Мой сводный тиран - Адалин Черно

— Решила передохнуть от разговоров о работе, — шиплю.

— А ты не изменилась, — комментирует Глеб, обходя барную стойку.

— Зато ты изменился, постарел, поистаскался, — замечаю его усталый вид. — Сложно тебе с…

Вовремя прикусываю язык, вдруг осознавая, что чуть не сказала о его девушке. Мне-то, собственно, какое дело?

— С кем?

— С работой, — пожимаю плечами. — Сложно окончить учебу и сразу на работу?

— Я успел отдохнуть.

Глеб останавливается напротив меня и, засунув руки в карманы, усмехается. А еще нагло осматривает меня с ног до головы. И прожигает своими невозможными глазами так, что тут же хочется закрыться от такого пристального внимания. Я слишком хорошо помню и знаю этот взгляд, чтобы не понимать, что он значит и к чему ведет. Инстинктивно веду плечами, как бы сбрасывая напряжение, и отворачиваюсь, делая вид, что мне стал интересен бокал для виски.

Я отвлекаюсь, и это становится моей роковой ошибкой. Не услышав, как Глеб подходит ко мне, вздрагиваю от неожиданности, когда его руки ложатся на мою талию и тянут на себя. Он ничего не говорит и, кажется, даже не дышит. Мы оба, как окаменевшие, просто стоим в обнимку. Я не в силах его оттолкнуть, а он… что он делает вообще? В соседней комнате его девушка и мой парень, которые в любой момент могут сюда войти, а еще наши родители и…

— Я так соскучился по тебе, Марина, — шепчет он и разворачивает меня лицом к себе.

Я замираю и смотрю в одну точку на его груди. Замечаю небольшое красное пятнышко на рубашке и зацикливаюсь на нем, чтобы не думать о том, что происходит. Я не хочу думать: мое сердце отбивает чечетку, к горлу подступает спазм, не позволяющий мне ни сделать вдох, ни что-либо сказать.

— Боже, Марина, ты все такая же, — с усмешкой произносит он, а мое сознание рисует эту самую усмешку: ямочки на щеках, идеально ровные белоснежные зубы и уголки губ, так задорно поднятые вверх.

Пока я думаю о его улыбке, он переносит руку на мой подбородок и вынуждает меня поднять голову. Всматривается в мое лицо и останавливает взгляд на глазах.

— У тебя нереальные глаза, — произносит он. — Всегда был готов утонуть в них, — зачем-то говорит Глеб. — Он тоже готов?

— Кто? — не сразу понимаю, о ком он говорит.

— Твой парень, — Глеб смеется.

Я вдруг вспоминаю Мишу. То, как он ухаживал за мной, и то, что он сейчас сидит и переживает, потому что его девушке плохо, а на самом деле…

— Отойди от меня, Царев, — шиплю и отталкиваю Глеба так сильно, как только могу.

Он отходит всего на несколько шагов, засовывает руки глубоко в карманы брюк и говорит:

— Время прошло, а ты не изменилась, — констатирует он. — Я даже удивлен, как легко ты забыла о Мише.

Глава 3

Марина

Мой ответ тонет в звуке открываемой двери. На кухню заходит мама, окидывает взглядом вначале меня, а потом Глеба и произносит:

— Сынок, там тебя София ищет. — Мама улыбается и подходит ближе, вставая между Глебом и мной.

Он кивает и, бросив на меня взгляд, выходит из комнаты. Я же остаюсь стоять на месте и неловко поворачиваю голову, рассматривая кухонный гарнитур. Надеюсь, что мама не заметит ничего и мы просто вернемся назад, сядем за стол как ни в чем не бывало и продолжим ужин, но у мамы, судя по всему, другие планы. Она смотрит, чтобы Глеб ушел, и только потом поворачивается ко мне, проходится взглядом по моему лицу и шумно вздыхает.

— Я думала, что все прошло, — нарушает она молчание. — Не хочешь рассказать мне, почему не поехала тогда к Глебу?

В знак протеста мотаю головой и крепче сжимаю руками поверхность барной стойки за спиной. Я знала, что рано или поздно мама обязательно спросит об этом, но не думала, что это произойдет сегодня.

— Ты ведь соврала мне три года назад, правда?

Только тогда, когда убеждаюсь, что ее голос звучит не обвиняюще, киваю. А что говорить, когда моя мама — вот такая. Подмечает каждую мелочь и умело читает меня по глазам и эмоциям. Тогда, в прошлый раз, я сообщила ей обо всем по телефону и долго-долго репетировала, прежде чем сказать, что никуда не поеду. Спустя неделю мы увиделись, но я была настолько беззаботной и веселой, что спрашивать о нас с Глебом она не стала. А потом было как-то не до этого.

В этот раз всё по-другому. Она отчетливо увидела, что что-то между нами не так, прочитала всё по моему обескураженному выражению лица и задала прямой вопрос.

— И почему же ты не поехала? — мама аккуратно подбирается к правде.

— У Глеба появилась девушка.

Я пожимаю плечами и, оттолкнувшись от барной стойки, обхожу маму со спины.

— Мы идем ко всем?

— Конечно. Сразу, как ты мне скажешь, почему всё скрыла.

— Это имеет значение теперь?

— Имеет, Марина, — она кивает. — Если бы я знала, что моя дочь обижена на парня, которого любила, потому что он нашел другую, я бы как минимум предупредила ее о его приезде.

Вот теперь мама смотрит на меня с укором. Мне невыносимо видеть ее такой, и я отворачиваюсь. У нас всегда были хорошие, если не идеальные отношения: она поддерживала меня, когда мне это было нужно, старалась давать советы, и теперь я чувствую себя виноватой, потому что скрыла от нее всё. Что сказать – не знаю, потому что оправданий моему поступку нет.

Украдкой поглядываю на маму, она больше не смотрит с немым укором, просто подходит ближе и