Франсиско Франко (Солдат и глава государства) - Хельмут Дамс

Лояльность местных жителей, находившихся в составе испанской армии, часто и не без оснований подвергалась сомнению. Однако Франко никогда не имел причин жаловаться на Regulares. Со своими североафриканцами он выиграл пехотные сражения под Хадду-Алла-у-Кадду, Тетуаном и Бени Хосмаром, неоднократно был награжден орденами, а за очередным повышением и производством в звание старшего лейтенанта уже в 1915 году последовало внеочередное, и Франко, достигший всего лишь двадцати двух лет, получил патент и оплетенные в золото звезды капитана.

Среди солдат, набранных из местных жителей, командир пользовался славой "заговоренного от пули". Ведь Regulares в течение нескольких лет несли тяжелые потери, однако Франко ни разу не был ранен. К началу 1916 года из сорока двух офицеров подразделения не имели ранений лишь семь. 28 июня это число сократилось до шести. При штурме хорошо укрепленных высот у Биутца капитан получил огнестрельное ранение в живот.

Его рана была серьезной, поскольку в разгар лета особенно высока опасность инфекции. Раненого не решились куда-либо отправлять и оставили в полевом лазарете. Однако еще до прибытия родителей выяснилось, что пуля, к счастью, не задела кишечного тракта. Франко выздоровел и был отправлен на поправку в Испанию. Несмотря на некоторые сомнения со стороны министерства обороны, возникшие ввиду его малопочтенного двадцатитрехлетнего возраста, по ходатайству марокканской администрации ему было присвоено звание майора (Comandante).

Приняв такое решение, командование не ошиблось. Правда, в Овьедо, гарнизоне, где он теперь служил, Франко называли "маленьким майором" ("ComandantHn"), однако каждое утро, когда он верхом отъезжал от гостиницы, на противоположной стороне улицы собиралась кучка его истинных почитателей. Разумеется, среди них не было Кармен Поло и Мартинес Вальдес, благовоспитанной и весьма привлекательной юной дамы, которая отсутствовала то ли из соображений приличия, то ли потому, что ей, девице семнадцати лет, надлежало отправляться в школу.

Семья Кармен принадлежала к числу "индианос": предки юной дамы сколотили состояние в Америке. Ее отец был сыном видного профессора литературы, мать происходила из астурийского дворянства. Помня о том, что поклонник их дочери, будучи фронтовым офицером, вскоре снова будет подвергаться смертельной опасности, родители не без труда пошли навстречу намерениям молодой пары. Однако согласие в конце концов было дано. Теперь, согласно испанским обычаям, для Франко начиналась долгая пора жениховства.

Но не только поэтому пребывание в Овьедо стало важным этапом в его жизни. Гарнизонная служба, которую он всегда считал скучной, оставляла майору достаточно свободного времени для продолжения учебы, начатой в Толедо. Поначалу Франко занимали преимущественно специальные сочинения о боевых операциях все еще продолжавшейся мировой войны. Позднее к ним прибавились работы по общественным наукам и политэкономии, а также по государственному праву.

Франко постоянно вел беседы с офицерами гарнизона. Речь часто заходила о Танненберге, Люттихе и Вердене{36}. Совершенно очевидно, что первая мировая война, в которой Испания участия не принимала, интересовала его больше, чем извечная марокканская трагедия. У некоторых слушателей возникало впечатление, что оригинальное мышление "маленького майора" под стать настоящему стратегу.

События 1917 года прервали теоретические занятия Франко, а затем сообщили им новый толчок. Испания, как и другие нейтральные государства, ощутила на себе последствия потрясения, вызванного русской революцией. Гигантские прибыли, полученные ею в результате торговли с обеими воюющими сторонами, не смягчили социальных противоречий, а углубили их. С 1916 года в среде низшего офицерства существовали тайные Juntas de defensa{37}, объединения по типу профсоюзов, которые ставили своей целью проведение социальных преобразований и выдвигали частично левые лозунги. К началу нового года впервые был преодолен раскол рабочего движения на социалистов и анархистов. 13 августа 1917 года ВСТ и НФТ совместно призвали к всеобщей забастовке.

Эта забастовка, которой предшествовало выдвижение хунтами{38} гибельного для Мадрида ультиматума, должна была привести к падению правящей системы и освободить политическое пространство для социалистической республики. Несмотря на свое шаткое положение и опасные волнения в армии, правительству удалось подавить забастовку с помощью войск. Франко, который, как и большинство офицеров, принимавших участие в военных действиях в Марокко, не примкнул ни к одной из хунт, имел под своим началом подразделение численностью 150 человек и взял на себя выполнение отдельных задач по обеспечению безопасности.

Подчиняясь приказу, он действовал как солдат, стоящий вне политики. Однако знания, приобретенные в предыдущие годы, непроизвольно способствовали пробуждению у него интереса к причинам и ходу развития конфликта. Так, Франко интересовался прибылями предприятий и разницей между закупочной и продажной ценой, размерами заработной платы и условиями труда, сведениями о профсоюзных организациях и методах борьбы в Астурии. При этом он отнюдь не позволил себе принять чью-либо сторону, несмотря на поступавшие из ленинской России известия, которые представляли отдельные справедливые требования бастующих в ложном свете.

В результате бурной деятельности хунт обнаружилось, что возросли противоречия и внутри испанской армии. Процесс деполитизации, начавшийся после первой карлистской войны, приостановился. Подразделения в Марокко, прежде отличавшиеся надежностью, даже отвагой в бою, были измотаны войной, в особенности те, что состояли из призывников.

Это было одной из причин формирования испанского иностранного легиона (Tercio Extran-jero). Подполковник Хосе Мильян Астраи, его организатор и командир, был, как и Франко, родом из Галисии и так же, как тот, командовал Tabor Regulares (марокканскими регулярными войсками). Однако встретились офицеры лишь в 1918 году, в период посещения стрелковых курсов в Вальдеморо.

Они стали друзьями на всю жизнь. Мильян Астраи, лично набиравший кадровый состав для нового североафриканского подразделения, предложил молодому коллеге должность своего заместителя. Франко недолго раздумывал. Он отложил уже назначенную свадьбу с Кармен Поло и Мартинес, отправился в Марокко и 20 октября 1920 года прибыл в Сеуту уже в качестве офицера легиона.

В отличие от первого подробности второго периода его пребывания в Марокко достаточно хорошо освещены в документах. Письма, заметки, воспоминания товарищей, дневник Франко - вот источники сведений. В первую очередь его деятельность регулярно находила отражение в сводках высшего командования, поскольку его все чаще привлекали к выполнению сложных задач. Нарисованный с помощью подобных свидетельств портрет Франко является в некотором отношении незаурядным. Разумеется, были и другие командиры, которые, подобно ему, имели обыкновение тщательно изучать сложившуюся ситуацию, перед тем как принять решение и нанести удар. Многие испанцы обладали присущими и ему мужественностью и отвагой (hombria). Необычными же были аскетизм, отчасти даже пуританское поведение молодого офицера, который избегал случайных женщин и чувствовал отвращение к алкоголю и никотину. Прибыв на место, Франко в резкой форме заявил легионерам: "Я не потерплю здесь ни баб, ни попоек, ни сборищ".