Мой любимый юрист 2 - Анна Ардыкуца
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ром, подожди, подожди…Защита… — Невероятным усилием воли и под действием остатков здравого смысла я попыталась остановить мужа от «вторжения».
— Что? Зай, так хочу тебя. — Казалось, до мужа смысл моих слов не дошел совершенно.
Мне даже пришлось сдвинуть ноги, чтобы он понял и остановился. Он же замычал что-то возмущательное и попытался их снова раздвинуть. Даже применил «тяжёлую артиллерию» в виде своих губ на моих. И я уже практически сдалась, но звук упавшего на ковер Роминого гаджета на минуту вернул меня в реальность.
— Презерватив, Ром. — Прошептала я, касаясь его шеи губами.
Муж чертыхнулся и, посмотрев затуманенным взглядом на упавший смартфон, потянулся к прикроватной тумбочке. А когда соединиться нам уже не могло помещать ничто — снова коснулся моих губ и резко вошел в меня, вызвав обоюдные стоны удовольствия.
Рома таранил меня своим членом, резко и размашисто входя и выходя буквально лишая меня чувств этим ритмом и заставляя стонами требовать завершить эти пытки резкими, глубокими и жёсткими толчками.
Я всей силой мышц обхватывала его член и обвивала ногами бедра. Изгибалась, стонала и прикусывала мочку уха мужа. Целовала, таранила языком его язык. Царапала спину и ягодицы.
Рома рычал, стонал, впечатывал с матрас ещё сильнее, но медлил, заставляя гореть как на костре.
— Пожалуйста. Рома, пожалуйста. — Уже буквально умоляла его я.
Но это же был непреклонный Аренин.
— Тугая. Блядь, даже после нескольких родов такая тугая. И горячая. С ума от тебя схожу. Моя, только моя.
— Любимый, не могу больше! Ромааа!
— Повтори, ещё раз повтори. Хочу слышать это много раз.
— Любимый, любимыыййй. Ромочкааа!
— Люблю. Как же я тебя люблю. Сдохну сейчас от этого кайфа.
Кровать качало как в шторм и ей спинка нещадно била по стене. Мои губы были искусаны в кровать, а на руках Ромы вены вздулись от немыслимого напряжения до невероятных размеров. Мои соки стекали по его члену. Стоны и крики невозможно было уже сдерживать совершенно. Секс между нами как всегда был чем-то особенным и совершенно невероятным.
— Хорошо. Как же с тобой хорошо. Умница. Так, детка. Даааа!
— Любимый, любимый, любимыйй! Рома, ещё. Сильнеее. Ещё сильнее, Ромаааа!
И сдавшийся Аренин, уже безостановочно таранивший мои глубины. И одновременный взрыв.
Потом Рома скатился с меня, восхитительно потный, жаркий и такой родной, и я поняла, что разлюбить этого мерзавца не смогу уже, видимо, никогда. А если близость между нами всякий раз будет такой же как сейчас, а после он будет также прижимать меня к себе — шансы вообще равны нулю.
— Малыш, а не пора ли нам подумать о ещё одном малыше? — Решил добить меня мой благоверный.
Я даже повернулась к нему лицом. Но надежды увидеть там хотя бы отдаленные признаки того что Аренин шутит ни оправдались совершенно. Он был доволен, сиял от счастья и удовлетворения, а глаза светились неподдельной радостью. Видимо я так выпучила от удивления глаза, что Рома даже улыбаться на мгновение перестал и испуганно спросил:
— Ань?
Пару минут я искала что ответить.
— Аренин, тебе экстрима не хватает?
Рома прижал меня к себе ещё сильнее и поцеловал в нос.
— Почему? По-моему вполне нормальный вопрос. Мотька уже большой. И в самый раз подумать о ещё одной маленькой девочке. — Рома улыбнулся. — Я очень хочу ещё одного ребёнка от тебя. А может и не одного.
И вот тут мне поплохело натурально.
— Ром, ты заболел? — Спросила я действительно обеспокоенная состоянием своего дражайшего супруга. Не чужой ведь человек, хоть и сбрендил малость. — Какой ещё один ребёнок? Мне сорок один. Сорок один, Ром, не двадцать! Да и тебе уже тридцать восемь. И стрессов при вынашивании Матвея мне на всю жизнь хватило. Так что увольте, но ищи другую маму, если ещё хотите плодиться и размножаться, Роман Вадимович.
Тут меня снова кольнула проклятая ревность, и мысли о Маше вернулись по новой. А ведь она то, как раз могла ему родить хоть целую армию. В её то двадцать три.
— Нам другую не надо, нам так хорошо только с этой. — Улыбнулся Ромка и поцеловал меня в висок. — Давай не будем спешить и всё обсудим позже, хорошо? Сейчас я слишком хочу спать. Но таблетки пить всё равно тебе не дам и никаких противных презервативов больше.
— Рома.
Только хотела я возразить, но муж устроился ещё уютнее и засопел.
А я смотрела на него спящего и молча глотала слезы. Так плохо мне не было ещё никогда в жизни.
Глава 4
Следующее утро было ровно таким же, как и вчерашнее и позавчерашнее, и даже поза позавчерашнее — я встала чуть раньше остальных моих домочадцев и готовила завтрак, а они потихонечку просыпались и «подтягивались» к столу.
С той лишь разницей, что сегодня мысли мои роились и были противоречивы как никогда. С одной стороны такое явное доказательство измен мужа, ну а с другой — его вчерашняя просьба, даже вернее ультимативное заявление о ребёнке. И что беспокоило, и волновало, меня сильнее было ещё БОЛЬШИМ вопросом. Я думала, что утром смогу взглянуть на ситуацию спокойнее и приму решения по обоим вопросам, но не тут-то было!
Кормление и урегулирование споров между детьми, доставка каждого из них до «пункта назначения». Сборы мужа, который, как всегда, не мог нигде ничего найти, и психовал из-за этого. Затянувшая затем пучина рабочего процесса… В такой обстановке не забыть своё собственное имя уже верх удачи, где уж тут до мыслей «о высоком и важном».
Хорошо, что именно сегодня Таня умудрилась вытащить меня на обед и, не смотря на мою загруженность, на отрез отказалась переносить встречу.
— Ага, щаззз! Мы с тобой, Аренина (да, теперь эта вредина называла меня так и никак иначе) больше месяца не виделись, так что не умрёт контора твоя вместе со своим дражайшим директором за пару часов твоего отсутствия. Жду.
Пришлось ехать. Что обернулось для меня откровенным рассказом о произошедшем и потоком слёз. Таня не рассказать я не могла. Вернее, хотя бы Таня. Слишком
