Гроссмейстер - Анатолий Арамисов

– Папа! Ну купи мне пирожное! Купи, папа! Папа, ты же обещал.

Дядя, которого девочка называла папой, повел дочку в буфет, и спустя минуту та уплетала за обе щеки аппетитный эклер. К ним подошла тетя с новогодним подарком в руках, стала ругаться. Дядя виновато улыбался, разводил руками. Девочка скривилась и чуть не заплакала.

– Мама, не ругайся, пожалуйста! Я тогда сегодня не буду есть конфеты из этого подарка.

И девочка ткнула пальцем в разрисованный синими узорами пакет. Взяла папу и маму за руки, все трое прошли мимо ошеломленной Лены в зрительный зал. Потом Лена видела их на улице, у выхода. Дядя открыл машину, тетя села на переднее сиденье, девочка на заднее. И они уехали прочь. Так Лена поняла, что есть на свете девочки, которые ходят с папами и мамами и не живут по пятнадцать человек в одной комнате.

С новогоднего утренника Лена ехала притихшая, задумчивая и грустная. Она спросила перед началом представления у воспитательницы, почему того дядю девочка назвала папой? Кто такой папа?

– Когда вырастешь, тогда узнаешь… – тихо ответила женщина.

– И когда я вырасту? – спросила Лена.

– Слишком много вопросов сегодня, Зимина! – огрызнулась воспитательница. – Приедем домой, поставлю тебя в угол!

– А у Золушки тоже не была мамы? Как у нас? – в лоб спросила Лена.

Воспитательница снова ничего не ответила, вздохнула и обняла смышленого ребенка.

Лену потом много раз ставили в угол. Ибо она настойчиво расспрашивала работников детского дома, куда же делись ее папа и мама? Но девочка не боялась наказаний. Она росла активным, деятельным ребенком с сильным характером. Уже в пять лет вовсю верховодила в комнате, собрав вокруг себя группу из четырех единомышленниц. Лена быстро гасила конфликты между девочками, возникавшими то из-за игрушек, то из-за еды или по другим поводам. Обитатели комнаты быстро поняли, что с Зиминой лучше не драться и даже не спорить. Ее побаивались даже девочки из старшей группы, особенно после одного случая в столовой, когда Лена подралась из-за котлеты, которую хотела отобрать у нее семилетняя девчонка. В доме кормили плохо, все каши да каши, котлеты в тарелках детей были как праздник. Лена в кровь разбила лицо старшей нахалки и, поцарапанная, предстала пред очами директрисы.

– Ты что это творишь, Зимина!? – заорала на ребенка жирная тетка с тройным подбородком. – Из-за котлеты чуть глаза не лишила Васильеву! В психушку захотела?

Лена молчала, опустив голову и носком ботиночка вырисовывая на полу замысловатую фигуру. Она не знала, что такое «психушка».

– Стой смирно, дрянь! – орала тетка. – Сейчас ты получишь у меня!!

Директриса схватила ремень, постоянно лежащий на ее столе как средство воспитания, замахнулась и со всей силы ударила Лену по левой руке и спине. Девочка закричала. Тетка с багровым лицом замахнулась еще раз, ударила, но Лена сумела ловко увернуться и при этом швырнуть стул под коленку тетке. В кабинете раздался страшный шум, баба в белом халате грохнулась всей тушей на пол. Взревев от ярости, она поднялась, и неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, если бы Зимина не убежала из кабинета. Девочка весь день пряталась по укромным уголкам дома, но все равно вечером ее нашли. Завхоз дома, военный отставник дядя Михей потащил за шиворот упиравшегося ребенка, и по приказу начальницы запер ее на ночь в холодный чулан. В итоге Лена заработала воспаление легких и едва не умерла. Одна из «хороших тётенек», сжалившись, вызвала «Скорую помощь». Укол лекарства с пенициллином спас ребенка.

В семь лет Лена Зимина в первый раз сбежала из детского дома. Девочка была уверена, что где-то рядом живут ее родители, мать и отец. И поэтому она должна была пойти в полицию, назвать свою фамилию, а уже эти строгие дяди обязательно найдут ее папу и маму. У всех же людей фамилии разные, это она знала по детскому дому, вот и Зимины должны быть тоже одни в городе.

Она сбежала ночью, когда все спали. План побега девочка вынашивала целый месяц. Окна их спальни на первом этаже были закрыты снаружи железными решетками. Поэтому Лена, одевшись, тихо прошла на второй этаж, зашла в пустую комнату, в которой с детьми днем занимались разные учителя, открыла окно и, бесстрашно забравшись на подоконник, уцепилась двумя руками за водосточную трубу. Она сразу едва не сорвалась вниз, но сумела вовремя ногами обхватить трубу и начать медленно сползать вниз. На стыке затормозила, посмотрела вниз, зажмурилась и спрыгнула. Приземление было не очень удачным, Лена больно ударилась ногами, упала назад, но вовремя выставила руки.

Встала, сделала несколько шагов. Боль в правой ноге. Она захромала прочь, оглянулась на окна ненавистного дома и, несмотря на боль, улыбнулась. Свобода!

Ранние прохожие, спешившие на работу, с недоумением смотрели на странного ребенка, идущего по тротуару в центр города. Пару раз Лена спрашивала взрослых, где находится полиция? Ей махали рукой в том направлении, в котором она шла. Оборачивались, качали головами. Никто не спросил, что с ней? Почему одна, почему хромает? Так, медленно она прошла с пару километров, пока не увидело серое здание с вывеской «Полиция».

Спустя час из здания двое полицейских вывели заплаканную Лену, усадили в машину и повезли в детский дом. Благо, он был единственный в городе, поэтому стражам порядка не пришлось долго утруждаться.

– Ваша? – строго спросил старший лейтенант полиции директора дома.

– Наша. Зимина. Дрянь ты этакая!! Я столько валерьянки из-за тебя выпила сегодня утром!! – лицо директрисы багровело с каждым словом. – Где вы ее отыскали, товарищ старший лейтенант?

– Она сама к нам пожаловала. Говорит, мол, давайте найдите ее родителей. И точка! У всего отделения челюсти отпали. Еле уговорили ехать назад. Что не можем найти ее папу и маму – так и не убедили. Вишь, как смотрит! Чистый волчонок! Руки ободраны и хромает. Сбежала от вас?

– Сбежала. Со второго этажа. Как не убилась – не понимаю!

– Ну, не убилась, и то хорошо! – улыбнулся старший лейтенант. – Пишите бумагу, что, мол, приняли живую-здоровую, роспись-подпись, печать и всё такое!

– Для кого как… – проворчала директриса, взяла девочку за плечо и толкнула от себя. – Пошла к себе в комнату, стерва! Подождите минут десять, сделаю вам бумагу…

Происшедшее резко добавило Лене авторитета в коллективе. Детдомовцы шепотом расспрашивали, как ей удалось убежать? Заглядывали из окна на водосточную трубу, по которой спускалась Зимина. Теперь и окна на втором этаже все были с решетками. Михеич, кляня и матеря бесстрашную девчонку, вместе с приглашенным сварщиком две недели сверлили дырки в стенах, крепили решетки.

Но Лена заметно погрустнела. Она не знала, как теперь искать своих родителей? Попробовала расспросить директрису, когда та находилась в хорошем настроении. Но тетка, резко изменившись в лице, наорала на девчонку, снова пригрозив «психушкой».

Потекли будничные, однообразные дни, месяцы и годы. Время от времени в детский дом приходили дяди и тети, желающие взять к себе в семью ребенка. В такой день почти все были взбудоражены, каждый хотел обрести новых маму и папу. Счастливчикам улыбалась удача, их забирали под звуки плача остающихся детей. В один из таких дней уже немолодые тетя и дядя выбрали Лену Зимину.

– Какая симпатичная девочка! – всплеснула руками тетя, своими формами напоминавшая тульский самовар. – Прелесть, а не ребенок! И лицо такое благородное! Сразу видна порода, не производное каких-нибудь алкоголиков. Как тебя зовут, милашка?

– Лена… – просто ответила Зимина.

– Ах, Лена, Леночка! Ты нам с мужем очень понравилась! Верно, Серж?

И тульский самовар обратил свой взор на супруга, тощего мужичонку, чья фигура напоминала обглоданный рыбный скелет. Серж кивнул.

– Да. И, как нам сказали, учится очень хорошо. Одни пятерки, отличница! Мы тебя берем!

Дети, окружавшие Лену, притихли. Ибо они видели по ее лицу, что сейчас произойдет что-то незаурядное. Так и вышло. Лена выдала на-гора такую матерную тираду, что даже видавшая виды директриса присела на вовремя кем-то подставленный стул. Свое нецензурное несогласие девочка объяснила просто.

– У меня есть свои мама и папа. И я их обязательно найду. Так что идите отсюда…

И далее тоже последовало непечатное выражение.

Супружеская пара с выпученными глазами попятилась к двери. Мужик споткнулся о порог и упал назад. Директриса кинулась поднимать благодетеля, ибо тот всего четверть часа назад прилично «позолотил ей ручку». В бешенстве директриса оглянулась на безмятежно наблюдавшую за ними девочку и прошипела:

– Ну все, Зимина! Ты меня достала! Мое терпение лопнуло!

Вскоре директриса вызвала Лену к себе в кабинет и объявила, что за непослушание, попытку побега из детдома и прочие грехи она будет отправлена в «психушку». Осталось только согласовать кое-какие детали. Директрисе не терпелось насладиться местью. Однако она поторопилась. Внезапно в дом нагрянула проверка. Тощий мужичонка по имени Серж, видимо, имел какое-то серьезное влияние в областных структурах власти и не простил унижения перед детским коллективом. К тому же директриса никак не хотела расставаться с энной суммой денег, врученных за «правильный подбор» ребенка. Комиссия выявила серьезные нарушения в работе руководства детдома, директрису и главного бухгалтера сняли с должностей, и они были очень рады, что все не закончилось уголовными делами. На их место были назначены другая директриса и главбух, бумаги о переводе Зиминой в психушку куда-то затерялись, и Лена осталась в этом детдоме.