Кардинальный поворот - Виталий Тихоплав

Советский энциклопедический словарь дает следующее определение метафизики: «Метафизика — философское учение о сверхчувственных (недоступных опыту) принципах бытия» [3. С. 805]. Крупный российский философ Н. О. Лосский считает, что «Метафизика есть наука о мире как целое; она дает общую картину мира как основу для всех частных утверждений о нем» [110. С. 5].

А вот что написано о науке, религии и метафизике в уникальной «Книге Урантии»: «Наука материального мира позволяет человеку контролировать и в некоторой степени подчинять себе физическую среду. Наука вступает на свой хваленый путь рациональной аргументации, начиная с допущения реальности трех вещей: материи, движения и жизни. Религия является источником товарищеских порывов, позволяющих людям жить вместе в сложных условиях цивилизации научного века. Религия начинает с допущения реальности трех вещей: разума, духа и вселенной — Высшего Существа. Метафизика, и в еще большей мере откровение, является связующим звеном как научных, так и религиозных открытий, что позволяет человеку пытаться логически свести эти отдельные, но взаимозависимые области мысли во взвешенную философию, которая отличалась бы устойчивостью науки и уверенностью религии» [67. С. 1139].

В конце XVII века родоначальник английского материализма философ Фрэнсис Бэкон громогласно провозгласил новый «научный метод», в основу которого был положен принцип экспериментальной проверки теоретических положений.

Однако сам Бэкон верил в природную магию и, несмотря на громогласно провозглашенный принцип обязательного экспериментального доказательства научных истин, продолжал систематическое исследование телепатических снов, экстрасенсорного влияния, а также «эксперименты, касающиеся природы духовной энергии и силы воображения». Это ему принадлежат слова: «Атеизм — это тонкий слой льда, по которому один человек может пройти, а целый народ рухнет в бездну».

Математик и один из основателей науки и философии Нового времени Рене Декарт (1596–1650) в своем произведении «Рассуждение о методе» (Декарт, 1950. С. 283, 303) пишет: «…Я есть субстанция, вся сущность или природа которой состоит только в мышлении и которая, чтобы существовать, не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи. Так что мое Я есть душа, благодаря которой я есмь то, что я есмь, совершенно отлична от тела и более легко познаваема, чем тело, и если бы тела даже вовсе не было, душа не перестала бы быть всем тем, что она есть…она (душа) вложена в меня существом воистину более совершенным, чем я сам, существом, которому присущи все мыслимые мною совершенства, то есть Богом…Наша душа имеет природу, совершенно не зависящую от тела, и, следовательно, не подвержена смерти вместе с ним; а так как других причин, которые бы ее разрушали, не видно, то, естественно, склоняешься к мысли о ее бессмертии».

Не менее известный математик и философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716) перевел астрологические и розенкрейцерские исследования внутреннего пространства на более строгий математический и философский язык. Эти работы привели его к открытию бесконечно малых исчислений, которые, как он надеялся, превратятся в универсальный язык. Лейбниц по праву является одним из создателей теории дифференциального исчисления. Ему удалось разработать также изысканно-величественную философию, основанную на понятии монады — эволюционирующей единицы сознания (от греч. Monados- «единица», «единое»). В своем философском произведении «Монадология» (Лейбниц, 1983) Лейбниц пишет, что монада представляет собой принцип, связывающий физическую и психологическую сферы. Благодаря монадам вся материя является живой и одушевленной. Монады, по Лейбницу, различаются по количеству сознания или ясности восприятия. И живые организмы, и неорганические тела состоят из монад; однако в организме имеется центральная монада, или «душа», которая воплощает в себе руководящий принцип для остальных монад. В неорганических телах такой централизации нет. Монады образуют ряды, постепенно развивающиеся от низшего к высшему. Существует непрерывная цепь бесконечно малых градаций от неорганического вещества до Бога, монады всех монад, подобно тому, как душа является верховной монадой среди монад, составляющих человеческое тело.

В своем труде «Новые опыты о человеческом разумении автора предустановленной гармонии» Лейбниц пишет: «…душа есть некий микрокосм, в котором отчетливые идеи являются представлением Бога, а неотчетливые — представлением Вселенной. Надо признать, что наша склонность признавать идею Божества заложена в человеческой природе… существование духа более достоверно, чем существование чувственных предметов» [2. С. 62].

В 1662 году в Лондоне было образовано Королевское общество (прообраз Академии Наук), цель которого известный физик Роберт Гук определил так: «Улучшать знания о природных вещах, а также о полезных искусствах, производствах, применениях механики: различных двигателях и изобретениях, сделанных в результате экспериментов (не смешивать с божественностью, метафизикой, моралью, политикой, грамматикой, риторикой или логикой)». Одним словом, без гипотезы о Боге. А позже Гук писал: «Теперь, несмотря на мои прежние выступления, я хотел бы показать, что Душа с помощью излучаемой ею энергии обладает более чем обычной управляющей властью над всеми идеями, находящимися в мировом хранилище; и не нужно понимать, что я ограничиваю сферу излучения душевной энергии; надо полагать, что Душа может иметь значительно большее пространство своей власти, то естьрасширять его не только до влияния на каждую клетку живого тела и при этом предохранять их, но, возможно, и испытывать влияние также с их стороны. На этот счет я мог бы привести множество результатов научных наблюдений и рассуждений, чтобы доказать возможность существования подобного влияния, и почти с уверенностью утверждать как это, так и восприятие человеком других идей» [2. С. 27].

И Роберт Бойль (1627–1691), химик и физик, один из учредителей Королевского общества, несмотря на провозглашенный принцип экспериментальных исследований, также продолжал заниматься алхимией и мистицизмом.

Ну что же! Отчетливо видно, что крупнейшие физики прошлого были одновременно и метафизиками. В корифеях науки того времени сильны были корни веры!

Однако в конце XVII века новый «научный метод» получил всеобщее признание, и с этого момента бурно развивающаяся наука устремилась в русло материализма, отсекая решительно все то, чего нельзя было измерить, пощупать, попробовать, понюхать. Все, что не поддавалось экспериментальной проверке, просто игнорировалось. И поскольку измерить Дух никому не удавалось, а признать его как нематериальную составляющую мира не позволялось, материалистически настроенные ученые не задумываясь отвергли тысячелетний опыт своих предшественников, выбрав из их гениальных трудов только то, что они считали «правильным». А судьи кто?

Отрицание материалистической наукой Духа как всеобщей характеристики бытия неизбежным следствием имело и отрицание Души. Архиепископ Лука (известный хирург В. Ф. Войно-Ясенецкий) в своей книге «Дух, Душа и тело» справедливо отмечает, что материализм потому не желает признавать Душу, что ничего не хочет знать о Духе.

Директор Центра философии и естественных наук Т. Фейгл как-то очень образно заметил, что наука психология, потеряв сначала Душу, затем сознание, скоро лишится ума [98. С. 63].

В пятитомной Философской энциклопедии, изданной в 60-е годы XX столетия, про Душу сказано следующее: «Душа… в религии и идеалистической философии, и психологии — будто бы особое нематериальное (независимое от тела) оживотворяющее и познающее начало». И далее авторы рассуждают следующим образом. Признание в человеке двух начал материального (тела) и нематериального (Души) было бы уступкой дуализму, на которую наука решительно пойти не может. Поэтому термин «Душа» она заменяет термином «психика», понимая последнюю как социально обусловленную функцию мозга [6. С. 166]. Итак, Душа — это психика, вместо бессмертной сущности человека, сотворенного Богом по Своему образу и подобию.

И, как считает доктор технических наук В. В. Налимов: «В мире умер Бог. Умер не сразу, не везде, не для всех, но умер. Бог уступил место Материи — изначальной субстанции, и Закону — всемогущественному организатору Материи. Это оказалось не просто перекодировкой наблюдаемого. В новой кодировке исчезло понятие смысла. Смыслы оказались редуцированы к тому, что поддавалось изучению позитивистски ориентированной наукой. Естественно, что это стремление к редуцированию сложного к чему-то простому коснулось и сознания человека. И тогда изучение человека, по крайней мере в плане философском, потеряло всякий смысл» [4. С. 67].

Где уж тут изучать сознание или какой-то там Дух! Заниматься метафизикой для ученых стало не престижно, во всяком случае в рамках, доступных для широкой общественности. Итак, физика, фактически созданная гением Ньютона как средство познания Бога по творению его, была повернута на совершенно другой путь. Заявив устами Лапласа, что она не нуждается более в гипотезе существования Бога, физика стала опорой и надежной защитницей материалистического мировоззрения.