Если к другому уходит невеста (СИ) - Шабанн Дора

На том и порешили.

В итоге — деды гневались, а внука ждали неожиданные открытия.

Ему еще предстояло вплотную познакомиться с коварством ближайших родственников.

Да.

[1]«Ангара-А5» — российская ракета-носитель тяжёлого класса семейства «Ангара», первая тяжёлая ракета-носитель, разработанная в России после распада СССР. Головной разработчик и производитель — Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева.

[2] Занюхивая рукавом.

Анна Васильевна, птица Феникс и местечковый авторитаризм

Если вам предложат лечь,

Не ложитесь, дети, в печь:

Ни в дрова, ни в уголь —

Лучше встаньте в угол!

(А. Усачев)

Удивительно, но мой спонтанный план вполне удался, хотя я боялась, что сорвется до последнего.

Но быстрый побег от ошарашенной новостями Зинаиды Проркофьевны, а следом столь же быстрое исчезновения из собственной квартиры в неизвестном направлении позволили пропасть с радаров всей родни сразу.

И своей, и чужой.

А неспешное и простое житие в деревне позволило остановить мой вечный привычный бег по рутинному удушающему кругу и привело мозги в порядок.

Туалет на улице, зимой он бодрит особенно. Дровяная печь очень душевно греет ночью, если знать, с какой стороны на нее влезть. И куда. Помнится, Макс, приехав знакомиться с бабулей, все недоумевал, глядя на парадный фасад, — как на печи спать, если там горшки стоят. Потомственный городской житель, дитя развито́й цивилизации.

А колодец? Колодец вообще быстро приводит в чувство и заставляет вспомнить, за что ты любишь свою миленькую маленькую квартиру в историческом центре. Жару поддает умывальник, куда поутру наливается колодезная вода из ведра, ночевавшего на печке. А потом активно и задорно ты звенишь ладонями об носик, пока вы с водой на пару не успели в сенях покрыться коркой льда.

Скромный завтрак, состоящий из каши с бутербродом и чая, задает аскетичный план на весь день.

Уборка, готовка, регулярное водоснабжение дома с помощью ведра и колодца — страдать времени не осталось. А пока бегала из дома к колодцу, мозги как раз и проветрились.

Подробный анализ отношений с Максимом за последние пять лет на корню задушил тоску.

А чего страдать из-за человека, который сначала был с тобой вместе, а потом перестал. Быть вместе. И вышло вдруг, что вы просто живете рядом. У каждого свои интересы, дела, заботы, круг общения. Да, праздники проводите вдвоем, но это исключительно официальные визиты вежливости к родителям. Кому они? Только галочку поставить — дочерний и сыновний долг выполнен.

Два чужих человека под одной крышей. Неуютно. Холодно.

Ушло? Туда и дорога!

В предпоследний день отпуска я возвращалась в город полная восторженных мечтаний и надежд — как когда-то в далеком детстве. В душе царила убежденность — мне надо следовать своему внезапному плану.

Сила импровизации во всей красе.

А по этому самому плану нынче первым пунктом было — уволиться.

Вторым — достать краски с чердака.

Но я начала со второго. Спонтанно.

Мне же теперь так можно.

Все сложилось: и трезвый дежурный слесарь в ЖЭК, который открыл мне давно заржавевшую дверь на чердак, и старый ключ от нашей «сарайки» под самой крышей нашелся в старой бабушкиной шкатулке, и даже древний, как навоз мамонта, спортивный костюм для похода в это царство грязи и пыли.

Вселенная вновь подтвердила: «Правильной дорогой идешь, дочь моя!».

Когда я выбралась в затхлое царство винтажа, обломков былой роскоши и осколков семейной истории, то среди пыльных коробок и старой мебели, моего первого велосипеда и ящиков с игрушками, почувствовала себя, как будто попала на машине времени в волшебный период моего счастливого детства.

Вот они, родные волшебные «творческие сундуки». Рядом обнаружился рулон слегка пожелтевшего ватмана, упаковка бумаги для акварели, связка кисточек, батарея разнокалиберных баночек, палитры и потертый пенал с карандашами.

Чихая и смахивая с лица паутину, я перетаскала свои невероятные сокровища в квартиру, отмыла, оттерла, разложила проветриться.

Выбросила свои ветхие тяпки, то есть спортивный костюм, отмылась до скрипа и розовой кожи — отмечая свое духовное и частично физическое возрождение.

А потом…

Вечер провела в центре неожиданной россыпи сокровищ, ощущая себя счастливым Кощеем. Только девочкой.

Утро последнего отпускного дня наступило в полдень, ибо ночью, вместо того, чтобы «спать и видеть сны, быть может», как заповедовал классик, я ударилась в творческие воспоминания.

Схватив первый попавшийся альбом и пенал с карандашами, сидя на полу, я ваяла драконов, русалок, кикимор, фей, пикси и лепреконов всех мастей. Потом была череда пегасов, бабочек, сов, жаб с монетками, акул, грибов-домов, воздушных замков, и мрачных пещер.

Принесенные вдохновением, из-под карандашей появлялись Сказочные леса, полные солнечного света, цветочных полян и малинников. Специально для добрых деток и «девочек за тридцать», долгое время бывших хорошими.

Потом я вспоминала недавнее прошлое, хмурилась и мстительно создавала непролазные чащи со мхами и буреломом. Для Макса, его маменьки и друзей.

Несло меня сильно. Иногда сводило пальцы, карандаши ломались, клячка рвалась. Но остановиться я не могла.

Очнулась с поздним зимним рассветом, когда в руке треснул последний карандаш.

И пусть для профессиональных иллюстраторов это был младенческий лепет, я чувствовала себя, словно вынырнула на поверхность с километровой глубины, где обитала веками.

Дышала полной грудью. Голова кружилась от избытка кислорода и восторга, с плеч словно упал тяжкий груз долга и обязательств.

А с глаз и души с тихим шелестом осыпалась шелуха. Все эти: «так положено», «надо», «прилично», «правильно и достойно», шурша, покидали меня с каждым новым вздохом. С каждым новым взглядом вокруг. С каждой слезинкой.

Упала спать тут же, как была. Вновь чумазая, но невероятно счастливая.

Те полторы феечки, два лепрекона, драконья сокровищница с хозяином и бледная русалка, что были мной нарисованы со времен окончания института и начала трудовой деятельности, не могли полностью погасить созидательную жажду.

А сейчас меня как будто бы прорвало. Я ощущала огромное облегчение в душе и покой в сердце. Словно бы место мое всегда было здесь: среди разбросанных карандашей, смятых листов, обрывков ватмана и множества эскизов разной степени проработки.

Но я почему-то об этом забыла.

Потерялась в жизни.

А сейчас, наконец, нашлась.

Вот бы еще тушь найти. Для графики.

День мой странно начался и продолжился в том же духе.

Не успела я заявиться в родной плановый отдел и пристроиться за столом, дабы ваять заявление «по собственному», как меня затребовали срочно к самому!

Ну, к мэру.

Бросив недописанное заявление и сатирическое повествование про отменившуюся свадьбу, порысила в приемную.

Аллочка, неизменная секретарь главы города, притопывала парадными шпильками:

— Ох и долго же ты идешь, Аннушка! Ждет с утра! Давай шевелись!

Недоумевая, заглянула в святая святых.

— О, Анна Васильевна. Это вы очень, очень кстати, — Роман Борисович улыбнулся, сдвигая очки на лоб. — Проходите, побеседуем.

Не скрывая изумления, устроилась за столом для совещаний.

— Дело такое, Анна Васильевна: у нас завтра детский бал в полдень должен в Доме творчества состояться. Да беда случилась — Снегурочка в больницу попала. Дед Морозом у нас сам Николай Николаевич Одинцов, знаете?