Революция - Никита Аверин

— Но зачем? — все-таки не понимала она.

— Всему свое время. Наберитесь терпения и все скоро узнаете. У нас нет каких либо причин что-то от вас скрывать.

— А остальные? Что стало с остальными людьми? Теми, кто был в самолете?

— Они все погибли, жестокая, бессмысленная смерть. Увы, тут ничего нельзя было поделать. Не подумайте, что я равнодушный чурбан, но в жизни иногда случаются вещи, которые нельзя изменить, как бы паршиво от этого потом ни было. Это должно было случиться, и это произошло, — покачал головой Медекис. — А вот со вторым вашим вопросом, касающимся когда мы сейчас находимся, все обстоит не так чтобы уж просто. Отнеситесь к этому спокойно и просто постарайтесь понять, как бы невероятно все услышанное ни звучало.

— И все-таки, — напряженно прищурилась Кейт, внутренне приготовившись к самому неожиданному, но все равно содрогнулась от услышанного. — Не тяните.

— Ну, хорошо. Как вы уже поняли — это Тибет, и вы находитесь в самом сердце штаб-квартиры корпорации «Хронос», расположенной на высоте трех тысяч метров над уровнем моря. Мы тут про себя называем ее крепостью. Сейчас примерно десять тысяч лет до нашей эры, мисс Либби, — сунув руки в карманы брюк и помедлив, ответил Медекис, внимательно следя за реакцией девушки. — Плюс-минус несколько лет. Первая керамика, одомашненная собака, развитие сельского хозяйства. Культивирование примитивных форм проса и риса в Юго-Западной Азии. Расселение некоторых культур по территории Европы, в которой начался мезолит. Человечество только-только начинает свой самостоятельный, осознанный путь. Ребенок с четверенек поднимается на ноги. Ни одежды и электричества, ни радиоволн с телевидением, никаких озоновых дыр, ядерных боеголовок, лекарств и страховок на медицину. А латынь не превратилась в мертвый язык попросту потому, что еще даже не изобретена. Мир примитивен, прост и понятен. Даже бумагу еще не изобрели.

— О-о-о, — одними губами, на выдохе протянула Кейт, стараясь как следует усвоить услышанное. — Но почему так… далеко?

— Давайте не будем торопиться, о'кей? Слишком много новой и неожиданной информации за один присест явно не пойдут вам на пользу, согласны? — Погруженная в свои мысли Кейт отрешенно кивнула, невидящим взглядом уставившись на стену с оружием напротив себя. — В качестве бесплатного совета пока что я бы настоятельно не рекомендовал вам выходить за пределы крепости, до получения инструкций касательно мер безопасности. И до момента, пока не получите у меня пропуск для выхода за территорию и не повидаете Паташика, чтобы экипироваться несколькими из его необходимых для прогулок вещиц.

— Паташик! Он здесь? — при упоминании первого знакомого имени радостно воскликнула Кейт, и ее лицо против воли растянулось в улыбке. — Но как, откуда?

— А куда же он денется, — видя ее реакцию, тоже улыбнулся Медекис. — Мы без нашего главного техника как без рук. Вечно ему все неймется. С момента, как сюда перебрался, ему словно вожжа под хвост угодила — сидит в своей лаборатории, только успевай за работой следить. Сэм утверждает, что на него благотворно влияет местный рацион и чистый горный воздух. Он даже предпринимал попытку добывать местные полезные ископаемые, но пока безуспешно. Не знаю, радоваться этому или нет, поскольку пару месяцев назад в соседней долине были обнаружены богатые залежи урана. Сейчас конец весны, а вот летом индийский муссон приносит обильные дожди, так что особо не загуляешь. Но вы привыкнете, обещаю. Поначалу всем трудновато, но ничего, проходит. На самом деле все не так уж и страшно, мисс, за этими стенами масса всего интересно. Представьте, можно не только увидеть, но и потрогать наскальные рисунки, которые украсят галереи музеев только через тысячи лет! На некоторых даже еще краска не обсохла! Вся планета сейчас один большой открытый музей. Не знаю, как у вас, а у меня дух захватывает.

— Я всю жизнь думала, что это вымысел, пытаясь совладать с внутренним оцепенением, вызванным обилием неожиданно свалившейся информации, Кейт подошла к стене за столом Медекиса, во всю длину которой была растянута большая старинная карта местности. — Что Шамбалы не существует.

— Но это отнюдь не мешало когда-то господствовать Сирии.[3] Если бы в мире не осталось больше загадок, что бы стряслось с человечеством без стремления их раскрывать?

— Верно подмечено, — согласилась Кейт, отмечая эрудированность собеседника. — И все-таки.

— Мисс Либби…

— Можно просто Кейт. Господи, как же все это… странно.

— Скорее это я в данный момент проявляю просто фантастические чудеса бестактности — простите за черствость и негостеприимство. Могу я вам предложить чай, кофе, или, может, хотите вначале чего-нибудь перекусить? — Вытащив руки из карманов брюк, Медекис отогнул манжет рубашки и посмотрел на наручные часы. — Вы немного припозднились, но ужин в столовой вроде как еще не закончился. Если хотите, могу попросить, чтобы принесли сюда. В меню сегодня момо и тукпа.[4] Хотя, признаться, я бы сейчас душу продал за хороший бургер с прожаренной картошкой и бутылкой кетчупа, но нашего шеф-повара Сазима пойди уломай. Треклятому индусу никак не дает покоя азиатская кухня. Но нужно признать, что готовит он превосходно.

С этими словами Медекис усмехнулся, весело и не нарочито, вконец закрепляя приятное впечатление, которое с самого начала их знакомства произвел на Кейт.

— Я бы выпила чаю, если можно, — решив повременить с дегустацией неизвестных блюд с незнакомыми загадочными названиями, попросила Кейт и присела в предложенное Дином кресло. Сначала ей хотелось разложить по полочкам и унять царящий в мыслях сумбур. Столько информации за один раз, и распутать этот клубок, судя по всему, будет ой как непросто. Но делать было нечего — нужно попробовать.

— Зеленый с мятой, — кивнул Медекис. — То, что доктор прописал.

Сделав необходимые распоряжения через коммутатор, встроенный в поверхность стола, он присел на его краешек и, скрестив руки, выжидательно посмотрел на собеседницу.

— Сейчас все принесут, если не возражаете, я составлю вам компанию. Итак, Кейт, давайте начнем с вас, вижу, что у вас уже назрела целая куча вопросов. Спрашивайте. Я постараюсь по мере сил заполнить интересующие вас пробелы.

— То, что случилось там, в небоскребе, — осторожно подбирая слова, начала Кейт. — В две тысячи первом… Вся эта охота на Нострадамуса…

— Кейт, вы поступили к нам слишком быстро и внезапно, к тому же перенесли операцию и тяжелейший восстановительный стресс, если то, что с вами случилось, можно так охарактеризовать, — Медекис постарался, чтобы его голос звучал как можно более мягко. — Вы проявили поистине невероятные стойкость и выдержку. Не каждый в той критической ситуации был бы на такое способен.

— Благодарю вас, Дин, но ваша похвала излишняя, — тихо не согласилась Кейт и опустила голову, отчего скользнувшая с плеча шелковая прядка волос закрыла от Медекиса ее лицо. — Я выполняла свою работу, и на моем месте каждый поступил бы подобным образом. Но где-то я все-таки просчиталась, и все вышло наперекосяк. Погибли невинные люди, поэтому вряд ли можно записать операцию «Нострадамус» в разряд успешных. Мы проиграли, и Гринвуду удалось совершить свою месть. Но ведь никто и подумать не мог, что он…

Очередное упоминание о тех событиях заставило девушку сбиться и замолчать. Притаившийся глубоко внутри молох вновь шевельнулся и, протянув свои извивающиеся черные щупальца, снова надавил на сердце, споткнувшееся с удара на удар. Демон не желал отпускать ее. Кейт сглотнула и сделала глубокий вдох. Стискивающее палец кольцо обжигало кожу.

— Все-таки на такое способен? — закончил за нее Медекис и кивнул, хотя она, отвернувшись, продолжала смотреть в другую сторону. — Никто не думал, Кейт.

— Но тогда почему? Почему корпорация довела ситуацию до такого? — упрямо заправив волосы за ухо, Кейт подняла на Медекиса глаза, в которых заблестели слезы. — Сотни людей отправлены в мясорубку, и ради чего — чтобы спровоцировать одного-единственного человека, который всего-навсего хотел вернуть семью?

— Всего-навсего? — невесело усмехнулся Медекис. — Вы бы слышали сейчас себя, Кейт. Он террорист, хладнокровный убийца. Опомнитесь. Вы же сами не хуже меня прекрасно осознаете, что наша работа не может не оставлять после себя следы, словно круги на воде, остающиеся от упавшего камня. Такие правила игры. Не мы их придумали, и не нам их менять.

— Не говорите так, — не хотела уступать девушка, продолжая гнуть свою линию и защищать человека, которого по большому счету не знала. Но ей было необходимо что-то говорить, хоть как-то сопротивляться, пусть даже и на словах. Важно было ощущать себя самостоятельным человеком, способным на право выбора, а не послушной безвольной марионеткой на службе у могущественных кукловодов. — Его спровоцировали, вынудили.