Чужая невеста - Маша Драч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может, мама, папа и Серёжа будут ждать нас на выходе из подземного перехода? А как же остальные? Я слышала крики. Чувствуя, что я снова начинаю впадать в истерику, я больно-больно закусила нижнюю губу, ощущая остатки помады на языке.
Спокойствие Бабая било прямо в спину. Исполосовало мне обе лопатки. Никаких лишних эмоций. Про панику я вообще молчу. Он просто широким уверенным шагом следовал за мной. Мне было очень страшно, но я вбила себе в голову, что вот-вот выберусь наружу и увижу свою семью. Да, так всё и будет.
Папа ведь что-то обсуждал с нашим начальником охраны. Вероятно, уже было известно про нападение. Когда я была маленькая мы с мамой вынуждены были уехать на месяц в Европу, потому что у папы возникли какие-то очень серьезные проблемы на работе. В целях безопасности он нас и вывез подальше от всех этих событий. И вот спустя столько лет, я оказалась в почти похожей ситуации. Только в этот раз всё было куда сложнее и страшнее.
Мы продолжали идти вперед. Выход из туннеля был уже за пределами территории дома. Я мысленно пыталась прикинуть, сколько родителям понадобится времени, чтобы добраться к нам. Они должны прийти раньше, потому что я наше с Бабаем продвижение существенно замедлила своей истерикой.
Мое свадебное платье тихо шелестело. На макушке чуть пекло болью из-за сорванной фаты.
Наконец-то показалась заветная дверь, ведущая на улицу.
— Стой, — приказал Бабай и протиснулся к двери.
Туннель был узким и на подъеме потолок почти упирался в голову. Железные двери скрипнули, и я почувствовала свежий вечерний воздух. Бабай вышел первым, затем махнул мне рукой. Я быстро выбралась наружу, но никого не увидела. Шумела листва на деревьях и кустах. Где-то ухала сова. Туннель выходил в небольшой лесок, что возвышался неподалеку от нашего загородного дома.
Снова звучали выстрелы. Но уже одинокие и редкие. Всё в груди сжалось. Я обернулась. В доме не было света. На территории — тоже. Бабай напряженно всматривался вперед. Вдруг яркими язычками в ночное небо взмыли наши праздничные фейерверки. Оглушительно выстреливая всеми возможными цветами, они на несколько секунд освещали мой дом и… тела, валявшиеся по всей примыкающей территории.
Вспышка — тело, вспышка — тело, вспышка — какие-то люди с автоматами наперевес. Снова и снова. Вспышка, вспышка, вспышка. К горлу тугим комком подкатила тошнота, и меня вывернуло всем, что я успела съесть за этот вечер.
Это неправда. Такое не могло быть правдой. Согнувшись по полам, я чувствовала капельки пота на шее и на висках. Желудок продолжал судорожно сокращаться, но выходить наружу уже было нечему. Меня начало так трясти, что я едва не упала — ноги почти перестали держать.
Бабай резко и больно схватил меня под локоть, не позволив упасть. Я не могла ничего сказать, язык словно онемел и распух.
— Координаты у тебя, — тихим сухим тоном обратился Бабай, заговорив с кем-то по телефону. — Без лишнего шума. Да. Похоже, всех подчистую. Свяжись с Валом. Здесь только я и дочка Гончарова. Жду.
Тяжело дыша, я медленно выпрямилась, чувствуя, что у меня сейчас взорвётся голова. Но мне надо было сделать над собой усилие, чтобы задать один-единственный вопрос, который не нуждался в ответе. Всё уже и так было понятно, но я не верила. Упрямо не верила.
— Мама… Папа… Что с ними? — Прошептала я, видя, как перед глазами закачался тёмный угрожающий силуэт дома.
— Убиты, — прямо ответил Бабай, не щадя меня. — Они все убиты.
Я издала странный протяжный звук, похожий на стон, а затем резко замолчала, потому что глаза заволокла тьма.
Глава 4
— Зачистка была быстрая. Уложились в минуты четыре. Не больше. Это неудивительно. Праздник. Потеря бдительности. Стандартной охраны не хватило бы, — услышала я где-то на самом краю сознания смутно знакомый басистый голос.
— Он предупреждал? — послышался еще один голос. Мужской. Ровный. И значительно мягче первого.
— Вскользь упомянул, что из-за верности ко мне у него возникли существенные проблемы. Гостиницу отобрали. Часть речного порта — тоже. Держался. Теперь решили устранить, когда я вернулся.
— Пути тебе режут, — констатировал незнакомый голос.
— Очевидно. О моем присутствии на свадьбе знать не могли. Я в последний момент решил приехать. Значит, зачистку готовили для Гончаровых. Если бы знали, что здесь буду, всё было иначе.
— Ясно. Что с девчонкой делать?
— Ко мне ее. Там стопроцентная безопасность. Мне нужно к мэру. Затем к нашим.
— Если истерику устроит?
— Нейтрализовать, — был безапелляционный ответ.
Мне стало плохо. Я лежала на заднем сидении машины и не могла дышать. Казалось, что все внутренности стянуло в один тугой узел. Полутьма в машине давила на глаза. Заползала под веки. Кололась. В животе заныло.
Мамочка…
Папочка…
Серёжа…
Меня выкручивало от такой реальности. Тошнило. Я должна быть с ними. Я должна быть дома. А не здесь. В чужой машине. В висках болезненными молоточками с удвоенной силой забилась кровь. Я чувствовала, как по шее скатились холодные капельки пота. А потом снова сознание заволокла пелена.
Я пришла в себя в тот момент, когда меня опустили на диван. Резко вскочив на ноги, я пошатнулась и едва не упала, запутавшись в смятых складках своего свадебного платья. Ошалелый взгляд быстро скользнул по обстановке комнаты. Большой и полупустой.
Передо мной стоял незнакомый мужчина. Явно моложе Бабая. И чем-то даже на него похожий. Линией подбородка и губ. Только взгляд, кажется, не такой острый и жесткий. Живой.
— Где я? — мой подбородок затрясся, а глаза обожгли подступившие слёзы.
Я ощущала себя так, словно с меня содрали шкуру. Беззащитная. Потерянная. Напуганная до такой степени, что всё вокруг пятнами шло.
— В безопасности, — спокойным тоном ответил мужчина, настороженно наблюдая за каждым моим движением, словно я была каким-то взбесившимся диким зверем, готовым вот-вот броситься и разодрать всё живое в клочья.
Но это было не так уж и далеко от истины. Неконтролируемая и ни на что непохожая боль, застряла где-то в грудине, проскользнула колючей проволокой между ребрами и стянула их с такой силой, что выть хотелось.
Перед глазами замелькали вспышки фейерверков, освещающие трупы. Господи! Из меня вырвался надрывный стон, переходящий в крик. Я не контролировала себя. Это была паника и страх, в котором я захлёбывалась.
— Перестань, — почти приказал мужчина. — Перестань, я тебе сказал, — он подошел
