Дело невероятной фальшивки - Эрл Гарднер

— Как только выяснишь что-то определенное. Независимо от того, насколько тривиальной покажется тебе информация, дай мне знать.

— В любое время дня и ночи?

— Ну это не настолько важно. Ночью не надо. Дня и вечера достаточно.

— Есть какие-нибудь ограничения по количеству задействованных оперативников?

— Пусть счет не превышает пятисот долларов, — ответил Мейсон.

— С учетом предоставляемой тебе скидки, за пятьсот долларов ты можешь получить очень многое. Я буду держать тебя в курсе, Перри, — пообещал Дрейк.

Как только дверь за детективом закрылась, Мейсон вздохнул, взял в руки пачку бумаг, лежавших у него на письменном столе, и обратился к секретарше:

— Пожалуй, Делла, мы сделали все, что могли. А теперь надо разобраться с другими вопросами.

— Как вы думаете оформлять документы по этому делу? — поинтересовалась Делла Стрит. — Вы получаете триста долларов аванса, платите частному детективному агентству пятьсот, и мы даже не знаем фамилии клиентки.

— Запиши ее как мисс Дефицит, — предложил Мейсон. — Пусть фигурирует так, пока мы не выясним ее настоящую фамилию.

— Может, лучше подойдет мисс Обман? — заметила Делла Стрит.

— Она нас не обманывала, — возразил Мейсон. — По крайней мере, мы точно не знаем. Нам нужна информация. Она сама поставила диагноз, прописала лекарство, однако могла ошибиться и в том, и в другом случае.

Делла Стрит взяла блокнот для стенографирования и ручку.

— Сейчас мы просто в минусе на двести долларов по сравнению с тем моментом, когда вы сегодня утром сели за стол, — сказала она.

Глава 3

Весь следующий день Перри Мейсон провел в зале суда, защищая молодого негра, обвиненного в ограблении ломбарда.

Три свидетеля видели, как вор несся по улице, прыгнул в машину и уехал. Они безапелляционно идентифицировали клиента Мейсона.

Адвокат тщетно пытался поколебать уверенность свидетелей.

В три часа начались прения. После того как заместитель окружного прокурора закончил свою первую речь, Мейсон обратился к присяжным:

— Дамы и господа, в противоположность обычному мнению косвенные улики являются самыми сильными, а показания свидетелей, видевших происходящее, — самыми слабыми. В данном случае мы имеем высокого молодого негритянского парня с усами и бумажным пакетом в руках.

Обвинение разработало теорию о том, что мой клиент скрылся с места преступления, спрятал где-то деньги, положил полдюжины пачек сигарет в бумажный пакет, а затем, когда его арестовали, объяснил, что у него закончились сигареты, он отправился к автомату, расположенному неподалеку от его дома, купил шесть пачек, бросил их в пакет, взятый им из дому, и возвращался в свою скромную квартиру, когда его остановила полиция.

Я хочу вас спросить, дамы и господа, если он каким-то образом избавился от денег, чтобы спрятать имеющиеся против него доказательства, почему же он тогда не избавился также и от бумажного пакета?

Любой высокий молодой негр с усами, держащий в руках бумажный пакет, стал магнитом для полиции через несколько минут после ограбления, когда поступило сообщение всем постам и патрульным машинам.

Прохожие видели грабителя только мельком. Им в глаза бросились определенные детали. В данном случае все помнят высокого молодого негра с усами, державшего в руках бумажный пакет. Это все, что они помнят на самом деле.

Позднее они пытаются выдавить из себя какие-то дополнительные факты по настоянию полиции, и гипнотизируют себя, и в конце концов искренне начинают верить, что ясно помнят что-то еще. Им дают посмотреть фотографии. Их просят внимательно изучить эти фотографии. Они делают это, так что черты изображенного на снимках лица становятся им знакомыми. После этого они безошибочно выбирают обвиняемого из ряда других людей, когда их просят провести опознание. Они утверждают, что именно этот человек бежал по улице, держа в руках бумажный пакет. Это самогипноз.

Представители окружной прокуратуры обязаны доказать виновность моего клиента. Я прошу вас вынести вердикт о невиновности. — Мейсон вернулся на свое место.

В своем заключительном слове заместитель окружного прокурора сделал несколько саркастических замечаний:

— Обвиняемый обворовал ломбард. Он положил деньги в бумажный пакет. Три свидетеля видели, как он бежал по улице. Он попытался сфабриковать доказательства после того, как спрятал деньги, положив в бумажный пакет несколько пачек сигарет, чтобы все выглядело как вполне невинная покупка.

Три заслуживающих доверия свидетеля безапелляционно идентифицируют обвиняемого. Перри Мейсон, считающийся одним из лучших специалистов по ведению перекрестного допроса в стране, использовал все уловки, чтобы поколебать уверенность этих людей. Ему это не удалось.

Пусть красноречие адвоката не оказывает на вас гипнотического воздействия. Пусть не поколеблют ваше мнение ложные доводы. Вы не должны отказываться от вашего справедливого мнения. Вынесите вердикт о виновности.

Судья закончил напутствие присяжным уже после пяти вечера, и присяжные удалились на совещание.

Предполагалось, что они очень быстро придут к общему мнению, однако в половине седьмого они сделали перерыв на ужин, а в восемь снова принялись за обсуждение вердикта. В девять часов они наконец объявили, что пришли к единому мнению.

По залу суда сразу же поползли слухи.

Присяжные вынесли вердикт о виновности.

Судья занял свое место, привели обвиняемого. Все было готово для того, чтобы выслушать решение присяжных, когда в зале суда появился полицейский в штатском, растолкал зрителей, стоявших у двери, бросился по центральному проходу к судье и быстро шепотом принялся ему что-то объяснять.

Судья нахмурился, склонившись вперед и слушая сообщение, затем обратился к бейлифу:

— Задержите присяжных на несколько минут, пожалуйста. Я прошу представителей сторон присоединиться ко мне в моем кабинете.

Судья покинул зал, отправился в кабинет и опустился на скрипящий вертящийся стул. Когда Перри Мейсон и заместитель окружного прокурора вошли, судья заявил:

— Имело место удивительное развитие событий, господа. Полиция задержала мужчину, пытавшегося ограбить магазин. Среди имевшихся при нем денег полиция обнаружила стодолларовую купюру, украденную из ломбарда, о котором идет речь в данном случае. Если помните, господа, хозяин ломбарда переписал номера стодолларовых купюр. Задержанный признался, что ограбление ломбарда — тоже его рук дело. Обвиняемый по слушаемому делу оказывается невиновным.

— Что?! — закричал заместитель окружного прокурора.

Судья кивнул.

— Но присяжные уже пришли к общему мнению! — продолжал заместитель окружного прокурора. — Вынесен вердикт о виновности.

— Мы не имеем права принять подобный вердикт в суде, — заметил судья. — Мы сталкиваемся еще с одним юридическим аспектом. Присяжные вынесли вердикт. Прямо сейчас я не могу с уверенностью утверждать, каков юридический статус дел. Конечно, я могу пригласить присяжных в зал суда, объяснить им ситуацию и приказать вынести вердикт о невиновности. Однако я считаю, что лучшим выходом в настоящем случае в связи со сложившейся ситуацией будет роспуск присяжных перед официальным объявлением вердикта.

— Несомненно, вы должны объяснить им обстоятельства, потребовавшие подобного решения, — заметил Мейсон.

— Конечно нет! — возразил заместитель окружного прокурора.

— Почему нет? — спросил судья.

— Потому что это помешает идентификации преступника.

— В противном случае двенадцать человек присяжных станут критиковать судью и правосудие, — сказал Мейсон.

— Я согласен с вами, — кивнул судья, вставая. — Мы возвращаемся в зал суда, господа. Я также приглашу присяжных в зал суда, однако, не спросив их, пришли ли они к единому мнению, сделаю короткое заявление и сообщу им о развитии событий, после чего распущу присяжных. Затем вы, господин заместитель окружного прокурора, можете выступить с просьбой прекратить дело. Она будет удовлетворена.

Заместитель окружного прокурора принял решение судьи с недовольным видом. Они вернулись в зал суда, и судья объяснил присяжным сложившуюся ситуацию.

Мейсон с наслаждением наблюдал за обалделыми лицами двенадцати человек, когда те наконец поняли значение слов судьи.

Затем адвокат пожал руки присяжным. Немного поколебавшись, присяжные пожали руку обвиняемому.

— Возвращайтесь домой, сбрейте усы и никогда их больше не отпускайте, — посоветовал Мейсон своему клиенту. — Также никогда больше не носите бумажных пакетов.

Обвиняемый рассмеялся в ответ.

— Высокий молодой негр с усами. Высокий молодой негр с бумажным пакетом. Сейчас же иду домой и сбрею эти усы, как только доберусь до бритвы. Никогда ничего не буду носить в бумажных пакетах! — воскликнул он.