Стеклянная улитка - Милорад Павич

Артист. Заплати — узнаешь.

Мужчина в черном платит. Тут же начинается представление. Артисты прикрепляют на дверь соседнего здания табличку с надписью: «ВХОД В АД». Ниже еще одну табличку: «ВХОД ПЛАТНЫЙ. ОДИН ГРОШ С ЧЕЛОВЕКА». У входа встают три демона — христианский (это демон-женщина), исламский и еврейский. Один молодой артист изображает бека в чалме, он расхаживает по площади, рассматривая двери.

Бек.

Вспомнить мне бы надо всех отцовских женщин,Что когда-то с ним соединялись,Паломниц, что меня кормилиЖеваным хлебом и вином,И нищенок, что на распутьях дорогГрудью меня питали!И вспомнить бы мне надоВсе другие страсти в жизни его,Все косы на кладбищенских крестахИ любови, что они скрывали,Всех матерей, что моими быть хотели,Женщин всех, что были матерьми мне…

Женщина-демон. Ты что-то ищешь, бек?

Бек. Ищу свою дорогу. Дорогу в ад.

Исламский демон. А знаешь ли ты, почему стоишь здесь?

Бек. Где?

Женщина-демон. Как «где»? Знаешь ли ты, почему стоишь у входа в ад?

Бек. Потому что я согрешил.

Еврейский демон. Ты согрешил тем, что умер и попался нам в лапы.

Бек. Значит, это вход в исламский ад?

Женщина-демон. Нет. Вход в исламский джехенем там. (Показывает на противоположную сторону площади.)

Бек. А не ты ли шайтан, который отведет меня в джехенем?

Женщина-демон. Нет, я христианский дьявол.

Бек. Значит, я попал не по адресу.

Еврейский демон. Попал ты куда надо. Мусульмане горят на огне здесь, в христианском аду, здесь предстоит гореть и тебе. А вот еврейские грешники попадают в твой ледяной исламский джехенем. Что до грешников-христиан, то их путь лежит в еврейский шеол, к нам, еврейским демонам. Такова судьба всех, чья кровь не прошла через все сорок небесных порогов и не стала чистой кровью праведников.

Женщина-демон (протягивает ладонь) Прошу, вход — один грош!

Бек (вынимает изо рта монету и отдает ее Женщине-демону). Вот!

Женщина-демон. Проходи!

Грешник в чалме входит в дверь ада.

Еврейский демон. Он тебе дал копейку, а не грош! Обманул!

Женщина-демон. Да нет. Он дал мне жетон для телефона. (Поднимает вверх жетон с отверстием в центре.)

Артисты кланяются, стоящие прохожие аплодируют, некоторые бросают им монеты. Мужчина в черном кивает головой артистам в сторону Девушки.

Артистка. Барышня, вы где живете? Мы завтра придем к вашему дому показать представление и поздравить вас с Рождеством. Скажите только, где живете… Это вам ничего не будет стоить. Господин в черном за все заплатил вперед.

Артистка хватает девушку за руку. Девушка испуганно вырывает руку и убегает.

Бутик женского белья. Девушка входит в бутик, там старшая продавщица, которая смотрит на часы и грозит Девушке пальцем. Девушка целует ее на ходу.

Старшая продавщица. Хорошего тебе сочельника и счастливого Рождества.

Старшая продавщица выходит из бутика, в бутик заходит Давид. Прямо с порога говорит.

Давид. Мадемуазель, я пришел перед вами извиниться. Вчера я вас обманул, и это очень некрасиво. У меня нет жены. Я не хотел покупать ночную рубашку. Я хотел увидеть вас в ночной рубашке. Вы выглядели в ней такой прекрасной, что ночью я не мог заснуть. Я еле дождался открытия магазинов и купил вам в подарок такую же точно рубашку, какую вы вчера мерили.

Девушка открывает темно-синий пакет и тут же понимает, что в нем та самая ночная рубашка, которую Давид вчера украл из бутика.

Девушка. Не совсем такая. Эта третьего размера.

Давид, разоблаченный, валится в кресло.

Давид (в отчаянии). Заодно хочу вас кое о чем спросить. Не оставил ли я здесь вчера небольшой пакет, упакованный в красную бумагу?

Девушка. Небольшой пакет, упакованный в красную бумагу? С бантом?

Давид. Да! Да!

Девушка. Вы его забыли где-то в другом месте. Я бы его нашла, я бы его заметила, мы все всегда находим и возвращаем покупателям, все, что они оставили, за исключением тех случаев, когда они забывают у нас свою душу. А теперь я вас кое о чем спрошу. Что вы делаете, когда вечером в сочельник чувствуете себя одиноким? Есть ли способ, ничего не почувствовав, исчезнуть с этого света? Давид испуганно смотрит на девушку.

Давид. Скажите, у вас когда-то была дочь? Давно… Много-много лет назад.

Девушка. Вы имеете в виду четыре тысячи лет тому назад? Может, и была, но теперь ее нет. Поэтому в праздники я одна. Не хотите ли зайти ко мне сегодня вечером, в сочельник, посидеть с ней?

Давид. С кем?

Девушка. Да с той дочкой, которой у меня нет. Вот вам мой адрес. Сегодня вечером, если вы вдруг уже забыли.

Давид. Буду очень рад.

Девушка. Но имейте в виду, разница между двумя «да» может быть большей, чем разница между «да» и «нет».

Давид направляется к двери, возвращается, неловко целует Девушку в ухо.

Давид (от входной двери). Я знаю ее имя.

Девушка. Чье?

Давид. Да той дочки, которой у вас нет. Ее звали Ниферуре.

Давид уходит.

Девушка (повторяет очень тихо). Ниферуре. Странное имя. Интересно, слышала ли я его раньше?

Квартира Девушки. Девушка готовит ужин. В зрительном зале пахнет жареной рыбой. Затем Девушка обвязывает голову платком и вслепую месит тесто для рождественского пирога, в тесто она сует серебряную монетку. Меся тесто, Девушка приговаривает.

Девушка. Благослови тебя Бог и в нынешний год, в поле широком взрос, серпом острым сжат, на мельнице жерновами смолот, в кадке глубокой замешан, в печи огненной испечен, на столе сам в рот просится…

Девушка приняла душ, теперь она красится, примеряет платья, выбирая, что надеть, смотрится в зеркало. Повязывает ленту через лоб. На веки кладет голубые тени.

Девушка (смотрится в зеркало). Синий тон — «атлантида»! Какая глупость! Откуда известно, что это именно синий тон «атлантида»?

Девушка берет со стола и разворачивает сверток с красной коробкой, достает из нее стеклянную улитку. Стеклянная ракушка улитки наполнена смертельно опасным серебристым порошком. Девушка этого, разумеется, не знает. Музыкальная тема улитки свидетельствует об опасности. Девушка кладет стеклянную улитку обратно в коробку, закрывает ее и перевязывает лентой.

Звонок в дверь.

Девушка открывает дверь. Входит Давид. Он несет какую-то книгу и вино, которое передает Девушке. Девушка показывает Давиду, куда он может сесть. Стол накрыт. На нем уже стоит и рождественский пирог. Девушка берет четыре грецких ореха и бросает их в четыре стороны, крестя комнату.

Девушка. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Девушка выносит две пары перчаток. Девушка и Давид натягивают перчатки. Руками в перчатках отламывают ломти рождественского пирога.

Девушка (отделяет друг от друга ломти пирога). Это для дома, а это для случайного гостя.

Девушка и Давид усаживаются за стол, в комнате напряженное молчание.

Девушка (рассматривает деликатесы на столе). Еда — это что-то вроде еще одной разновидности секса.

Давид. Что ты имеешь в виду?

Девушка. Ничего я не имею в виду. Это название книги Неды Тодорович. Там написано, что в наше время есть так же опасно, как заниматься любовью.

Давид. Неужели? А почему?

Девушка. Из-за коровьего бешенства… Не бойся, у нас на ужин рыба. И имеются рождественские подарки…

Из выдвижного ящика Девушка достает коробку со стеклянной улиткой.

Девушка. Это тебе рождественский подарок. От меня.