Роковая привязанность - Сьюзан Ховач

Алекзандер замер, подумав о смерти Софии. Это было ужасное происшествие; даже сейчас он помнил следствие, докторов, беседы с полицейскими. Все было словно вчера. В конце концов суд признал, что смерть наступила в результате несчастного случая, хотя обсуждалась возможность самоубийства. После этого Джон покинул Бариан, продал свою фирму в Пензансе и через два месяца оказался в Канаде.

Алекзандер вытряхнул сигарету из пачки, лежащей у кровати, и неторопливо поджег ее, глядя на кончик, который заалел, оказавшись в пламени зажигалки. Но мысли его набирали скорость и четкость по мере того, как в сознании всплывало прошлое. Они с Джоном учились в одной школе. Сначала у них было мало общего, но потом Джон увлекся автогонками; они стали встречаться во время каникул и праздников, бывать друг у друга дома. У Джона была своеобразная семейная жизнь. Его мать напоминала постаревшую светскую дебютантку, полную снобизма; Джон постоянно ссорился с ней. Родители развелись, когда мальчику было семь. Отец, судя по всему, человек очень богатый и эксцентричный, после разрыва с женой жил за границей и большую часть времени проводил в экспедициях на далеких островах, где искал ботанические раритеты. Джон его не видел. Джон имел многочисленную родню по линии матери, но Алекзандер познакомился лишь с одной его родственницей со стороны отца. Она была на год младше Джона и Макса, ее звали Мэриджон.

Сейчас Макс словно находится вне своей комнаты. Он перенесся в другой мир, где лучи солнца, сиявшего посреди ясного неба, искрились в синей воде. Мэриджон. Они никогда не сокращали ее имя до Мэри. Всегда оданаксво четко выговаривали обе половины имени. Мэриджон Тауэрс.

Повзрослев, он некоторое время пытался ухаживать за ней, поскольку она была хорошенькой, но он мог не расходовать свои силы понапрасну, так как ничего не добился. Возле нее крутились многие, все они преследовали ту же цель; она отдавала предпочтение мужчинам значительно старше ее самой, Алекзандер не переживал по этому поводу; он даже не пытался понимать образ ее мыслей; будучи способным терпеть загадочных женщин в небольших дозах, он испытывал раздражение, когда завеса таинственности казалась совсем непроницаемой... В конце концов она вышла замуж за скромного адвоката. Никто не знал, почему она так поступила. Он был весьма ординарен, довольно скучен и консервативен. Его звали Майкл. Потом они развелись, Алекзандер не знал, как сложились их судьбы в дальнейшем.

Но до того как Мэриджон вышла за Майкла, Джон женился на Софии...

Сигаретный дым вызывал неприятные ощущения в легких; внезапно у Макса пропало желание думать о прошлом. Всех изумило то, что София оказалась гречанкой, работавшей официанткой в кафе, расположенном в Сохо. Джон познакомился с ней, когда ему было девятнадцать лет, вскоре они поженились, вызвав, естественно, презрительный гнев у его матери и ярость у отца, немедленно прервавшего очередную экспедицию и прилетевшего в Лондон. 

После серьезного скандала старик выбросил Джона из завещания и продолжил свою экспедицию. Алекзандер лукаво улыбнулся. Джон тогда и глазом не моргнул! Заняв несколько тысяч фунтов у матери, он отправился в другой конец Англии и открыл в Пензансе фирму по продаже недвижимости. Конечно, он вернул долг. Он скупал в Корнуолле выгодно расположенные дома, перестраивал их и продавал с выгодой для себя. Популярность Корнуолла была тогда на взлете; для такого человека, как Джон,— с начальным капиталом и способностями (финансиста — не составило труда сколотить состояние, необходимое для свободного выбора жизненного пути. На самом деле в то время его не очень-то интересовали большие деньги — ему нужны были лишь его жена, красивый дом в живописном месте и пианино. Разумеется, он получил все это. Джон всегда получал то, что хотел.

Внезапно Макс помрачнел; воспоминания крутились в мозгу, точно ножи мясорубки. Да, подумал он, Джон всегда получал то, что хотел. Он хотел женщину — ему было достаточно поманить ее пальцем; он хотел денег — и они сами текли на его счет; он по какой-то причине захотел подружиться с тобой — и ты стал его другом... Или нет? Когда он исчез, ему, Максу, показалось, что чары рассеялись, и он удивился тому, что недавно был близок с Джоном...

Он снова подумал о женитьбе Джона. У них был ребенок — толстый, довольно некрасивый, внешне не похожий на родителей. Алекзандер почувствовал, что воспоминания замелькали в мозгу быстрей; в памяти возникли летние приемы в Бариане; друзья Тауэрсов приезжали туда к субботнему ленчу. Дорога была долгой, но Джон и София прекрасно принимали гостей, это место казалось идеальным убежищем от городской суеты... оно было даже слишком уединенным, особенно для Софии, прежде всегда жившей среди большого скопления людей. Несомненно, она быстро устала от этого одинокого дома у моря, столь любимого Джоном, и незадолго до своей смерти стала проявлять признаки беспокойства.

Он подумал о Софии, ее вечной томной праздности, ленивых движениях, плохо скрываемой скуке. Бедная София. Она чувствовала бы себя гораздо лучше в космополитическом ресторанчике посреди бурлящего Сохо, нежели в удаленной безмятежности дома у моря.

Следя за тлеющим кончиком сигареты, он вспомнил скалы возле бухты, где она упала. Тогда ему показалось, что там легко сорваться вниз. В каменном склоне были выбиты ступеньки, после дождя они становились скользкими; подъем был не очень крутым, но под ним торчали острые скалы, их поверхность сглаживалась лишь у воды.

Он потушил сигарету. Под теми скалами находился удивительно живописный уголок. Джон часто ходил туда с ребенком.

Сейчас Макс видел все очень четко. В тот уикэнд в Бариане состоялась веселая пирушка — София их обожала. Он приехал с Евой, Майкл — с Мэриджон. Кроме двух пар, в Бариане находились лишь Джон, София и мальчик. Джон пригласил еще одну пару, но те люди не смогли приехать.

Он мысленно представил себе Бариан. Старый фермерский дом с желтыми стенами и белыми ставнями, перестроенный Джоном, стоял в двухстах метрах от моря. Это было необычное, потрясающее место. После смерти Софии Макс решил, что Джон продаст Бариан, но он этого не сделал. Он отдал его Мэриджон. 

V

Как только Майкл Риверс вернулся этим вечером домой, он тотчас вывел машину из гаража и отправился из Вестминстера, находилась его квартира, в монастырь, расположенный в семидесяти километрах от Лондона, в Сюррее. В Гилдфорде он перекусил и поехал дальше в сторону Хиндхэда и Девилс Панчбоул. В начале восьмого он подрулил к обители, называвшейся «Крест Ансельма». Июльское солнце догорало в небе над елями, которые ели на холмах.