Девочка по имени Ривер (сборник) - Галина Артемьева

– Вот мне везука! – завопила Маруся, убегая исследовать свое сокровище.

Наверху оказалось в тысячу раз интереснее, чем она поначалу решила. Книжные полки, большой стол, на котором покоились кипы нот, тетрадей, какие-то коробочки, безделушки… И во всем этом можно было рыться, разглядывать, фантазировать! Маленькое пианино у дальней стены. В городской квартире у бабушки стоял рояль. Но в последнее время никто на нем не играл. Надо же! Здесь бабуля занималась, когда была маленькой девочкой. Мечтала, росла. Росла, росла и вот стала бабушкой. В такой счастливой комнате проходило ее детство! Лучше бы так тут и оставаться всю жизнь. Смотреть вдаль, играть чудесную музыку, читать, покачиваясь в кресле-качалке, дремать на узенькой тахте под пледом. Разве что-то еще нужно человеку?

– Другие люди нужны, – ответила сама себе Маруся.

И вдруг пожалела, что нельзя обойтись без других людей.

Она открыла первую попавшуюся нотную тетрадь. Вальсы Штрауса. Ох, когда изданы! В незапамятные времена. На титульном листе прочитала четко выписанное посвящение:

«Дорогой любимой доченьке в день пятнадцатилетия!

Желаю тебе больше времени проводить за инструментом и наслаждаться поистине прекрасными сторонами жизни. Отворачивайся от неправды и безобразия.

К свету!

Мама».

Это прабабушкин подарок бабушке. Как хорошо, что они у нее такие! Маруся погладила слова поздравления ладонью, вбирая их в себя. Когда-нибудь и у нее будет дочка. И ей она передаст этот старинный заветный ключ. И что-то добавится в этой комнате от нее самой…

Девочка снова взглянула на пианино и тут только заметила, что стоит оно не вплотную к стене, а, будто ширма, отгораживает что-то в углу комнаты. Так и было! За пианино обнаружилась узкая винтовая лестничка. Маня немедленно вскарабкалась по ней и оказалась перед небольшой, задвинутой на широкую щеколду дверцей. Она решительно распахнула дверь настежь, и вот тут-то до нее дошла вся бесценность бабулиного дара. Она оказалась на той самой башенке с плоской верхушкой, попасть на которую было всегда самым заветным ее желанием. Только взрослые постоянно говорили, что туда никак не попадешь, что это просто крыша такая – и все.

А вот и не все!!! Вот она, главная тайна! Вот он, панорамный обзор! В сравнении с этими далями вид из окон бабулиной комнаты явно проигрывал. Настоящая сторожевая башня! Кованые чугунные перила надежно защищали от случайного падения с высоты. Рядом с маленькой будочкой (именно в ней и находилась дверь, ведущая на башенную площадку) имелась – ого! – душевая кабинка. Старая-старая, ржавый шланг, ржавый кран. Зачем она здесь? И тут же Маруся догадалась: это же солярий! Бабулин папа сделал для своей дочки персональный солярий, чтобы можно было загорать без помех и любоваться прекрасными далями, верхушками деревьев, птичками в полете.

Она с трудом повернула кран. В трубе заурчало, засвистело, и – вода пошла. Холодная, конечно! Но в жару – это же условия класса люкс!

– Бабуля! Я все нашла! У тебя там солярий, да? Ты там загорала? – вопила Маруся, сбегая по лестнице.

– Это у тебя там солярий, Манюня. И загорать можешь голышом. Никто не увидит. Я всегда так делала.

Маруся бросилась в объятия самой лучшей и самой любимой на свете бабули. Оказалось, даже скучное лето способно на сказочные неожиданности!

Каждое утро после пробежки за молоком Маруся забиралась на свою башенку и загорала. Солнце палило нещадно: ей повезло. Уже через две недели дачной жизни она выглядела как после отдыха на южных морях. Бабушка готовила обед: неизменные овощные супы, салаты (всё с грядки). Маруся, напитанная солнцем, спускалась со своей высоты и даже эту легкую еду глотала с трудом.

– Воздухом сыта? – кивала бабуля. – Значит, не ешь, не заставляй себя. Человек свою меру знает, если его не заставлять.

Благодарная Маруся мыла посуду, полола грядки, даже научилась косить траву самой настоящей косой.

А долгими светлыми вечерами они устраивались в беседке, увитой плющом, высаженным когда-то прадедом, и резались в карты на интерес. «Интерес» каждый раз объявлялся новый, но побеждала почти всегда бабуля – как менее азартный и увлекающийся игрок, она умела просчитывать ходы. Маруся отрабатывала проигрыши мытьем окон, покраской забора: у нее же ничего не было, чтобы поставить на кон в игре. Правда, однажды внучка сумела выиграть у бабушки дивной красоты брошь, которая в следующий же вечер вернулась к законной владелице. Отыграла ее бабуля легко и просто.

– Ты учись свое удерживать, – советовала старшая младшей. – Выиграла – все. Спрячь выигрыш. Передохни. И уж его-то никогда потом в игре не используй. А будешь выигрышем швыряться – это для судьбы что значит? Что ты не оценила! Он и уйдет. Обязательно. Выиграла – цени. Делай другую ставку. Или не играй какое-то время. Поняла?

– Поняла, – тянула внучка. – Но как это – не играй? Скучно же!

– Можно просто болтать. Или музыку слушать. Книжки читать.

– А если хочется играть? – капризничала Маруся.

– Тогда играй. Но помни о проигрыше.

– Вот о чем помню, о том помню. С тобой не забудешь, – вздыхал бедный ребенок, упрямо не отказываясь от азартной игры.

Перед отъездом в летнюю ссылку Маруся пригласила всех, кого могла, навещать ее на даче. Заманивала купанием в речке, свежим воздухом, просторами… И добираться к ним было легко: на электричке тридцать пять минут из центра города. И от станции всего десять минут прогулочным шагом по удобной асфальтированной дорожке. Проще не бывает. Всем друзьям и подругам были вручены листочки с адресом и подробным описанием местонахождения райских кущ. И главное: все обещали! Но никто не ехал.

Целый месяц прошел в пустом ожидании. Маруся иногда встречалась с дачными подружками, знакомыми с младенчества: когда-то их скучающие мамы выгуливали своих драгоценных новорожденных на дачном воздухе, потом младенцы делали первые шаги, держась за ручки, ну и так далее… Трудно дружить, когда все-все известно про человека. Скучно. Хотя в переходные моменты жизни все люди меняются, открывается что-то совсем новое в каждом.

Маруся даже принялась жадно дружить с никогда прежде особо ее не интересовавшей Ленкой, внучкой дачных соседей, родившейся на пять дней позже нее. Но Ленке тем летом невероятно везло: ей позволили жить в городе. Она бывала на даче лишь наездами, на пару-тройку дней, когда родители подвозили своим старикам продукты. Ленка заходила к Марусе, лениво устраивалась в плетеном кресле в беседке и искушенно делилась историями из собственной личной жизни: у нее весь прошлый учебный год бурно развивались отношения с парнем из выпускного класса. Она подробно описывала свои чувства – сначала жар любви, потом пристальное и неодобрительное рассмотрение черт характера любимого, вместе с которым они уже переступили заветную черту. Теперь Ленка была почти готова бросить надоевшего партнера.

– Только одно и держит, – вздыхала она с досадой. – Надо всему у него научиться! Всему! Понимаешь?

– А разве ты еще не научилась? – стыдилась своей неопытности Маруся. – Вы же почти год… ну… вместе.

– Не всему! – кокетливо пожимала плечами Ленка.

Ей явно хотелось распространяться о деталях «науки страсти нежной», но она ждала расспросов. Маруся же ни о чем не спрашивала из гордости, давая своим молчанием понять, что она не менее опытна, но более мудра, сдержанна и молчалива.

– А у тебя что? Давай, делись! – потребовала как-то Ленка.

– Я слово дала молчать, – таинственно промолвила Маруся.

– Он что? Старичок, да? Женатый? – жадно приникла к самому ее уху подруга.

– Я дала слово молчать. Обещала. Ни слова не имею права сказать, – упрямо повторила хитрая Маруся.

– Да можешь не говорить. И так же все ясно. Дядька у тебя завелся. Завидую. Дядька всегда лучше, чем сопляк. Он хоть заценит, что ты молодая. Баловать будет. А он знает, что ты еще в школу ходишь? – Ленка явно всерьез завидовала. Настолько всерьез, что делалось смешно.

Интересно, чему берутся завидовать люди! Ведь Маруся ни слова не вымолвила, ни намека не высказала, а смотрите-ка! Подруга детства уже корчится от мук зависти! Чему? Ведь она не знает ничего! Совсем-совсем. Она сама нафантазировала, сама себя уверила, что права в своих домыслах, а потом начала завидовать, что ее молчаливой собеседнице достался такой заманчивый вариант, о котором именно она почему-то мечтает. При этом у Маруси никогошеньки нет и не предвидится. Она всего лишь молчит! А подруга уже почти ненавидит ее! Вот как оно устроено в человеческом мире!

– Лен, что ты выдумываешь? Какого-то дядьку непонятного приплела. Зачем? С чего ты взяла?

– По тебе же видно! Иначе – чего тебе молчать? Если у тебя просто парень, ты бы с ним ходила, а не пряталась. И не молчала бы. Что тебе не ясно?

Можно было бы, конечно, возразить, что молчат люди по разным причинам. Но какой смысл? Маруся загадочно улыбалась, ничего о себе не рассказывая.