Возмездие (Ангел смерти, Наперегонки со смертью) - Робертс Нора

Ева глубоко вздохнула. Еще одна перемена в жизни – появился человек, с которым она могла обсуждать свои рабочие проблемы.

– Посмотрим. Пока что я хочу поплавать.

– С удовольствием к тебе присоединюсь.

– Ты же только что плавал.

– Могу окунуться еще разок. – Рорк коснулся пальцем ямочки у нее на подбородке. После бега она разрумянилась, и кожа разгладилась. – Законом это не запрещено. – Он взял ее за руку и повел к бассейну.

Вокруг изогнутого дугой бассейна росли пальмы и вились цветущие виноградные лозы.

– Мне надо надеть купальник.

Рорк улыбнулся и спустил с ее плеч бретельки.

– Зачем?

Его руки ласково коснулись обнаженной груди Евы, и она удивленно вскинула брови.

– Ты что, задумал игры на воде?

– Как получится. – Он взял ее лицо в ладони, наклонился и поцеловал. – Я люблю тебя, Ева.

– Я знаю. – Она прикрыла глаза, положила голову ему на плечо. – Как же все странно и удивительно!

Раздевшись, Ева встала на бортик и нырнула. Коснувшись дна, она увидела, что вода из темной становится голубовато-синей, и улыбнулась. Этот человек умел предугадывать любые ее желания! Она проплыла бассейн из конца в конец, а потом легла на воду, раскинув в блаженстве руки. И тут его пальцы переплелись с ее.

– Я отлично расслабилась.

– Правда?

– Ага. Настолько, что, боюсь, не смогла бы сопротивляться извращенцу, которому пришло бы в голову на меня напасть.

– Да ну? – Он обхватил ее за талию и развернул лицом к себе.

– Ну да! – Она обвила ноги вокруг его бедер.

Губы их встретились, и Ева почувствовала себя такой умиротворенной и успокоенной, что ей казалось, будто тело ее растеклось по волнам. Она провела ладонью по его густым шелковистым волосам. Тело Рорка было прохладным, упругим и готовым к любовным утехам, чему Ева давно перестала удивляться. Руки его ласкали ее, и она едва не мурлыкала от удовольствия.

Они нырнули в голубоватую воду, и, когда губы его коснулись ее груди, Ева вздрогнула от наслаждения. Она ловила ртом воздух, не в силах сообразить, где она и что с ней. Но, наверное, именно этого она и ждала – хотела быть беспомощной и чтобы он был ненасытен… Лишь Рорк проникал в глубины ее подсознания, и то, как и что он умел дать ей, оставалось для нее самой неразрешимой загадкой.

Ева лежала на волнах, отдавшись тому удовольствию, которое он ей доставлял. Медленно-медленно губы его скользили по ее бедрам, животу, груди – к шее, к жилке, бившейся под самым ухом.

– Ты замечательно держишь дыхание, – выговорила она через силу и тут же страстно изогнулась, почувствовав, как он входит в нее. – Господи!

Рорк видел, как раскраснелись ее щеки, как бродит по ее лицу блаженная улыбка. И губы, которые так часто он видел упрямо сжатыми, дрожали и ждали его поцелуя. Он обхватил руками ее бедра, вошел глубже, и она сладострастно застонала.

Прижавшись губами к ее губам, Рорк начал двигаться, медленно и осторожно, распаляя их обоих. Ее взгляд, часто такой пристальный и пытливый, затуманился, дыхание стало прерывистым. У него кровь вскипала в жилах, но он продолжал двигаться медленно, и так продолжалось до тех пор, пока она не стала шептать его имя.

Оргазм был долгим и упоительным.

Ева с трудом выпростала руки из воды и обхватила его за плечи.

– Не отпускай меня, иначе я просто утону!

Рорк усмехнулся, прижался губами к голубой жилке под ее ухом.

– Я тоже. Знаешь, мне нравится, когда ты рано встаешь.

– Мы когда-нибудь замучаем друг друга до смерти. Чудо, что мы сейчас не утонули.

Он вдыхал запах ее кожи и прохладной воды.

– Может, еще и утонем…

– Как ты думаешь, удастся нам добраться до ступенек?

– Если не будем торопиться.

Они добрались, хоть и не сразу.

– Кофе! – прошептала Ева и, пошатываясь, побрела за халатами.

В один она закуталась, другой принесла Рорку, который уже успел запрограммировать автоповар на две чашки черного кофе. Солнце уже взошло, и его лучи золотили стеклянную стену зала.

– Есть хочешь?

Ева с наслаждением сделала первый глоток и кивнула.

– Ужасно! Но сначала – в душ.

– Тогда пошли наверх.

Ева взяла недопитый кофе с собой. Когда вслед за ней в кабинку вошел Рорк, она сказала, сурово прищурившись:

– Попробуй только сделать воду похолоднее – и ты погибнешь страшной смертью!

– Холодная вода раскрывает поры, и человек чувствует себя бодрее.

– Ты меня и так достаточно взбодрил.

Ева отставила чашку и нырнула под струю.

Она выбралась из кабинки первой и, услышав, как Рорк переключил воду на холодную, непроизвольно вздрогнула.

Ева понимала, что Рорк давно уже ждет от нее рассказа о новом деле, из-за которого пришлось отменить выходной. И ей было приятно, что он терпеливо дождался, когда она наконец уселась на диване с новой порцией кофе и тарелкой с омлетом.

– Мне правда очень жаль, что я не смогла вчера прийти вовремя… – начала она.

Рорк пожал плечами:

– Мне что, тоже надо будет извиняться всякий раз, когда дела будут мешать нашим с тобой планам?

Ева открыла было рот, но тут же снова его закрыла и покачала головой.

– Нет. Но дело в том, что мы уже выходили, когда раздался этот звонок. Анонимный. Откуда звонили, установить так и не удалось.

– Аппаратура у полиции Нью-Йорка убогая.

– Не такая уж убогая, – буркнула она. – Этот тип оказался настоящим мастером. Тебе бы тоже пришлось повозиться.

– Хочешь меня обидеть?

– Думаю, тебе еще представится возможность с ним потягаться. Он ведь обратился ко мне лично, так что я не удивлюсь, если он позвонит сюда.

Рорк отложил вилку, взял кофе – он старался вести себя, как обычно, но внутренне напрягся.

– Лично?

– Ага, хотел говорить именно со мной. Сначала нес какую-то чушь о религиозной миссии, о том, что действует по велению Бога. Потом загадывал загадки.

Ева включила запись разговора и заметила, каким сосредоточенным стал взгляд Рорка. Он внимательно выслушал запись и усмехнулся.

– И ты решила проверить Лакшери Тауэрс?

– Конечно. Пентхаус. В гостиной были разбросаны части тела жертвы. Все остальное было в спальне. – Она поставила на стол тарелку, встала и начала нервно расхаживать из угла в угол. – Такого я еще никогда не видела. Это было отвратительно! И особенно потому, что было сделано с точным расчетом на то, как все будет жутко выглядеть. Словно хирург работал. Медэксперты полагают, что все это проводилось на живом человеке. Его накачали наркотиками, но так, чтобы он был в сознании и чувствовал боль. Можешь мне поверить, боль была невыносимая. Ему вспороли живот.

– Господи Иисусе! – прошептал Рорк. – Это старинное наказание – за религиозные или политические преступления. Смерть медленная и мучительная.

– И еще чертовски грязная, – добавила она. – Ему отсекли обе ступни и одну руку. Он был еще жив, когда выкололи правый глаз – который, кстати, на месте преступления мы не обнаружили.

– Ужасно! – Рорк, всегда считавший, что у него крепкий желудок, внезапно потерял аппетит и встал. – Око за око.

– Это о мести, да? Из какой-то пьесы?

– Это из Библии, дорогая. Всем пьесам пьеса. – Рорк подошел к шкафу и вынул безупречно отглаженные брюки.

– Опять про Господа… Понятно, играем в месть. Может, это месть религиозная, а может – личная. Мотив установим окончательно, когда выясним все про жертву. Но журналисты не должны ни о чем пронюхать, пока я не свяжусь с его семьей.

Рорк подобрал к брюкам рубашку.

– Дети у него есть?

– Трое.

– Трудная у тебя работенка, лейтенант.

– Мне нравится, – машинально ответила Ева, а потом некоторое время молчала, закрыв лицо руками. – Скорее всего, его жена и дети в Ирландии. Мне надо сегодня же их разыскать.

– В Ирландии?

– Угу. Похоже, убитый был твоим соотечественником. Но, думаю, с Томасом З. Бренненом ты знаком не был. Или был? – Она усмехнулась, но, увидев, как потемнели глаза Рорка, улыбаться перестала. – Значит, ты его знал? Об этом я не подумала…