Мисс Прайс и волшебные каникулы - Мэри Нортон

Между ними посапывал Пол, распространяя приятное тепло.

Кэри, должно быть, успела заснуть, как вдруг кровать толкнули. Разбуженная, сначала она лежала тихо. Сырая тьма... На ногах тяжесть. Где она? Потом она вспомнила.

— Пожалуйста! — страдальчески пискнула Кэри. Туман сгустился, и она ничего не видела.

Рядом кто-то хрипло дышал.

— Чтоб мне...

— Пожалуйста, — снова попросила. Кэри, — встаньте с моей ноги.

В глаза ребятам ударил свет, ослепительный, пугающий диск, как будто напротив зажгли прожектор.

Хриплый голос сказал:

— Чтоб мне провалиться — дети!

Тяжесть сама по себе исчезла, и Кэри с облегчением подтянула ноги, моргая на яркий свет. Внезапно она поняла, что за этим диском света — полицейский, толстый и высокий полицейский, перепоясан­ный скрипучим ремнем.

Он выключил фонарь.

— Дети! — снова удивленно сказал он, но потом посуровел. — Не положено, — тяжело выдохнул он. — Не положено таким кроватям находиться на улице. Опасно для прохожих. Чуть ногу не сломал об эту вашу кровать. Улица не место для кроватей. Где ваша мама?

— Не знаю, — тихо сказала Кэри.

— Говори громче, — приказал полицейский. — Как тебя зовут?

— Кэри Уилсон.

Опять зажегся фонарь, и появился блокнот. Полицейский снова сел на кровать, но на этот раз ноги Кэри не пострадали.

— Адрес?

Заспанный Чарльз сел в кровати.

— Что случилось?

Перед Кэри неожиданно возникло лицо тетки Беатрисы, поджатые губы, блекло-голубые глаза с розовыми веками. Она подумала о том, как встревожится и огорчится мама. Письма... полиция... жалобы... штраф... тюрьма.

— Знаете что, — сказала Кэри, — мне ужасно жаль, что вы из-за нас ушибли ногу. Если вы только чуть-чуть привстанете, мы уберем кровать и не будем вас больше беспокоить. Совсем уберем. Честно-честно.

— Это же тяжелая железная кровать, — возразил полицейский. — Знаю я такие кровати.

— Мы можем ее убрать, — настаивала Кэри. — Мы ее сюда принесли, и мы знаем, как ее убрать.

— А я лично не вижу, как можно убрать эту кровать куда бы то ни было, в таком-то тумане...

— Если вы встанете на минутку, — сказала Кэри, — мы вам покажем.

— Не спешите, мисс. — Полицейский вспомнил о своих обязанно­стях. — В данный момент я вставать не собираюсь. Откуда вы притащили эту кровать?

Кэри колебалась. Ну и в переделку они попали! Она снова подумала о тетке Беатрисе. И о мисс Прайс — ох, мисс Прайс, это было хуже всего: рассказать о ней — и конец всему, хотя и вранье никогда еще не приносило пользы.

— Понимаете... — начала Кэри, стараясь думать побыстрее.

— Мы принесли ее из моей комнаты, — неожиданно вмешался Пол.

— Та-ак, — произнес полицейский ироническим тоном (чтобы скрыть свое замешательство). — И где же твоя комната?

— За комнатой Кэри, — ответил Пол. — В конце коридора.

Полицейский, который выключил было свой фонарь, включил его снова и посветил прямо в лицо Полу. Раньше Кэри и Чарльз как-то не задумывались о внешности Пола, но тут они вдруг поняли, что лицо у него совершенно ангельское. Пара крылышек за спиной и нимб, по которым обычно узнают ангелов на картинках, были словно для него придуманы.

Полицейский выключил фонарь.

— Бедный мальчонка, — пробормотал он, — таскают его по Лон­дону среди ночи.

Этого Кэри не могла вынести.

— Вот и нет, — возмутилась она. — Это он виноват. Это все его идея...

— Ну-ну, — сказал полицейский. — Хватит. Что я хочу знать, так это, где вы взяли кровать? В какой части Лондона, если быть точным.

— Она вообще не из Лондона, — сказал Чарльз.

— Тогда откуда?! — взорвался полицейский.

— Из Бедфордшира, — ответила Кэри.

Полицейский вскочил. Кэри услышала, как он сердито отдувается в темноте.

— Шуточки?

— Вовсе нет, — сказала Кэри.

— И вы хотите мне сказать, что протащили ее всю дорогу от самого Бедфордшира?

Полицейский вздохнул. Кэри поняла, что он старается сдержаться.

— На поезде привезли?

— Нет, — сказала Кэри.

— Тогда на чем, позвольте спросить?

— Ну... — замялась Кэри. Она снова подумала о мисс Прайс. — Понимаете, мы не можем вам сказать.

— Или вы мне рассказываете, как эта кровать попала сюда из Бедфордшира, или идете со мной в полицейский участок.

— Хорошо, — сказала Кэри, чувствуя, что слезы жгут ей глаза. — Я скажу. По волшебству, если хотите знать!

Наступило молчание. Угрожающее молчание. Кэри даже испуга­лась, что полицейский ударит ее своей дубинкой. Но, когда он заговорил, голос его был спокоен.

— Ах, вот как? По волшебству. А теперь послушайте, что я вам скажу. Вы, конечно, знаете о том, что существует закон? Закон может быть добрым, но есть нечто, чем закон быть не может, — он сделал глубокий вдох, — закон не может быть посмешищем. А теперь, все трое, вылезайте из-под одеяла. Пойдете со мной в участок!

ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК

Ребята не сразу поняли, что пришли. Кэри не замечала дороги, погрузившись в глубокое уныние — каждый шаг, отделяющий их от кровати, уменьшал шансы на спасение. Пол величественно восседал на руках у полицейского, безразличный ко всему происходящему. А Чарльз, оказавшийся в Лондоне босиком, считал каждый бугорок на мостовой.

И вот — полиция. За длинной стойкой сидел седой полицейский без фуражки. Лампа под зеленым абажуром освещала его суровое, осунувшееся лицо, лицо солдата. Кэри задрожала.

— Ну что там у вас, сержант? — устало спросил седой офицер. — Я думал, на сегодня все.

— Да вот, сэр, дети. Мне показалось, что лучше привести их сюда. На улице были, с кроватью, сэр. Мешали движению, нарушали общественный порядок, ну и все такое.

Инспектор потянулся к вешалке за своей фуражкой.

— Ну, так запишите их имена, адреса, разыщите родителей. — Он замолчал и медленно обернулся. — На улице с чем?

— С кроватью, сэр.

— С кроватью?

— Так точно, сэр, железная такая кровать, с шишечками.

Инспектор с любопытством взглянул на Кэри. Неожиданно Кэри поняла, что ей нравится его лицо, нравится прищуренный взгляд его глаз и усталые складки у рта. Ей ужасно захотелось, чтобы он не смотрел на нее, как на преступницу. Он поглядел на всех троих еще немного, потом обратился к сержанту:

— А где сейчас кровать?

— Там, на улице, сэр. Маркэм-сквер.

— Лучше послать за ней фургон. А детишек передайте миссис Воткинс, пока не найдете родителей. Я устал как собака, сержант. Судебное заседание в 9.30, не забудьте. Мне понадобитесь вы и сержант Коулз.

— Слушаю, сэр. Спокойной ночи, сэр.

По дороге к двери инспектор еще раз взглянул на ребят. «Он поговорил бы с нами, если бы не так устал», — подумала Кэри. Ох, если бы их ругали, она бы не так боялась. Кэри чувствовала, что оказалась во власти чего-то большего, чем какой-то полицейский, чего-то громадного, перед чем сами полицейские испытывали благо­говейный страх. Она догадывалась, что это и есть тот самый «закон» — закон, «который не может быть посмешищем».

Сержант говорил по телефону:

— Да, трое. Нет — только накануне вечером... Нет, он ушел. Устал, говорит, как собака... От чашечки горячего чайку я бы не отказался, если готово... Так точно.

Потом он вытащил блокнот и записал их адрес.

— Это что же получается, — сообразил он, проведя несколько минут в молчаливых и напряженных подсчетах, — вы были возле собственного дома?

— Мамы нет, — поспешно ответила Кэри, надеясь удержать его от звонка.

— Но вы же сказали, что кровать из Бедфордшира?

— Да, — подтвердила Кэри. — Дом заперт.

Полицейский что-то писал. «Прямо возле своего дома, — бубнил он себе под нос. — Это другое дело».

— Ну что же, — сказал он, закрывая блокнот. — Пока что идемте со мной.

Он повел ребят по коридору, через заднюю дверь, в совершенно темный внутренний двор.

— Смотрите под ноги, — предупредил он.

Пол взял Кэри за руку.

— Мы идем в тюрьму? — прошептал он.

— Не знаю, — шепотом ответила Кэри. — Думаю, что да.

— Проходите, — сказал сержант. И ребята в темноте протиснулись мимо него в какую-то дверь. Сержант включил свет.

— Миссис Воткинс! — позвал он.

Миссис Воткинс, суетливая женщина в красной шерстяной кофте и белом переднике, имела мало общего с Тюремной Надзирательницей, которую ожидала увидеть Кэри. Гораздо больше она походила на гардеробщицу или нянечку в больнице. И комната, в которую она провела ребят, напоминала скорее больничную. Там стояли кровать, два кресла, стол и аспидистра[3] в горшке. Миссис Воткинс уложила Пола в кровать и укрыла одеялом. Потом повернулась к Чарльзу и Кэри.

— Какао или чай? — спросила она их.

— Что вам проще, — поколебавшись, вежливо ответила Кэри.