Герой должен умереть - Мария Гинзбург

И Мэнир запомнил урок на всю жизнь.

Сейчас, оказавшись на Площади Горя, он ни секунды не раздумывал о причинах. По закону, их объяснение и не требовалось. Совет Трехсот мог отдать на съедение любого. Впрочем, подросток и так уже догадался. Душевный друг Мэарит, Вэдан, рассказывал ему о гибели своего отца – наверняка и Чаар тоже насолил кому-то. Но это все это не имело значения. Каковы бы ни были причины, изменить их было уже нельзя.

Мэнир осмотрелся. Он использовал бы любой шанс улизнуть. Подросток быстро убедился, что сбежать с площади невозможно. К нему подошел кианейс – не тот, что забрал у него браслет и нитсек, а другой.

– Не желаете ли аннубе, сареас? – спросил биоробот. – Или аннире, может быть?

В этот момент Мэнир понял причину отупелого молчания и спокойствия, в которое были погружены его товарищи по несчастью. То, что большинство были привезены из тюрем, он догадался еще раньше. На лице у многих были родовые татуировки преступных кланов третьего города Цачеса. И кисло-сладкий запах, заполнивший площадь при появлении обреченных, тоже был знаком младшему отпрыску клана Самре. Мэнир был так погружен в свои думы, что поначалу не обратил на него внимания.

– Нет, спасибо, – ответил он.

Кианейс отошел.

По команде Мэнир встал в колонну.

Тринадцатые ворота открылись. Колонна обреченных под конвоем кианейсов двинулась по Тракту Раздумий. Голубые шестиугольники из неизвестного мягкого материала, которыми в незапамятные времена был выложен Тракт, мягко пружинили под ногами идущих. Тракт Раздумий светился ровным нездешним светом, оттеняя мрачность стонущих под ветром джунглей. Гроза собиралась еще с вечера, но мутное небо никак не могло разродиться дождем. Ветер схватил Мэнира за длинный подол балахона, рванул, но повалить подростка ему не удалось. Огорченный ветер взвыл так, словно процессия двигалась в ущелье Голосов Мертвых.

После часа пути обреченные оказались на развилке, где от Тракта Раздумий отходила Тринадцатая дорога. Она и вела в Священную рощу. Кэцэры создали ее как место жертвоприношений. Говорили, что таких деревьев, как в этой роще, больше нигде в мире нет. Кэцэры якобы привезли дракхи с собой. На самом деле дракхи будто и не деревья вовсе, а некие полуживые существа, которые крепко держат обреченных своими ветвями, чтобы они не сопротивлялись кэцэрам. У Мэнира были все шансы проверить эти слухи.

Тринадцатая дорога была намного уже Тракта, и кианейсы перестроили обреченных в колонну по одному. Дорога вышла на берег Священного Озера, потянуло острой свежестью. Мэнир невольно подумал о том, что именно сейчас – время ночной охоты всех тех страшилищ, которыми оно кишело. Многие из мутантов, в том числе и легендарный хищник тежюс, с равным удовольствием питались как водными, так и наземными животными.

Только сейчас подросток осознал, что с ним случится. Все происходило слишком быстро, чтобы Мэнир успел задуматься об этом раньше. Шестнадцать лет – не то время, чтобы воспринимать смерть всерьез. Каждый знает о ней, но в глубине души еще твердо верит, что бессмертен. Оказавшись лицом к лицу с равнодушной бездной физического исчезновения и вдруг прочувствовав его, Мэнир едва не завыл от ужаса. Он пожалел, что отказался от наркотиков. Ощущения, когда тебя жрут заживо, явно не стоили того, чтобы переживать их в трезвом рассудке.

И в этот момент Мэнир услышал телепатический призыв, и узнал зовущего.

«Вэдан?», телепатировал он. – «Когти Джуура, ты тоже здесь?»

«Я пришел за тобой», пришел ответ.

«Ты думаешь одолеть кэкцэров?», мрачно осведомился Мэнир. – «Вот в этом?»

Он повел плечами, поскольку пошевелить привязанными к телу руками не мог.

«Не знаю», честно признался Вэдан. – «Дождемся, когда уйдут кианейсы, я освобожу тебя, и свалим. По Тринадцатой дороге до Моста, там спустимся в Рарера, доплывем до порта. Я тебя спрячу, а там видно будет».

Мэнир не стал напоминать другу, что жабр у него нет, и он чувствует себя в воде гораздо менее уверенно, чем сареас. С жабрами или без них, плавал подросток ничуть не хуже хрэша. Мэнир ощутил неописуемое облегчение и прилив сил.

Обреченные добрались до Священной Рощи.

Место жертвоприношения представляло собой круг из двенадцати деревьев. В центре круга стояло тринадцатое, самое мощное. Деревья до уровня пояса человека были покрыты лишенными листвы ветками, которые безжизненно висели и впрямь походили на сухие крючья. Кианейс бесцеремонно подтолкнул Мэнира к ближайшему дракху. Раздался неприятный скрип. Нижние ветви дерева зашевелились и плотно прижали подростка к стволу.

Мэнир наконец заметил Вэдана – биоробот поставил его у соседнего дракха.

Хозяйским движением потрогав ветки, кианейс чуть расправил их, чтобы Мэниру было легче дышать. Остальные обреченные уже стояли каждый около своего дерева. Каждый был плотно обхвачен ветвями. Кианейсы построились и ушли. В темноте сыто пророкотал гром.

Мэнир не мог толком разглядеть, что делает Вэдан. Подросток слышал только кряхтение, сопение, и скрип ветвей. Затем Мэнир увидел темную фигуру, приближающуюся к нему.

– Вэдан! – облегченно воскликнул он. – Скорее!

У сареасов не было принято называть друг друга истинными именами в присутствии посторонних. Но Мэнир рассудил, что все, кто случайно услышал настоящее имя его друга, уже никому не смогут рассказать об этом.

– Тихо ты, – пробормотал Вэдан в ответ.

Раздался треск, запахло паленым деревом. Мэнир ощутил, как отпали ветви, державшие его. Обреченный на соседнем дереве зашевелился.

– Что вы там делаете? – раздался его голос.

Обреченный смазывал гласные – следствие аннире, бродящей в его крови. Но большая часть наркотика уже выветрилась из него. Он понял, что происходит.

– Побег! – закричал он. – Помогите и мне, умоляю!

– Бежим! – сказал Вэдан Мэниру.

Ему не надо было повторять дважды. Мэнир так резво бросился к выходу из Священной Рощи, что Вэдан едва поспевал за ним. Мэнир уже видел светлый пунктир Тринадцатой дороги, до нее оставалось рукой подать. И тут Мэнира пронзил ужас, безграничный, парализующий. Подросток застонал и повалился в мокрую от росы траву. Священная Роща наполнилась криками и стонами остальных обреченных. Из последних сил подросток перевернулся на спину. Мир то накатывал, как зубная боль, то снова исчезал. Нежные голоса шептали в его голове о прощении, о вечном покое. И все же Мэнир понимал, что сейчас произойдет, и душу его затягивало в черную воронку ужаса.

Подросток увидел в черноте над собой бледное пятно – лицо склонившегося над ним Вэдана.

– Это… мысленное излучение… – ломаным эхом раздался голос друга. – Блокируй его! Ну же!