Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Детская литература » Прочая детская литература » Грозовая степь - Анатолий Соболев

Грозовая степь - Анатолий Соболев

Читать онлайн Грозовая степь - Анатолий Соболев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 20
Перейти на страницу:

Федька плелся сзади, прихрамывая и жалуясь на порезанную еще весной ногу. "Мухлюет, - догадался я. - Нога у него давно зажила".

Осмотрели часовенку и ничего подозрительного не обнаружили. Мусор, пыль, труха воробьиных гнезд. Начихались досыта.

Нашли пуговицу. Перламутровую. Круглую, как горошина.

- Ну, я пошел, - разочарованно протянул Федька. - Нюрка болеет, водиться с ней надо. Леденцов бы купить, - вздохнул он и ушел.

Я и Степка подались на райкомовскую конюшню, к моему деду. Дед мой конюх в райкоме. И мы частенько помогаем ему: гоняем лошадей на водопои, купаем, чистим их, сбрасываем с сеновала корм или водим к коновалу подковывать.

В конюшне сухая душистая прохлада. По стенам висят пучки засохших трав, и пахнет здесь степной полынью, конским потом и ременной сбруей.

У деда заготовлены травы против всяких лошадиных недугов. Чистотел против чесотки и вздутия живота, чемерица - от власоеда и червивых ран, березовая кора, из которой дед выгоняет березовый деготь, - от загнивания ран, ивовая кора, идущая в отвар, - для промывания ран и остановки крови... И еще какие-то пучочки сохнут под потолком, заготовленные ранней весной, когда дед выходит на сбор трав.

Дед чинит сыромятным ремешком уздечку и слушает деда Черемуху мозглявенького старикашку с большой черной, будто приклеенной бородой. Черемухой старика прозвали за то, что у него была любимая поговорка: "Мать-черемуха". Дед Черемуха всему завидует и всегда всем недоволен.

- Как в начальники выбьется кто, - говорит он, - так, глядишь, и размордел, гладкий стал. Ране так было, и теперь то же. Зачем вот райкому две пары лошадей? Не всяк кулак столь лошадей держит, а тут, гля-ко, четыре! Секлетарю на кониках красоваться? Может, тебе и обидно, Петрович, о сыне такое слышать, но я правду-матку в глаза режу. Ить, погляди, Петрович, - мать-черемуха! - как власть, так пешком не ходит. Из края вон секлетарь Эйхев на машине-легковушке подкатывает, и энту машину-легковушку в речке купают, как ране губернаторскую кобылу, чтоб, значить, сияла. Ай неправду говорю?

Дед мой чинит уздечку и усмехается в сивый ус:

- Что ж, пешком по краю должен Эйхе ходить? Да и Пантелей мой тоже по району ноги пообобьет пешком-то.

- Пешком не пешком, а куды столь лошадей?

- Не один же он в райкоме, все ездят. Помотайся-ка по району, да еще в такое время. Воронок вон опять объявился.

- Да-а, - переключается дед Черемуха на другое. - Воронок не птица, а летает - и ГПУ не словит.

- Словят, - уверенно говорит мой дед. - Домой навернется, не может того быть. Словят.

- Кабы знать, когда навернется, а то ить как ветер в поле, скручивает дед Черемуха козью ножку. - Олютел человек, подобие потерял. Судью убить - это же надо, мать-черемуха! Прискакал, сказывают, в Катунское прямо середь бела дня. Взошел в кабинет, стрелил из левольверта - и в окно. На конь - и след простыл! Жеребец у него чистых кровей. Падет на его, крикнет: "Грабют!" - и был таков. Куды это милиция смотрит? Сничтожить такого вызверка надо, ить он сколь крови пустил! И все партейных бьет, которые при должностях.

Мы слушаем затаив дыхание, догадываясь, что речь идет о Воронке, племяннике Сусековых, главаре банды, что скрывается где-то в окрестностях нашего села.

- Сводите-ка, помощнички, лошадей на водопой, - говорит нам дед и тут же строго предупреждает: - По улицам не гнать! Гнедко вон что-то засекаться стал.

Мы вывели лошадей из конюшни, с телеги попрыгали им на спины и, конечно, бешеным галопом проскакали по улицам, сопровождаемые захлебывающимся лаем поздно спохватившихся собак.

- Ар-р-я-а-а! Ар-р-я-а-а! - гикаем мы и представляем, что несемся в атаку.

Рубахи наши пузырями надулись на спине.

К великому удивлению, на Ключарке мы встретили Федьку. Он стоял, разинув рот и прикрыв рукой глаза. А Пронька Сусеков и Васька Лопух упражнялись в меткости, кидая Федьке в рот пятак. На лице Федьки темнели синяки. Видать, сильно бросали Пронька и Лопух. Бросали и хохотали.

Мы остолбенели. Что это?

Федька увидел нас и сказал:

- Не игров.

И стал обмывать побитое лицо.

- Проиграл, проиграл! - торжествующе заорал Пронька. - Уговор дороже денег. Ешь землю, проиграл!

Недолго думая мы со Степкой направили лошадей на Проньку и Лопуха.

- Но-но! - закричал Пронька, опасливо поглядывая на морды лошадей. Не очень! Коммуненки!

Они отбежали на порядочное расстояние и, не тая горклой злобы, заорали:

- Поквитаемся еще!

- Ладно, квит-наквит сделаем! - пообещали и мы.

- Ты чего с ними якшаешься? - наступал я на Федьку.

- Пятак обещали, если ротом поймаю.

Вытащил из кармана галстук и стал надевать.

- Ты же пионер! - орал я. - А с кулацкими сынками играешь!

- Я же снял галстук, - оправдывался Федька. - Я же распионерился на это время.

От негодования я прямо задохнулся. Вот балда! Думает, если снял галстук, то он и не пионер.

- Ты что, белены объелся? А на ночь ты тоже распионериваешься?

- На ночь не считова. А Пронька пятак обещал, если ротом поймаю. Я же не за так играл. - В голосе Федьки просеклись слезы. - Нюрке леденцов думал купить. Хворает здорово. И муки два пуда мы должны, а Пронька грозил, что за мукой придет, если играть не буду.

Федька швыркал носом, горестно вздыхал:

- Мамка говорит: "Ты им поддавайся, ублажай, а то муку потребуют". Вот я и поддаюсь.

Нам стало жалко Федьку, и мы начали гадать, где раздобыть пятак на леденцы его младшей сестренке. Напоив лошадей, со свистом, вскачь, домчались до конюшни, и я у деда выклянчил пятак.

Глава пятая

Среди ночи кто-то нещадно заколотил по раме:

- Берестовы! Берестовы!

Стекла жалобно звякали, готовые вот-вот рассыпаться.

Первое, что я увидел спросонья, - это пляшущие по стенам комнаты кровавые блики. В окне полыхало багровое пламя. Было светло как днем.

Мне почему-то послышалось, что с улицы кричат: "Война!"

"Наконец-то!" - в радостном испуге стукнуло сердце, и я полез было за отцовской саблей. Но в следующее мгновение наступило горькое разочарование - был пожар.

Я выскочил за ворота и тут только понял, что горит райком. Он был напротив, через проулок.

Я застыл на месте. Из окон отцовского кабинета валили дым и пламя. Около райкома растерянно бегал сторож и кричал:

- Господи, горит! Господи, горит!

Площадь перед райкомом была пуста: сторож да я.

Выскочил дед, крикнул мне:

- За домом гляди! - и побежал куда-то быстро, как молодой.

Вскоре приехали пожарные. В бочках не оказалось воды. Поскакали на Ключарку.

Потом качали помпы и жидко брызгали из брандспойтов. Распоряжался всем начмил, толстый, красный, с орденом в пунцовой розетке на гимнастерке. Его зычный голос повелительно господствовал над нестройным гулом толпы.

Из пламени время от времени с треском вырывались искры и осыпали всех. Одна искра, как жучок-светлячок, попала мне на руку, и я долго плясал, как от укуса пчелы.

Люди с баграми и ведрами суетились, толкались, кричали и мешали друг другу.

На Васю Проскурина накинули мокрую попону, и он бросился в огонь. Я замер. Вслед Васе направили струю из брандспойта. Вася влез в окно отцовского кабинета, и пламя поглотило его. Через некоторое время из окна полетели папки с бумагами. Потом высунулся Вася и крикнул:

- Давай еще кто на подмогу! Одному не поднять!

На помощь ему полез, тоже завернутый в облитую попону, молодой милиционер Мамочка. Его так звали все, потому что фамилия его была Мамочкин. И его поглотил огонь. А если не вылезут? Нескончаемо долго потянулись минуты.

Но вот среди пламени что-то зачернело в окне, и через подоконник перевалился окованный железом купеческий сундук. Это отцовский сейф. В нем важные документы.

Едва смельчаки успели выскочить, как рухнул потолок. Огненные брызги тугой струей ударили вверх и в стороны. Стало еще ярче и жутче.

Васю Проскурина и Мамочку тут же, на площади, перевязывал доктор. Они дымились, как загнанные лошади, и болезненно морщились.

У Васи совсем не было бровей и ресниц, и он как-то беспомощно и удивленно хлопал голыми веками. У Мамочки от великолепного чуба остался жалкий порыжевший клок, висевший сосулькой. Мамочка время от времени хватался за него, и в глазах его было неподдельное горе. Чуб его был самым красивым на селе. Когда Мамочка шел по улице, он всегда победоносно встряхивал им. Я тоже мечтал завести себе такой чуб.

- Берестовы, Берестовы горят! - раздался крик.

Я страшно удивился, глянул на свой дом и ахнул. Наша крыша дымилась, как курится прорубь в сильные морозы. Кое-где поплясывали злые верткие огоньки, и, будто из решета, сыпались на крышу жучки-светлячки из огненных смерчей, что рождались в пламени райкома.

Стали тушить нашу крышу. Огоньки быстро попрятались, и крыша мокро почернела.

Райком сгорел.

Под утро прискакал отец. В эту ночь он был в Бийске.

- Документы как? - спросил он, не слезая с коня.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 20
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Грозовая степь - Анатолий Соболев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит