслаждался сбором информации почти так же, как и убийством, и задавался вопросом, не растрачивает ли свои таланты на нынешней работе.

Спустившись вниз, он выглянул в окно гостиной, отодвинув занавеску, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости. В маленьком тупичке было тихо. Он завел маленькую черную книжечку, где отмечал все передвижение своих соседей.

Он знал, что Боб из восьмого дома ходил в паб каждый четверг, пятницу и субботу. Уходил из дома в семь и возвращался не раньше полуночи. Миссис Уоллес из дома номер двенадцать никогда не выходила после пяти вечера. Последний раз он видел, как она возвращалась домой без десяти пять, когда к ее дому подъехало такси, и она поспешила внутрь, закрыв и заперев дверь. Затем она прошла по всем комнатам и задернула шторы. К ней никогда не приходили гости, и она никогда не открывала дверь — совсем.

Проблема была в жильцах из пятнадцатого. Он не знал, как звали молодую пару, которая жила там, но они приходили в любое время и были очень непредсказуемы. Оба работали посменно в «Макдоналдсе», он знал это по характерным оливково-зеленым рубашкам-поло и брюкам цвета хаки, которые носили сотрудники фастфуда.

Когда не работали, они выпивали и иногда приводили друзей, чтобы слушать очень громкую музыку и веселиться. Он был рад, что живет далеко от них, иначе мог бы пойти туда и разбить их музыкальную систему или что там они использовали, чтобы проигрывать эту чертову музыку.

Однако, можно с уверенностью сказать, что они не вернутся домой между восемью и девятью часами вечера. Они оставались единственными, кто продолжал находится на улице.

Остальные дома, выкупленные советом, стояли заколоченные досками. Поговаривали о реконструкции и сносе домов, чтобы построить городской парк, но речь об этом вели больше двух лет назад. У совета закончились деньги, и теперь последние несколько жителей старались использовать все, что у них имелось, пока не подвернется лучшая возможность.

Он взглянул на часы: было почти восемь часов, пора привести свой план в действие. Его грузовик стоял на небольшой подъездной дорожке прямо перед домом. Он взял за правило держать необходимые вещи в кузове, чтобы не вызывать подозрений. Теперь там на самом деле было больше, чем несколько досок или обломков старой мебели. Натянув толстые черные кожаные перчатки, он открыл входную дверь.

Ночь выдалась сухая, и это было частью плана. Он не смог бы сделать это под дождем. Открыв заднюю дверь грузовика и опустив ее, он передвинул несколько старых кусков дерева и взял сложенную пленку, которая хранилась у него в кузове, в дом. Он начал обматывать Спящего ангела полиэтиленом, накручивая его вокруг нее и перекатывая из стороны в сторону, чтобы убедиться, что она полностью закрыта. Затем взял рулон скотча, который оставил на столе, и начал закреплять пленку, стараясь не использовать слишком много — не хотел, чтобы разворачивать было сложнее, чем уже есть, когда он доставит ее в церковь.

Поднять ее, оказалось гораздо труднее, чем он себе представлял. Скользкая пленка не давала крепко ухватиться, и, хотя она была крошечной, тело оказалось мертвым грузом. Он улыбнулся про себя этому каламбуру.

Собрав все силы, он перебросил ее через плечо и сделал свой ход. Выйдя из дома, разместил ее в кузове своего грузовика. Он не оглядывался, чтобы посмотреть, не наблюдает ли кто-нибудь, потому что никогда этого не делал, полагаясь на свое чутье. Захлопнув заднюю дверцу, он вернулся в дом и прикрыл входную дверь. Дав соседям время подойти и выяснить, если они вдруг решат, что он положил что-то неподобающее в кузов грузовика. Свет в холле он оставил включенным, и не стал запирать входную дверь.

Дышать от напряжения было тяжело, но от возбуждения у него гудело в ушах. Он прошел в темную гостиную, сел и стал ждать в кресле, давая полицейским возможность прибыть на тот случай, если кто-то их вызвал. Он не мог душить девушек в общественных местах. Заниматься этим стоило в частном порядке. Он не выносил беспорядка, да и слишком рискованно убивать жертву в ее собственном доме, так что убийство приходилось совершать здесь.

Прошло десять минут, и ни одна полицейская машина не вылетела на улицу с мигалками и воющими сиренами. Прекрасно, остается надеяться, что ему удастся вытащить ее из грузовика у церкви так, чтобы никто не заметил.

В последний месяц он был очень занят, потому что записывал в красную книжку все дела и служения, которые проводились в церкви. Вечера четверга были тихими, никаких танцующих чечетку подростков в церковном зале или расставляющих цветы пенсионеров. Четверг оказался непопулярным вечером в календаре церкви Святой Марии, что вполне соответствовало его потребностям.

Он свернул с подъездной дорожки и проехал небольшое расстояние до церкви. В последнее время он несколько раз подрабатывал в этом районе, так что его грузовик был привычным зрелищем, когда стоял припаркованным рядом с церковью. Про себя он мог сказать, что обладает очень хорошими организаторскими способностями.

Не было ни одного дома, выходящего окнами на церковь, только здание пресвитерии неподалеку. Он заметил, что жалюзи закрыты. Передняя часть церкви была освещена, но задняя погрузилась в темноту. Он припарковался как можно ближе к воротам. Рядом никто не ходил, но он вышел и немного прогулялся, чтобы убедиться наверняка.

Успокоившись, он открыл заднюю дверцу грузовика и вытащил ее, перекинув через плечо. Ему пришлось пригнуться, когда он проходил через ворота. Стоило убедиться, что он не зацепит ее низко висящими над входом ветвями. Он совсем не желал, чтобы она запуталась в них, и начала болтаться, как марионетка. Его руки в перчатках вспотели, и стало труднее удерживать тело, но еще несколько шагов — и он окажется у могилы, которую выбрал. Идеальное расположение: его не видно с улицы из-за непосредственной близости к стене, а с другой стороны он оказался защищен огромным дубом.