Катрин (Книги 1-7) - Жюльетта Бенцони

Дойдя до открытого места у кипарисовой аллеи, которая шла почти по самому берегу большого бассейна, находившегося перед башней, она удержала радостное восклицание: судьба еще раз проявила к ней благосклонность. Под портиком башни появился Арно, и он был один. Одетый в широкий белый халат, подвязанный по талии золотым поясом, он медленным шагом шел к краю бассейна, затем, приблизившись, сел на его мраморный край. На этот раз он не был пьян, но сердце Катрин сжалось, когда она увидела, как грустен и одинок ее муж.

Она никогда не видела его лицо таким угрюмым. Свет масляной лампы, висевшей рядом с ним, освещал его тоскливую фигуру. Он был одинок, именно одинок! Разве мог ей представиться более удачный случай, чтобы утешить его? Сняв туфли без задников, к которым ей так и не удалось привыкнуть и которые стесняли ее движения, она бросилась к мужу.

Грубые руки схватили ее как раз в тот момент, когда она выскочила к бассейну, где было светло от ламп. От неожиданности и страха у нее вырвался крик. Арно обернулся. Она билась в тисках черных рук, а евнухи старались ее Удержать. Силы были не равны — евнухи, набросившиеся на нее, были суданцами огромного роста. Каждый из них мог бы одной рукой задушить ее. Она же видела только мужа. Он был здесь, совсем близко. Он встал, собрался подойти. Катрин хотела выкрикнуть свое имя, но из ее уст не сорвалось ни звука — суданцы затянули покрывало вокруг шеи и принялись душить ее. И в этот момент появилась Зобейда.

При виде принцессы суданцы замерли. Зобейда обратись к ним:

— Что за шум?

— Мы поймали женщину, которая пряталась в саду, О Свет! Она перелезла через стену. Мы за ней следили.

— Подведите ее…

Катрин подтащили к ногам Зобейды, заставили встать на колени и силой держали в таком положении. Арно, нахмурив брови, с отвращением смотрел на эту сцену. Видя его так близко от себя, Катрин почувствовала, как бешено колотится ее сердце. О! Только бы удалось крикнуть ему свое имя, спрятаться у него на груди… Но опасность была смертельной как для нее, так и для него. Она услышала, как он прошептал:

— Видно, любопытная нищенка из верхнего города. Отпусти ее, пусть уйдет.

— Никто не имеет права входить ко мне, — сухо ответила Зобейда. — Эта женщина поплатится за свой поступок!

— Это не любопытная, — вмешался один из суданцев. — Любопытная не бывает вооружена. Мы нашли на ней вот это.

Гневное восклицание вырвалось у Катрин: она даже не заметила, пока отбивалась от насильников, что они отняли у нее кинжал. Теперь серебряно-золотой ястреб сиял на черной ладони евнуха, протянутой к принцессе. А та наклонилась, чтобы лучше рассмотреть то, что ей показывали. Арно оказался более быстрым, чем она. Он прыгнул, схватил оружие и с внезапно изменившимся лицом стал его рассматривать. Его взгляд упал на стоявшую на коленях Катрин.

— Где ты взяла этот кинжал? — спросил он глухим голосом.

Она не могла выговорить ни слова. Она забыла про Зобейду, глаза которой, однако, метали молнии и не предвещали ничего хорошего. Мавританка строго обратилась к своему пленнику:

— Тебе знакомо это оружие? — спросила она. — Откуда оно?

Арно не ответил. Он продолжал смотреть на коленопреклоненную темную фигуру на песке. Вдруг Катрин увидела, как он побледнел. Резко рванувшись вперед, он схватил синее покрывало и сорвал его с нее. И так и остался стоять, пораженный, перед открывшимся ему лицом.

— Катрин! — прошептал он. — Ты!.. Ты здесь!..

— Да, Арно… — сказала она нежно. — Это я… И наступил короткий, чудесный миг радости обретения друг друга — обретения после стольких слез, стольких мук. Окружавшие их мавры и женщина следили за ними с нарастающей злобой, опасность витала над ними, но они в этот миг не ощущали ее. Все стерлось, все исчезло. Они были одни среди замершего мира, в котором ничего больше не существовало, кроме их слившихся, как в поцелуе, взглядов их сердец, которые опять бились в такт друг другу. Заткнув машинально кинжал себе за пояс, Арно протянул руки, чтобы помочь своей жене встать.

— Катрин! — прошептал он с невыразимой нежностью. — Катрин, моя миленькая!

Самые дорогие слова! Слова, которых она никогда не забывала и которые только он мог так сказать! Сердце Катрин забилось от радости. Но миг их уже прошел. Прыжком пантеры Зобейда встала между ними.

— Что еще за разговоры? — сказала она по-французски, что поразило Катрин. — Ее зовут Свет Зари, это купленная у пиратов рабыня. Она последняя сожительница моего брата, его фаворитка.

Нежность, которая на какое-то мгновение размягчила черты Арно, вмиг исчезла. Гнев блеснул во взгляде его черных глаз, и он сказал с вызовом:

— Ее зовут Катрин де Монсальви! И она… моя сестра! Заминка получилась совсем незаметной, едва уловимой, всего на один удар сердца. Признать Катрин своей женой значило бы обречь ее на смерть. Он хорошо знал, как ревнива Зобейда! Его взгляд поймал взгляд Катрин: он смотрел на нее властно и умоляюще, прося умолчать о его лжи. Поверила ли Зобейда ему? Ее сузившиеся зрачки глаз перебегали от одного к другому. Она даже не пыталась скрыть своего удивления и недоверия.

— Твоя сестра? Она на тебя не похожа! Арно повел плечами:

— Калиф Мухаммад блондин со светлыми глазами. Он разве не твой брат?

— У нас были разные матери…

— И у нас тоже! Наш отец два раза женился. Хочешь еще что-нибудь узнать?

Голос его был высокомерным и повелительным. Казалось, он решил воспользоваться преимуществом, которое Давала ему чувственная зависимость и почти рабская любовь Зобейды. Присутствие другой женщины, которую она инстинктивно ненавидела, выводило Зобейду из равновесия. Холодно она ответила:

— Я еще кое-что хотела бы узнать от тебя. Все женщины из знатных и благородных семей в стране франков имеют привычку носиться по морям и увеличивать собою рынки рабов? Как же твоя сестра попала сюда?

На сей раз пришла очередь Катрин рассказывать сказки — она надеялась, что Арно не сделал Зобейде неосторожных признаний.

— Мой брат уехал молиться о своем избавлении от мучившей его болезни к могиле одного великого святого. Но, может быть, ты не знаешь, что такое святой?

— Следи за своим языком, если хочешь, чтобы я дослушала тебя, — дала ей отпор Зобейда. — Все мавры знают Боанерга, Сына Грома, молния которого на миг привела их в оцепенение[58].

— Так вот, — продолжила Катрин