Дни Крови и Звездного Света - Лэйни Тейлор

Что бы он ни сделал, он никогда не навредит им.

Азаил издал горловой рев и нанес тяжелый удар, сила которого могла сравниться только с мощью удара кентавра. Акива умудрился перехватить его мечом в правой руке, но удар выбил меч из его руки. От чего дала знать о себе застарелая травма плеча, которая отозвалась невероятной болью, и Акива отскочил назад, не настолько стремительно, чтобы увернуться от секиры Лираз, которая сбила его с ног. Акива приземлился на спину, распластав крылья. Его второй меч выскользнул из другой руки вслед за первым, и вот, Лираз уже склонилась над ним, чтобы нанести, замахнувшись своей секирой, смертельный удар.

Она замерла. Доли секунды, которые казались вечностью в хаосе нитилама, были достаточным временем, чтобы Акива успел подумать, что она и в самом деле собирается убить его. А затем... она с усилием занесла над собой секиру. Потребовался весь воздух ее легких, и удар был неминуем — рукоять была слишком длинна, чтобы она могла остановить секиру, даже если бы захотела.

Акива закрыл глаза.

Услышал, почувствовал: как рассекается воздух, содрогаясь от воздействия. Силу удара... но непопадания. Прошла минута и он открыл глаза. Топорище воткнулось в твердь рядом с его щекой, а Лираз уже уходила прочь.

Он лежал там, смотря на звезды и дышал, и воздух входил и выходил из него, и оседал в нем тяжестью, говоря ему, что он жив.

Это не был какой-то подарок судьбы или сиюминутная благодарность за то, что его пощадили и не угодили топором в лицо. Что ж, не стоит лукавить, и это тоже, но чувство было куда больше и тяжеловеснее. Это было понимание — и бремя — что в отличие от стольких погибших из-за него, у Акивы была жизнь, и эта жизнь не была состоянием по умолчанию — я не мертв, значит должен быть жив — а чем-то средним.

И чем дольше у него была эта самая жизнь, у того, кто не так уж ее и заслуживал, тем сильнее он надеялся, что будет жить ею, владеть ею, и делать все, что в его силах, во имя ее, даже, если этого никогда не будет достаточно.

И даже при том, что Кару никогда этого не узнает.

Азаил появился над ним. Пот струился по его лбу. Его лицо пылало, но выражение лица было спокойным.

— Удобно тебе там?

— Я могу уснуть, — сказал Акива, и почувствовал, что это правда.

— Ты, может, вспомнишь, что у тебя есть койка для этого.

— Да? — он сделал паузу. — Все еще?

— Тот, кто родился бастардом, навсегда им и останется, — ответил Азаил, что означало, что не было никакой возможности перестать быть Незаконнорожденным. Император плодил их для определенной цели; они должны служить до самой своей смерти. Как бы там ни было, это не означало, что его сестра с братом простят его. Акива глянул на Лираз. Азаил проследил за его взглядом. Он сказал: — Оловянный солдатик? В самом деле?

Затем покачал головой, и без злобы добавил:

— Идиот.

— Я не это имел в виду.

— Знаю, — вот так просто. Он знал. В случае с Азаилом, здесь не было никакой наигранности. — Если бы я думал иначе, то не стоял бы здесь. — Рукоять секиры находидась под углом к телу Акивы. Азаил ухватился за нее и, выдернув из земли, поставил секиру вертикально.

Акива сел.

— Послушай, там, на мосту... — начал было он, но не знал, что сказать.

Как правильно принято приносить извинения за предательство?

Азаил не заставил его подыскивать нужные слова. Он произнес своим привычно непринужденным, чуть с ленцой, голосом: — Там на мосту ты защищал девушку. — Он пожал плечами. — Хочешь кое о чем узнать? На самом деле, это такое облегчение, наконец-то понять, что произошло с тобой.

Он говорил о событиях восемнадцатилетней давности — тогда Акива исчез на месяц, а когда объявился, то не был уже прежним Акивой.

— Мы уже говорили об этом, — он жестом указал на Лираз. Она перебирала оружие в эстакаде, не обращая на братьев никакого внимания, либо умело притворялась. — Мы все думали да гадали, но давно бросили ломать над этим голову. Из-за того, кем ты стал сейчас, не могу сказать, что ты мне больше таким нравишься, но ты же мой брат. Согласна, Лир?

Их сестра ничего не ответила, но, когда Азаил бросил ей секиру, она аккуратно ее поймала.

Азаил протянул свою руку Акиве.

«И это все?» — удивился Акива.

Его подвергли жестокой битве, а когда его брат поднял Акиву на ноги, то плечо пронзила другая боль, но было такое ощущение, что все слишком просто.

— Тебе следовало рассказать нам о ней, — сказал Азаил, — много лет назад.

— Я хотел.

— Знаю.

Акива покачал головой, он, возможно, даже улыбнулся бы, если бы не все остальное.

— Вы знаете все, не так ли?

— Я знаю тебя, — Азаил также не улыбался. — И я знаю — что-то вновь произойдет. Но в этот раз, тем не менее, ты все расскажешь нам.

— Больше никаких секретов. — Раздался голос Лираз, которая все еще держалась на расстоянии, серьезная и злая.

— Мы не ожидали, что ты вернешься, — сказал Азаил. — В последний раз, когда мы тебя видели, ты был... убежденным в своей правоте.

Если он еще не определился, то Лираз была прямолинейна.

— Где девушка? — спросила она.

Акива еще ни разу не произносил этого вслух. Но рассказывая им, он сделал это реальностью, и слова застряли у него в горле. Но он все равно выдавил их.

— Мертва, — сказал он. — Она мертва.

Прим. переводчика:*Ка́та — формализованная последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников.

5

МИР ДИКОВИНОЙ ЛУНЫ

От: Сусанна <оголтелаяфея@трясеткрошечнымкулачком.net>

Тема: Привеееет

Кому: Кару <голубоволосаякару@девушканосящаясятудасюда.com>

ПРИВЕТ. Привет привет привет привет привет привет.

Привет?

Черт, вот теперь и я опустилась до того, чтобы заниматься подобной чепухой. Я накалякала «привет» куда-то в никуда, что выглядит очень странно. По мне, так это напоминает, какую-то закорючку от чужих, нечто такое, что астронавт может найти на какой-нибудь лунной каменюге и обозвать это: О, незнакомо сие слово лунатикам! Я должна это обязательно привезти обратно на Землю, в качестве подарка моему тугоухому сынку! Чтоб уж потом, ну это уж как водится, выводок космических пираний в своих тарелках напали на человечество и уничтожили бы его меньше чем за каких-то жалких три дня, и КАКИМ-ТО непостижимым образом в живых останется только астронавт, который стоит на коленях на пепелище цивилизации и, рыдая, взывает к небесам. Это же было всего навсего привееееееееееет!

О. Да. Сейчас все возвращается в норму. Больше никаких чужих смертей. Астронавт, я просто удерживаю тебя от того, чтобы ты уничтожила Землю.