Одна жена – одна сатана - Лариса Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Береговой привез Валерьяну Юрьевичу не очень хорошую новость, не оставляющую надежд:
– Стреляли из вашего пистолета.
– Из моего? – вытаращился Валерьян Юрьевич.
– Ваш пистолет зарегистрирован, регистрация состоялась недавно, в общем, установить, из какого оружия сделаны выстрелы, в данном случае оказалось несложно. Где лежал пистолет?
– Черт! – не скрывал досады Валерьян Юрьевич. – Я же хотел его взять с собой, приготовил и... забыл!
– Где вы его забыли?
– В своем кабинете дома. А вот куда его положил... не помню!
Настало время откровенного диалога, не имело смысла тянуть, но Береговой медлил с почином. Во-первых, все пока расплывчато, веских улик как не было, так и нет, есть только несколько подозреваемых. Во-вторых, подозреваемые находятся в доме Валерьяна Юрьевича, стало быть, тема эта болезненная для него. В-третьих, не находил Береговой нужных слов, чтоб вызвать рыбного магната на откровенность. К тому же неизвестно, на что способен сам Валерьян Юрьевич, вдруг захочет спасти того, кто решил уложить его в гроб. Он же отец, возможно, заблуждается, дескать, великодушие творит чудеса и монстров превращает в котят. Желательно предостеречь его от глупых поступков, да и пистолет – это уже улика, о многом рассказавшая. Константин Михайлович начал с вопроса:
– Надеюсь, вы понимаете, что означает пистолет?
– Понимаю, – нахмурился Валерьян Юрьевич и больше ни слова.
– Пистолет взяли в вашем доме, – подводил итог Береговой. – Людей там не так много... Вы конкретно кого-нибудь подозреваете?
– О своих подозрениях я вам рассказал, – еще больше нахмурился Валерьян Юрьевич, в глаза следователю он не смотрел.
– Мне кажется, вы что-то не договариваете. Тогда я напомню. В вашем джипе застрелили двух человек, вчера покушались на Тараса Панасовича. Почему, как думаете? Место освобождали? А кому надо освободить место? Это не все. Убита молодая женщина, зверски зарезана на квартире, которую снимала, по нашим подсчетам, следы ведут в ваш дом, Валерьян Юрьевич.
– Кто она?
– Диана Маринец.
– Не знаю, кто такая.
– И была попытка убить ее подругу. А своих сыновей вы не подозреваете? – в лоб спросил Береговой.
– Не знаю! – закипел Валерьян Юрьевич, подскочив со стула. – Что вы от меня хотите? Чтоб я указал вам на убийцу? Надо точно знать, а не подозревать!
– Вчера в хозяйстве видели автомобиль вашего сына Мирона. Это было как раз в тот час, когда стреляли в Тараса Панасовича.
– Мирон сидел за рулем? – бросил ему встречный вопрос Валерьян Юрьевич. – Ага, молчите? Значит, доказательств нет...
– У Дианы был женатый любовник, а приезжал он на машине, которая принадлежит вашей невестке Вере. Бродит версия, что любовник и убил Диану.
– Еще один! – взмахнул руками Валерьян Юрьевич, теряя самообладание. – Володька, да? А его Верка райская птица, да? Злее бабы я не встречал. Она не могла из ревности?..
– Рука, наносившая удары ножом, мужская.
– Так кто: Мирон или Володька? Или оба?
– Не стоит так горячиться, Валерьян Юрьевич. Я хочу, чтоб вы осознали нависшую над вами опасность именно сейчас, когда у нас есть ниточки, и помогли нам разобраться. А то не ровен час новые жертвы появятся. Если у вас есть сомнения, соображения там... лучше поделитесь. Не надейтесь, что вам удастся смягчить преступника или помочь ему спастись, он уже зашел слишком далеко.
– Я бы с большим облегчением назвал вам его имя, но не знаю! Сами разберитесь. Обещаю, кто б он ни был, хоть один сын, хоть оба сразу, я пальцем не пошевелю ради них.
– Ладно, верю. – Береговой огорчился, полагая, что Валерьян Юрьевич все-таки что-то скрывает, как скрыл вчера про машину Мирона. – У меня предложение. Вы сейчас поедете в город и поселитесь в гостиницу.
– Зачем? – встрепенулся Валерьян Юрьевич.
– Вы вчера неосторожно поступили, явившись в хозяйство. А если преступник видел вас? Если проследил за вами и теперь знает, где вы прячетесь?
– Он бы сегодня ночью пришел.
– Повезло. Или он не был готов к встрече с вами. Собирайтесь, номера заказаны, вас будут охранять. И вы, Галина, собирайтесь, вам тоже нельзя здесь оставаться.
– Нам один номер, – поставил условие Валерьян Юрьевич. – Люкс.
– Как скажете, – улыбнулся Береговой.
Улыбку его вызвала и смутившаяся Галина, и условие Валерьяна Юрьевича, открывшее отношения между ними, но... без греха только Господь. А Береговому, в сущности, наплевать на романы, если только они не касаются конкретного дела. В данном случае внезапно открывшийся роман заставил его задуматься. У Валерьяна Юрьевича достаточно красивая и молодая жена, чтобы увлечься женщиной постарше и далеко не сногсшибательной, как Светлана. Следовательно, отношения между супругами далеки от идеальных, а Валерьян Юрьевич и подозревал жену, но недавно отбросил версию, так как денег у Светланы, чтоб оплатить убийц, нет. Ну а если она, чувствуя близкий разрыв, соединилась с одним из членов семьи и помогает преступнику, чтоб не остаться на бобах? Впрочем, ждать недолго, работа идет полным ходом, главное – есть те, среди кого надо искать.
25
Оба поднялись к обеду, поели молча, Гаррик снова засобирался, не сообщив другу, куда. Это нервировало Дрозда.
– Когда вернешься? – спросил он.
– Узнаю, как там ксива на тачку. Пока.
Гаррик в город приехал на маршрутке, без документов не рискнул ездить на авто, в шашлычной ждал Гудвина, тот не опоздал, сел так же: спина к спине.
– Бабло принес? – бросил через плечо Гаррик.
– А ты?
Гаррик достал мобильник, нашел фото и через низ передал Гудвину, который долго сопел.
– Он? – не выдержал Гаррик. – В мобиле четыре фотки. Мало?
– Он, – сказал Гудвин, слегка толкнул его, отдавая трубку. – Мне нужны доказательства, что ты его...
– Бабло, – потребовал Гаррик.
Гудвин подвинул к его ноге кейс, Гаррик был из тех людей, кто никому не доверяет, даже собственной тени. Он тщательно вытер пальцы бумажной салфеткой, после этого поставил кейс на колени, открыл, пролистнул пачки.
– Что-то много, – изумился Гаррик неожиданной щедрости.
– Десять, – сказал Гудвин. – Я удвоил таксу, заметь. Пять тысяч в баксах, пять в евро. Столько же получишь, если принесешь доказательства, что завалил его.
– Когда? – осведомился Гаррик.
– Сегодня. Чем быстрей, тем лучше.
– Сегодня не обещаю, там полно людей, мне шум не нужен. Кстати, он не один живет, с бабой.
– А ты только пушкой умеешь пользоваться? – раздраженно спросил Гудвин. – Ручками сделай. И бабу, за это плачу больше.
– Ручонок не хватит, чтоб обнять, – усмехнулся Гаррик. – Короче, как сделаю, звякну.
– Не вздумай мне звонить.
– Как же я тебе сообщу?
– Я позвоню. Все, пока.
– Пока, – протянул Гаррик, улыбаясь.
Придавило Гудвина, всех подряд косить надумал, но Гаррик приготовил ему подарок в ответ на щедрость. На этот раз, заслышав шум мотора, он повернул голову и боковым зрением видел отъезжающую машину. Потом попросил пива и еще порцию шашлыка.
Береговой искренне пожалел Изольду – бледненькая, похудевшая, с глазами побитой собачонки. Но стоило ей открыть рот, он возрадовался, что она не умирает, напротив, способна говорить, да как:
– А, это вы. – Однако голос слабый. – Я уж думала, меня все забыли, забросили. Ну, привет, товарищ следователь. Случайно не принесли женщине чего-нибудь согревающего? А то тут с тоски сдохнуть недолго. Ни телевизора, ни радио. Как, скажите, себя развлекать?
– Вам нельзя пить, – садясь на стул, посмеивался он. – Изольда, как случилось, что вы впустили убийцу?
– Спьяну. Вообще не подумала, что он меня надумал... У, гад, пусть только встретится! Ему не удалось кишки из меня выпустить, а у меня получится. Вот пусть мне теперь кто скажет: толстая, жирная. Пошлю подальше. Меня мой жир спас...
– Знаю, знаю, доктор мне рассказывал. Изольда, вы не ответили, как случилось, что он зашел к вам?
– Так ведь Гудвином представился. А Гудвин – хахаль Дианы, я думала, поплакать ко мне пришел...
– Значит, это был Гудвин.
– Он, сволочь. А явился! Будто на дворе зима и снег идет: в плаще, шляпе, перчатках. И очки напялил. Я ему, мол, раздевайся, садись, помянем Дианочку. А он как был в шляпе, так в кресло и залез, только очки кинул на стол. Если б у меня в тот момент мозги были на месте, я б догадалась... Но, извините, тупая немножко. Была. Теперь исправлюсь.
– Вы его узнаете?
– Еще бы! Я его запомнила на всю жизнь, на нюх возьму, даже если он будет находиться в километре от меня.
Изольда, иногда морщась от боли, подробно изложила события того страшного вечера с личными, неподражаемыми комментариями. Конечно, ругалась как незнамо кто, вызывая смех у Константина Михайловича. А помнила она все до мелочей, вплоть до запаха Гудвина, назвала мужской парфюм и какая фирма его выпускает. Несмотря на ее боевой дух, она уставала, поэтому мучить дополнительными расспросами Изольду Береговой не стал, надеясь, что принесет фото и тогда ситуация более чем прояснится. Вместе с тем немного поразмыслил с ней вместе: