Лабиринты наших желаний (СИ) - Шнайдер Анна

Игорь внезапно разозлился на себя. Какое «петь»? Совсем сдурел.

— Ладно, — вздохнул он, подходя чуть ближе, и возвышаясь над девушкой, как жираф над котёнком. — Извините, я ужасно устал. Поэтому давайте, выкладывайте, что вам от меня нужно, и уходите поскорее. А я подумаю над вашим предложением.

Она молчала, задумчиво его разглядывая. А потом вдруг негромко рассмеялась.

4

***

Когда он вошёл, Ксюша даже немного испугалась. Встречаться с Настиным отцом — а кто ещё это мог быть? — у неё не имелось никакого желания. Но раз уж они встретились, она хотя бы постарается не ударить в грязь лицом.

В этом мужчине, как и в Насте, Ксюша сразу увидела человека не своего круга. Дорогой тёмно-синий костюм, белая рубашка, галстука нет. Очки в чёрной оправе, тёмные волосы, седые виски. И лёгкая небритость, которая ему только шла.

Интересно, сколько ему лет? И почему лицо кажется таким знакомым…

— Добрый вечер. Прошу прощения… — сказала Ксюша, вскакивая с барного стульчика. И после этих её слов мужчина будто бы очнулся. Сделал несколько шагов вперёд — и она сразу ощутила, насколько он высокий. Вздохнул.

— Ладно. Извините, я ужасно устал. Поэтому давайте, выкладывайте, что вам от меня нужно, и уходите поскорее. А я подумаю над вашим предложением.

Что?..

Ксюше захотелось затрясти головой, чтобы упорядочить мысли, но это было не совсем прилично, и она сдержалась.

Несколько секунд никак не могла сообразить, что ей сейчас сказали, а когда сообразила…

Бедный. Видимо, подобное частенько случается. Приходишь ты домой, а тут неизвестная девица на кухне, которая чего-то от тебя хочет. Значит, это он ещё вежливо с ней разговаривал. Инна Васильевна обязательно ввернула бы что-нибудь типа: «А ну, сдриснула отсюда!»

Вспомнив квартирную хозяйку и её любимое словечко, Ксюша рассмеялась, и взгляд мужчины наполнился удивлением.

— Извините, — искренне повинилась Ксюша. — Я просто не сразу поняла, что вы имели в виду, а когда поняла… Я вам сочувствую, правда. Вы ошиблись, мне ничего не нужно от вас. Я сейчас же уйду, чтобы не мешать. Только… я не знаю, как открыть входную дверь. Выпустите меня?

Он рассматривал её лицо, и когда взгляд ненадолго задержался на губах, Ксюша почувствовала, что краснеет. Странно, с чего бы? Во взгляде этого мужчины не было ничего пошлого.

— Не нужно? — переспросил он с задумчивостью. — Тогда кто вы?

— Меня зовут Ксения. Я вчера застряла в лифте с Настей, сегодня мы договорились встретиться и…

Ксюша не договорила — мужчина внезапно расслабился, словно наконец разрешил мучавшую его загадку, и даже улыбнулся.

— Точно. Теперь я вспомнил, она ведь рассказывала. И разрешения спросила, можно ли вас в гости привести. Забыл, извините.

— Ничего, — ответила Ксюша вежливо. — Но я всё же пойду.

— Почему? — он поднял брови. — Оставайтесь. А где, кстати, Настя?

— У неё телефон зазвонил, и она ушла. Сказала, важный звонок.

— Ну да, важный, — мужчина фыркнул. — Это подружка её школьная, она сейчас в Крыму отдыхает. Каждый день перезваниваются, по часу болтают. Небось, забыла про вас… А вы садитесь, не стойте. Вина хотите?

— Нет, — Ксюша помотала головой и в третий раз повторила: — Я пойду, вы же устали…

— Ерунда, — он взял девушку под локоть и усадил обратно на барный стул. — Вам красного или белого?

— Да не надо…

— А может, мартини?

И тут Ксюша потеряла дар речи. Мужчина, взяв в руки невесть откуда взявшийся пульт, нажал на нём какую-то кнопку, после чего одна из стен отъехала в сторону, явив внутри себя нишу, заполненную разнообразными бутылками и бокалами. Ниша была с ярко-голубой подсветкой, и выглядело всё это настолько потрясающе, что Ксюша даже чуть приоткрыла рот.

— О-ох… Красота…

— Да, неплохо, — усмехнулся новый знакомый. — Ну, так что? Ещё коньяк есть. Но это вы, наверное, не очень любите. Давайте, я вам белого вина налью? Оно сладенькое и слабенькое, вам наверняка понравится.

— Наверняка, — улыбнулась Ксюша. — Тем более что я в винах вообще не разбираюсь.

— Зато я разбираюсь.

Он открыл бутылку, и она внезапно вспомнила:

— Простите, а как вас зовут?

Мужчина удивлённо посмотрел на неё.

— Как меня зовут?.. Хм. Интересный вопрос.

Неужели? И что в нём интересного? Обычный вопрос.

— Игорь… Андреевич.

— Очень приятно, Игорь Андреевич, — кивнула Ксюша. — А я, как я уже упомянула, Ксения.

— Значит, за знакомство, — он улыбнулся, протягивая ей бокал, внутри которого игриво дрожало прозрачно-жёлтое вино. — И спасибо, что не бросили мою дочь в том лифте.

— Не за что.

Они чокнулись, и Ксюша поднесла бокал к губам.

Секундой спустя её вкусовые рецепторы взорвались. Боже… что это?! Вкуснота-то какая… Такой солнечный вкус, одновременно и сладость, и словно свежесть цитрусов.

— Нравится? — спросил Игорь Андреевич, лукаво улыбаясь, и Ксюша кивнула.

— Очень. А что это?

— Гевюрцтраминер. Французское.

— Ге… — она запнулась. — Нет, вряд ли запомню.

«Да и зачем мне запоминать? Совершенно лишняя информация с моими-то доходами».

— Я больше люблю сухое вино. Но женщины, я знаю, предпочитают полусладкое или даже сладкое. А винограда хотите? Или сыра?

— Нет, спасибо. Не буду вас утруждать…

— Да мне вовсе не трудно.

— Нет-нет, не надо, — поспешила сказать Ксюша, понимая, что сейчас он ещё и сыр с виноградом достанет. — Я ничего не хочу, спасибо.

Игорь Андреевич понимающе кивнул.

— Стесняетесь.

— Конечно, — не стала отрицать Ксюша, и он, кажется, удивился этому факту. А что отрицать? И так же понятно. — Спасибо вам за вино и гостеприимство, но я пойду. Только… — она на секунду запнулась, раздумывая: спросить или нет. А, ладно. Спросит. — Я хотела узнать кое-что…

— Что? — мужчина словно насторожился.

— Да ничего страшного, — она усмехнулась. — Просто мне всегда было интересно, как в таких квартирах с ванными. Тут же стены — это окна. Шторки вешают?

Игорь Андреевич встал с барного стульчика, отставил бокал и подал Ксюше руку.

— Пойдёмте, покажу.

Она сжала его ладонь и, соскочив на пол, вдруг оказалась как-то слишком близко к этому мужчине. Резко втянула носом воздух — пахло от Игоря Андреевича приятно, свежим таким мужским парфюмом, — и вскинула голову, всматриваясь в глаза за стёклами очков.

Серо-голубые. Обычные.

— А у Насти глаза зелёные, — сказала неожиданно даже для самой себя. Он улыбнулся уголками губ, тоже изучая лицо гостьи.

— Настя похожа на свою мать. В том числе и глазами.

— А… простите… где её мать?

— Умерла два года назад, — ответил Игорь Андреевич просто, и Ксюша, опомнившись, отпустила его ладонь, которую, как оказалось, до сих пор сжимала.

— Ох, извините.

— Ничего. Насте тогда пришлось очень тяжело, и клаустрофобия тоже в то время появилась. Я поэтому и решился на приобретение этой квартиры, очень уж ей нравилось в моём офисе… А вам как здесь, Ксения? Комфортно?

— Нет, — ответила она честно. Не смогла соврать.

— Понятно, — он засмеялся. — Мне тоже, по правде говоря. Слишком высоко. И всё время хочется открыть окно, но это невозможно.

— А сколько Насте лет? — спросила Ксюша, дивясь собственной смелости. А ещё она по-прежнему стояла слишком близко — её грудь практически упиралась в его рубашку.

— Тринадцать. Через пару месяцев исполнится четырнадцать.

— А… вам?

Это уж совсем наглость, конечно. Но Игорь Андреевич, кажется, не обиделся.

— Пятьдесят один.

Ксюшу отчего-то бросило в жар.

— Вы… моложе выглядите… — она сглотнула слюну, ставшую неожиданно вязкой и горьковатой.

— Спасибо, — он засмеялся. — А вам сколько лет, Ксения?

— Двадцать пять.

И даже неловко стало за эту свою молодость.

— Четверть века. А мне чуть больше половины века, — пошутил Игорь Андреевич. — Совсем иначе звучит, правда?