Леди полночь - Кассандра Клэр

- Джулиан, - сказала Диана, делая музыку громче. - Ты первый.

Джулс отступил и бросил чакры вперед, они были словно круги света. Один срезал правую руку тренировочного манекена, а другой левую, прежде чем они застряли в стене.

- Твоя цель не мертва, она просто оставил ее без рук, - Диана указала пальцем.

- Именно, - сказал Джулиан. - Поэтому я могу его допросить. Или это, ну вы поняли, если это демон.

- Довольно стратегически. - Диана попыталась скрыть улыбку, пока делала пометку в своем журнале. Она подобрала руки манекена и прикрепила их обратно. - Ливви? - Ливви расправилась с манекеном одним взмахом сабли, не переступив барьер из пепла. Дрю показала себя отлично, швырнув свой кинжал, и Кристина раскрыла свои ножи-бабочки, метнув их так, что острие каждого ножа застряло в голове у манекена, именно там где были бы его глаза.

- Круто, - сказала Ливви восхищенно. - Мне нравится. Кристина подхватила свои ножи и подмигнула Эмме, которая уже преодолела полпути вверх по веревочной лестнице с Кортаной в свободной руке.

- Эмма? - спросила Диана, вытянув голову вверх. - Что ты делаешь?

Эмма спрыгнула с лестницы. Это была не холодная ярость сражения, это был момент свободного падения, что было чистым удовольствием и что помогло избавиться от мыслей, которыми ее загурзил Кэмерон. Она приземлилась на манекен, поставив ноги ему на плечи, и полоснула вниз, загнав рукоять Кортаны глубоко в его торс. Потом она сделала сальто назад, приземлившись на ноги в паре дюймов за пределами круга из пепла.

- Ну и показуха, - фыркнула Диана, но улыбнулась, делая еще одну запись. Она подняла глаза. - Тибериус? Твоя очередь.

Тай сделал шаг в сторону круга. Белый провод его наушников контрастировал с его черным цветом его волос. Эмма была потрясена тем, что Тай был такого же роста, что и манекен. Она всё ещё думала о нем, как о ребёнке. Но он не был им — ему уже пятнадцать лет и он был старше, чем она, когда они с Джулсом прошли церемонию парабатаев. У него уже было лицо юноши. Резкость сменилась мягкостью. Тай поднял свой нож.

- Тибериус, - послышался голос из дверного проема. - Сними наушники.

Там стоял дядя Артур. Все они удивленно взглянули на него: Артур редко спускался вниз, а если он это делал, то избегал разговоров, приема пищи — любых контактов. Странно было видеть, как он топчется в дверях, словно серый призрак: серая мантия, серая щетина, одет в серые брюки. – Эти электронные штучки примитивных повсюду, - сказал Артур. - Даже из-за телефонов, которые вы вечно таскаете с собой. В мое время не было этих автомобилей. И компьютеров, которыми вы постоянно заняты.

Странный гнев вспыхнул на его лице. - Вы не можете сражаться, одев наушники. - Он произнес слово так, будто оно было пропитано ядом. Диана закрыла глаза.

- Тай, - сказала она. - Сними их.

Тай опустил наушники вниз так, чтобы они висели вокруг его шеи. Он вздрогнул, болтовня и шум из радио достигли его ушей.

- Так я не смогу сделать это.

- Тогда ты потерпишь неудачу, - сказал Артур. - Это должно быть справедливо.

- Если ты не позволишь ему их использовать, это будет нечестно, - сказала Эмма.

- Это проверка. Каждый должен пройти её, - сказала Диана. - Сражения не всегда происходят при идеальных условиях. Когда сражаешься, то вокруг тебя шум, кровь, другие отвлекающие моменты.

- Я не буду участвовать в бою,- сказал Тай. - Я не хочу быть таким Сумеречным охотником.

- Тибериус, - сказал Артур резко. - Делай то, что тебя просят.

Тай замер. Он поднял нож и швырнул его, с нарочитой неловкостью, но большой силой. Нож попал в радио и оно разлетелось на мелкие кусочки. Наступила тишина. Тай посмотрел на свою правую руку: она кровоточила. Кусочек раздробленного стекла пролетел мимо и порезал его кожу. Нахмурившись, он пошел и встал у одного из столбов. Ливви наблюдала за ним несчастными глазами; Джулиан уже было собрался идти к нему, но Эмма схватила его за запястье.

- Стой, - сказала она. - Дай ему минутку.

- Моя очередь, - сказал Марк.

Диана удивленно повернулась к нему. Он уже шагал по направлению к тренировочному манекену; его сапоги слегка задели соль и пепел на земле.

- Марк,- сказала Диана. - Ты не должен...

Марк схватил манекен и дернул его на себя, отрывая голову от тела. Солома рассыпалась вокруг него. Он отшвырнул голову в сторону, схватив прикрепленные к туловищу руки, и отводил их за спину до тех пор, пока они не оторвались. Марк сделал шаг назад, уперев ноги в средину туловища манекена, и начал отталкиваться. Манекен полетел с грохотом.

Это было бы почти смешно, подумала Эмма, если бы только не выражение его лица.

- Вот это оружие моего народа, - сказал он, показывая руки. Порез на правой руке открылся и кровоточил.

- Ты не должен был касаться круга, - сказала Диана. - Таковы правила и не я их придумываю. Конклав.

- Плохой закон – и не закон вовсе, - сказал Марк холодно, отходя от манекена. Эмма увидела, как Артур втянул воздух, услышав лозунг семьи Блэкторнов. Он повернулся и, не говоря ни, слова вышел из комнаты. Глаза Джулиана проследили за его братом, Марк пошел в сторону Тая и облокотился на столб рядом с ним. Тай придерживал свою правую руку. Когда Марк подошёл, он поднял подбородок и удивленно взглянул на него.

- Марк?

Марк нежно коснулся руки своего младшего брата и Тай не отстранился. У Тая и Марка были такие же пальцы, как у всех Блэкторнов: длинные и тонкие, с острыми, суставчатыми костяшками.

Постепенно, сердитый взгляд Тая начал смягчаться. Он сбоку посмотрел на своего брата, как будто отвечая на вопрос, который Эмма, как можно было догадаться, прочла у Марка на лице. Она вспомнила, что Тай говорил о своем брате в библиотеке.

«Это не его вина, если он многое не понимает. Или если ему сложно понять некоторые вещи. Это не его вина.»

-Сейчас у нас обоих травмированы руки, - сказал Марк.

- Джулиан, - сказала Диана. - Нам нужно поговорить по поводу Тая.

Джулиан стоял неподвижно перед столом Дианы. Он смотрел, будто сквозь Диану, сквозь огромные стеклянные окна позади нее, спуск к шоссе, а ниже пляж и море за ними. У него была очень хорошая память, хотя он уже и не помнил, сколько ему было лет, когда это случилось. Он был на пляже, и делал эскизы заката и серферов на воде. В обычном наброске больше радости движения и не важно, получится ли картина правильно. Тай тоже был там, он играл: строил ряд небольших квадратов из влажного песка, каждый одинакового размера и формы. Джулиан посмотрел на свои собственные наброски и на систематические линии Тая, и подумал: «Мы оба видим тот же мир, но по-разному. Тай чувствует ту же радость, что и я, радость творения. Мы чувствуем все тоже самое, только форма выражения наших чувств различна»

- Это была вина Артура, - сказал Джулиан. – Я… Я не знаю, почему он это сделал.

Он знал, что его голос звучал встревожено. Он ничего не мог поделать. Обычно когда у Артура случались эти плохие дни, его ненависть и гнев были обращены вовнутрь, к самому себе. Он бы не подумал, что его дядя даже знал, что у Тая есть наушники: и даже бы не подумал, что Артур обратил внимание на кого-либо из них достаточно, а тем более на Тая, чтобы заметить такую деталь.

- Я не знаю, почему он так обращался с Таем.

- Мы можем быть жестоки к тем, кто напоминает нам нас самих.

- Тай не похож на Артура, - Тон Джулса стал резким. - И он не должен расплачиваться за то, что сделал Артур. Вы должны позволить ему пройти испытание еще раз, с его наушниками.

-Это необязательно, - сказала Диана. - Я знаю, на что способен Тай; я изменю отметки за его тест, чтобы показать это. Тебе не стоит беспокоиться о Конклаве.

Джулиан озадаченно посмотрел на неё.

- Если это не касается оценок Тая, зачем вы тогда хотели меня видеть?

- Ты слышал, что Тай там сказал, - произнесла Диана. - Он не хочет быть такого рода Сумеречным охотником. Он хочет вступить в Некроситет. Поэтому он и отказывается стать парабатаем Ливии. И ты знаешь, что он делает почти всё, что угодно для нее.

Тай и Ливви были в компьютерной комнате, искали что-нибудь о Стэнли Уэллсе. Казалось Тай, оставил свой гнев, даже улыбнулся после того, как Марк подошел с ним поговорить. Джулиана интересовало, нормально ли это - чувствовать абсурдную ревность по отношению к тому, что Марку, появившемуся вновь в их жизни только вчера, удалось поговорить с младшим братом, тогда когда он не смог. Джулиан любил Тая больше, чем он любил свою собственную жизнь. И все же он думал, как сказать своему брату: « мы оба травмировали руки»

- Он не может присоединиться к ним, - ответил Джулиан. - Ему всего лишь пятнадцать лет. Другим студентам как минимум по восемнадцать. Это место предназначено для выпускников Академии.

- Он также умен, как любой выпускник Академии,- сказала Диана. - Он столько всего знает.