Необычайно романтичный (ЛП) - Беттина Белитц

Я не верила ни слову. Также я не могла себе представить, что это песнопение может помочь нам при тройном прыжке. Но до летнего солнцестояния осталось только несколько недель, и пока Леандер не докучал мне другими заданиями.

Так что я растягивала мою болезнь. Потому что при всей скуки и одиночестве, которые она несла с собой: Я была освобождена от того, чтобы учить маленьких девочек шитью, мне не нужно было мучить себя в школе и день за днем понимать, как мало меня теперь еще связывало с ребятами.

Мама больше не просила меня помассировать ей вечером плечи (за это была теперь ответственна бабушка Анни) и я могла спокойно мечтать. О чудесных вечерах в пустыне у дядюшки Гуннара, о Пите, индейце, о закатах в Аризоне и голубой, огромной луне и ...

Тук, тук, тук. Я уже снова задремала, но это тук, тук, тук было таким интенсивным, что я больше не могла его игнорировать. Включилось отопление? Нет, не смотря на слишком холодный май, папа уже выключил его, и мы жили при пугающих 18 градусах.

Поэтому никого не должно удивлять, что я до конца не выздоравливала. Или ... или Леандер мог внезапно снова летать, приземлился на крыше и стучал в окно? Его силы ангела возвращались назад?

Резко я стала совершенно бодрой и села, чтобы посмотреть распахнутыми глазами на окно. Да, там был Леандер. Однако внутри комнаты.

Расслабленно он прислонился к оконной раме и смотрел, улыбаясь, через стекло на улицу, где на карнизе сидела черная ворона. Теперь она склонила голову в сторону, распушила перья и смотрела вопросительно на Леандера, прежде чем снова постучать своим клювом по деревянной раме, как будто просила впустить ее.

Тук, тук, тук. Осторожно Леандер повернул ручку.

- Нет! Оставь его закрытым и прогони ее! Постучи по окну! - закричала я шепотом, чтобы не разбудить моих родителей. Мне не нравились вороны. Они напоминали мне о том, что ежедневно происходило внизу в папином подвале, а это пугало меня больше, чем когда-либо, с того времени, как меня укусила гремучая змея и я сама чуть не перешла через Иордан.

Но Леандер приоткрыл окно и замер. С любопытством ворона заглянула к нам. Ее клюв уже слишком опасно приблизился к отверстию.

- Пожалуйста, прогони ее!

- Нет, - прошептал Леандер чуть ли не с нежностью. - Нам нужно мудрое (белое)* животное.

*На немецком слово weise (мудрый) и weiß (белый) в определенном падеже звучит почти одинаково.

- Она черная. - Я так и знала. Его песнопения сводили его с ума. Как бы прекрасно и успокаивающе они не звучали, когда он декламировал их своим хриплым, теплым голосом - Леандер хотя больше и не становился призраком, но терял свой рассудок.

- МУДРОЕ животное, Люси. С округленным s, не с резким. Вороны мудрые животные. Она нам поможет. Нам нужно попытаться приручить ее. - И уже Леандер приблизился к отверстию, как будто хотел почесать ей перья и вместо того, чтобы улететь, глупая птица только склонила голову в бок.

- Перестань! - Так быстро, как это позволяло мое разбитое состояние, я была рядом с ним и захлопнула окно. Возмущенно каркая, ворона отпрыгнула на три шага назад на крышу, чтобы угрожающе растопырить свои отсвечивающие голубым крылья. Но она не улетела прочь, а только смотрела на меня непоколебимо из своих круглых, неподвижных глаз.

- Блин, Люси, мне почти удалось, коснуться ее ... Почему ты все испортила?

- Просто я не люблю ворон. Кроме того вороны дикие животные. Их не приручают. Ой-ой...

Внезапное вскакивание отдалось в ухе. Стуча, оно требовало внимания. Как всегда, когда оно болело, я приложила к нему ладонь, как будто могла таким образом вылечить. Я по-прежнему чувствовала себя слабой и разбитой.

- Как это было насчет доверия? - спросил Леандер тихо и осторожно подтолкнул меня к кровати, так что мне нужно было еще только опуститься назад, чтобы снова лечь. Одним опытным движением он натянул одеяло мне на плечи.

- Доверие это не устав, - пробормотала я. Я была такой уставшей. Чем больше я спала, тем более уставшей я становилась и тем больнее чувствовала себя. Возможно, мне просто было это нужно, после всех захватывающих и изнурительных месяцев - выспаться.

И поэтому я снова погрузилась в один из этих запутанных снов последних ночей, в которых я пыталась проплыть широкую реку, и меня всегда относило в сторону, пока мамин звучный, трубный голос не вырвал меня бесцеремонно из сна. Даже когда она шептала, это звучало все еще как дребезжание. Сразу же мои уши начали чесаться.

- Ты не находишь, что это ... настораживает? Такими вещами она еще никогда не интересовалась. Сначала я подумала, что это просто причуда, подростковый возраст и все такое. Но теперь эти вещи стоят уже здесь одну неделю ...

- Настораживает? - Это был явно голос бабушки Анни. Я отчетливо могла слышать, как она вскинула свои тонкие руки вверх, потому что все ее цепочки и браслетики, которые были одеты на запястьях, звонко зазвенели. - Нет, это замечательно! Она разговаривает с космосом! Я всегда знала, что у этого ребенка есть особенный дар.

Мама издала рык, который в равной степени могла бы издать медведица.

- Я скорее думаю, она на пути к тому, чтобы присоединится к секте. Посмотри, вот ... - Мамины тяжелые шаги двинулись вокруг кровати к окну. Надеюсь, Леандер уже проснулся и исчез с дивана. Если она сейчас нечаянно коснется его, тогда ...

- Она сделал себе здесь алтарь, с Буддой. Это не подходит моей Люси.

- Еще лучше! - Снова зазвенели браслеты Анни. - Это придает комнате особенный стиль, не так ли?

- Тебе следует принимать меня всерьез, мама, - пожаловалась мама и громко всхлипнула. Ой-ой. Новый сигнал тревоги того, что она расплачется. - Я переживаю. Она даже больше не хочет вставать. Говорит, что ухо все еще болит. При этом раньше я почти не могла удержать ее от того, что бы она везде носилась и прыгала, когда болела. Может они делают ее каким-то образом покорной?

Если мама ссылалась на песнопения Леандера, то была права. Как только он их начинал петь, я ничего больше не могла делать, как лечь и закрыть глаза. В них содержалась сила. Леандер был моей сектой. Секта, состоящая из одного человека, чью игру я понимала меньше, чем когда-либо.

Медленно я открыла веки и смотрела прямо на мамин огромный зад. Она все еще разглядывала Будду. Я пыталась каждый день избавиться от него, но делала это не последовательно. Я всегда только прятала его, потому что просто не могла выбросить в мусор или даже разбить. Для этого он слишком безмятежно улыбался мне. А Леандер был как ищейка; ему не приходилось долго искать, он находил его быстро и ставил со стоическим выражением лица назад на его исконное место.