Шестерёнка - Владимир Евгеньевич Швецов

попроще, надо понимать, сговорчивее, да и их сейчас негде взять. Я ведь уже не так хорош как раньше и женщины теперь гораздо избирательнее. Ещё лет пять назад, всё как-то без усилий получалось, знакомился в сети с девчонками, ходил в кафе, гулял по паркам, заманивал к себе и дело в шляпе. Считай, что та кто переступит мой порог уже не выпорхнет обратно, пока не получу всё-то, что мне по праву ухажёра полагается. Бывали у меня в гостях и несговорчивые девушки, пытались вырваться и даже позвонить ментам, скандалили и лезли в драку. Но я предусмотрительный, всегда держу готовый шприц с психоактивным веществом в своём кармане. Помню, нескольких душил, потом колол и ждал, когда прочухается, зато с такой что хочешь, то и делай. Никаких тебе запретов и сопротивлений, тыкаешь в неё как в овощ, лишь брызги в стороны летят.

– «Есть что хотя бы вспомнить!» – сам над собою усмехнулся.

Такое лучше бы забыть и никогда не вспоминать, вот так не приведи Господь, поймают и подключат к полиграфу, там много интересного всплывёт. Посадят в гадкую тюрьму из-за какой-нибудь шалавы, считай – жизнь кончена. Там, говорят, насильников не уважают, опустят меня сразу и будут петушить. Сосать, наверное, заставят, а может сразу задницу порвут.

– «Кто знает, что там за порядки…» – откинул от себя плохие мысли и быстро закурил.

Никто ведь не нашел и вряд ли ещё ищут, к тому же я не плохо всё следы замёл. Да и чего им вдруг меня искать, всё эти бабы вряд ли, что-то помнят, я их таблетками, как поросёнка яблоками, пичкал. Никто из них не помер, ну максимум – полежали в нарколожке, зато знать будут, как отказывать нормальным мужикам. Швырнул окурок на дорогу, харкнул в траву и дёрнул ручку на себя. В салоне чистота, приятно пахнет, по стенам грамоты и фотографии остриженных людей висят. Помимо раковин и зон парикмахеров, есть небольшая стойка и бокалы. Два барбера скучают, сидят и ждут, когда же к ним зайдут. И всё бы ничего, вот только слушают они злосчастный негритянский реп.

– Добрый день, вы к нам на стрижку? – оба понялись с дивана и кивают головами как болваны.

– Оформите? – внимательно всмотрелся в эти лица.

– Конечно, в лучшем виде! – оба улыбаются, искрятся прямо.

Два франта, по-другому и не скажешь, волосы блестят от лака, наверное, и на губах бесцветная помада. Таких педиковатых надо отправлять на зону, уж им-то там понравится.

– Давайте голову, помоем! – пучеглазый парень усадил меня на кресло.

Сел, откинул голову назад, почувствовал лёгкие и быстрые прикосновения по волосам. Усатый парень массировал мне голову, слегка жал на виски и намыливал макушку. Я прибалдел, закрыл глаза и провалился в дрёму. Парниша смыл шампунь водой, накинул полотенце мне на голову и быстро высушил растрёпанную шевелюру.

– Присаживайтесь! – франт накинул на себя фартук из дешевой кожи и парочку нитриловых перчаток.

Я еле поднялся с откинутого кресла, меня расслабило по полной, растёкся как отходы жизнедеятельности. Посмотрелся в зеркало, глаза залиты кровью как у быка перед корридой.

– Как будем стричься? – парень пристроился рядом, как будто плохо слышит.

– Так чтоб бабам нравилось, и бороду мне тоже подравняйте… – дал волю барберу, мне в принципе-то, всё равно, как буду выглядеть.

– Ага, я понял! – накинул на меня накидку, а в руки взял машинку.

Закрыл глаза и не стал их открывать до тех пор, пока маэстро не закончит. Парень никуда не торопился, всё тщательно сбривал и без конца подравнивал, я пару раз клевал и вроде даже выспался к моменту завершения.

– Нужно голову ещё разок помыть! – я приоткрыл глаза, но в зеркало смотреть не стал.

Парнишка снова сделал мне массаж, но в этот раз совсем не продолжительный, раздразнил лишь, подонок. Приду домой ещё раз голову помою, мало ли, что трогал этот педик.

– Присаживайтесь, я вас чуть посушу… – франт подкрутил свои усы и улыбнулся.

Я сел в кресло и рассмотрел себя со всех сторон, бока острижены почти под ноль, на голове торчащий ёжик, как делают обычно солдафоны. Усы он сбрил, убрал почти всю бороду, оставил лишь тончайшую полоску из волос.

– Ну как вам? – франт махал перед моим лицом расчёской и жужжащим феном.

– Хорошо, мне нравится! – я выгляжу солиднее и даже привлекательнее.

– Спасибо! – франт оценил мою хвальбу и стал порхать вокруг меня как бабочка.

Всё было хорошо, до той пары как этот тип не брызнул в меня лаком.

– Не надо этого, я вам не педик! – я оттолкнул рукой тощего парнишку, да так что тот чуть не свалился на пол.

– Извините! Давайте мы всё смоем… – второй франт подбежал ко мне и поклонился.

Второй мыл дольше, и голову массировал приятнее, наверное, пытался успокоить. Надо тоже обучиться этой магии и делать своим женщинам, вместо кунилингуса. Ещё неплохо было бы освоить массаж стоп, говорят, что это тоже башню им срывает.

– Давайте я вас посушу! – второй покрепче телом, но голос у него помягче.

– Дайте полотенце, да и всё… – я продолжаю злиться.

Вытираюсь насухо, провожу ладонью по колючим волосам, ощупываю ровную бородку. И всё же хорошо меня подстриг, кошусь на мастера, но всё-таки не извиняюсь. Повисла пауза, никто не понимает как тут себя вести, исчерпан ли конфликт? Эти двое смотрят на меня и не моргают, решаю разорвать молчание и перевести внимание в другое русло.

– Нальёте выпить? – подмигиваю франтам и пересаживаюсь с кресла на кожаный диван.

– Да конечно, что вы предпочитаете? – франт в два шага подлетел к напиткам.

– А что тут есть? – сижу с непринуждённым видом, как будто бы не я чуть не угробил пацана.

Нельзя нервировать так человека с перепоя, вот был бы я скандальный тип, разнёс их богадельню в пух и прах.

– Пиво, виски и коньяк! – отчитался франт.

– Виски и немного льда… – буду пить как настоящий янки, они же нашу водку тоже пьют.

– Хорошо! – франт откупорил пузырёчек виски и чуть плеснул его в стакан.

Показал ему два пальца, тот смекнул, подлил вторую порцию и бросил льда.

– Вот, пожалуйста! – барбер подал мне бокал.

Я покрутил его в руках и сделал маленький глоток. Хотелось сморщиться, но я перетерпел, ни в коем случае нельзя позориться перед такими сопляками. Горечь провалилась в глотку, добралась до пищевода и учинила там пожар. Америкосы пьют и не кривятся, неужто оставляют себе лучшие разливы, а всякое фуфло толкают за границу. В этом вся их сущность, показуха, да и только, всюду свои щупальца суют, а потом страдают. Пусть только рыпнутся на нас, франты всех их перемочат. Я прыснул вискарём в стакан, заулыбался, как дурак, представил, как воюют эти двое, против отряда пендосни.

– Я посижу тут, если вы не возражаете? – устал сидеть в