Синеусая траурница - Анатолий Ландышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек, которого в этом мире звали Хунг Зуэ, встрепенулся, вовремя прервав грустные мысли. Трудно мечтать о судьбе и благе чужого народа, будучи кантонцем, уроженцем Гуандуна. По сути, враг для вьетов. Нет! Нельзя вспоминать грядущее, нельзя вмешиваться. Всё должно пойти своим чередом. Бывший учёный-историк, а затем ключевой персонаж древней азиатской эпохи, с нетерпением ожидал конца. Он провёл на троне свыше полувека, терпеливо играя роль Хунг Зуэ. Противоречивая фигура — безвольный, трусливый тиран и хороший экономист. Старый король, хунгвыонг по-местному, давно уставший от бремени власти, сидящий над жалкими льстецами-интриганами, которые хвалят и превозносят вслух, а за глаза ненавидят, мечтая о скорейшей смерти монарха. Сыновей у него нет, могучая династия Хонг-банг скоро прервётся. Родной Ванланг на пороге гражданской войны — в стране растёт недовольство, зреют заговоры. Слишком много претендентов на трон. Северный вождь будет идеальным кандидатом. Новый человек, не связанный кровными узами с местной знатью. Умный, решительный Тхук Фан быстро пресечёт внутренние распри, задавит смуту и укрепит государство. Остаётся только пожелать ему терпения и долгих лет…
— Повелитель, — робкий стук в дверь, в проёме появилась согбенная фигура Нхан Сяо, верного помощника, мудрого советника и, наверное, единственного близкого друга.
— Заходи, — не оборачиваясь произнёс монарх, старательно нанося очередной слой лака. В последние годы он увлёкся лаковой живописью и проводил много времени в мастерской. Быть может, несколько опережая события, но своё увлечение считал безвредным. Вьеты уже знают и широко используют лак, когда-нибудь дойдут и до знаменитой живописи. Конечно, придворные восторженно хвалили, но повелитель знал реальную цену своим поделкам. В родном мире он видел работы подлинных мастеров, до которых ему расти и расти…
— Повелитель, — советник низко поклонился, хотя король и не видел. — Я взял на себя смелость… Простите недостойного слугу.
— Что случилось, Сяо? — Хунг Зуэ нахмурился и покачал головой, отодвигая заготовку. Он быстро сполоснул руки в чане и повернулся. Важные новости, видать. В другое время даже советнику строжайше запрещено беспокоить повелителя, когда он удаляется в кабинет, предаваясь размышлениям или любимому ремеслу.
— Охотники видели ханьскую джонку. Она плывёт с юга.
— Воины? Много их?
— Нет. Всего двое, повелитель.
— Что?! Ты пришёл сообщить мне о двух рыбаках? Да как ты смеешь! Вон с глаз!
— Мой господин, — Сяо задрожал и поклонился вновь. Вид у него был крайне встревоженным. — Я никогда бы не позволил… Прошу, выслушайте!
— Ну говори, — монарх успокоился и милостиво махнул рукой, откинувшись в кресле.
— С ними дракон, повелитель! — быстро выпалил помощник, опасаясь очередного гнева.
— Так! — от неожиданности Хунг Зуэ даже присвистнул, что было неподобающе, но простительно наедине со старым другом, и жадно подался вперёд. — Надеюсь, твои люди не ошиблись. Драконов не видели сотню лет… Хорошо, ты прощён! Сам что думаешь?
— Духи предков вернулись на землю. Ву Тьен Ну послала свою дочь, чтобы защитить священный Ванланг!
— Это мы расскажем народу, разумеется, — ухмыльнулся монарх. — Меня интересует мнение советника, а не жреца.
— Все распоряжения отданы, повелитель, — Сяо выпрямился и улыбнулся. — Странников встретят и приведут во дворец.
— В тайне! Живыми и невредимыми, слышишь! И дракона не убивать!
— Конечно, повелитель, — очередной поклон. — Будут ли ещё у моего господина приказы?
— Иди… Мне нужно подумать. Ты принёс добрые вести.
— Благодарю вас, повелитель! — Сяо, пятясь, просеменил к двери и скрылся.
* * *
Начало темнеть. Как оказалось, устье большой Красной реки буквально утыкано мелкими островками и торчащими скалами. Решили не рисковать и заночевали в лодке. Джонка стояла на якоре и мирно покачивалась на волнах. На корме тускло светила масляная лампа, а на носу, укрывшись крыльями, сопела умаявшаяся дракониха. Она вздрагивала во сне, шевелила лапами и скулила. Возле подопечной устроился монах, наконец-то, позволив себе полноценный отдых. Во время путешествия он очень мало спал, постоянно ориентируясь по солнцу и звёздам, сверялся с компасом и делал вычисления. Монах вёл лодку практически вслепую, не имея большого опыта в мореходстве, удерживая в памяти карту местных вод. И ему удалось, друзья достигли материка…
Взбудораженный Земноводный не мог заснуть в эту ночь, он вскочил, и вот уже битый час стоял у борта, тщетно пытаясь разглядеть желанный берег. Вдруг над водой появилась цепочка огней, а большая тень, которую он принял за очередной островок, пришла в движение. Раздался мощный рокот барабана, чередуемый с многоголосым выкриком. Тень стремительно росла, превратившись в гребное судно — очень большое, как оказалось, при ближайшем рассмотрении. А позади, прячась до поры, подкрались вертлявые мелкие лодочки, напоминающие каноэ. Зажглись лампы, освещая суровые лица вооружённых людей. Джонку взяли в кольцо, с главного судна требовательно рявкнули, заставляя подчиниться. Проснувшийся Джинхэй угрюмо сообщил об умелой засаде, добавив, что плохо понимает язык вьетов. Он встал у борта, сложив руки рупором, и крикнул во тьму. Через некоторое время ответил другой человек. Полился мелодичный, длинный монолог, уже по-китайски, а обрадованный монах торопливо переводил, возобновляя давнюю, негласную традицию.
— Пусть странники ничего не боятся… Ванланг защитит своих друзей… Воины не будут спать всю ночь, оберегая покой… В общем, великий и справедливый король Хунг Зуэ, солнцеликий отец вьетов и много других красивых терминов, любезно приглашает в гости.
— Мы в плену? — уточнил Николай.
— Разумеется. Наверняка с утра следили. Какая великолепная подготовка и выдержка! — монах взял лампу и пристально оглядел спящую подругу. — Хм… Знаешь, почему Синьуан не заметила? Всё предусмотрено! Вьеты отличные охотники, искусные мастера по части маскировки и всяких ловушек.
