Zero. Обнуление - Энтони МакКартен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме того, Уоррен является ей чаще, чем раньше, его голос звучит у нее в голове куда громче. «Ох, Уоррен», — думает она, снова сражаясь с палаткой, с ее секциями, шнурами, гибкими распорками и вялой формой.
Как же сердита она была на него, когда видела его в последний раз, припоминает Сэм, после вызова такси, когда его собранные сумки стояли у двери и он уезжал в вояж, из которого до сих пор не вернулся.
— Детка, не понимаю, чего ты так злишься, — сказал он ей. — Успокойся.
Сэм с силой впихнула тарелки в посудомойку и тут же выругала себя. Ей нравились эти тарелки. Это свадебный подарок. Сосчитай до десяти.
— Потому что, Уоррен, мне претит факт, что ты превращаешь меня в домохозяйку, умоляющую мужа не лезть в опасное дерьмо.
— Ты не домохозяйка… — Он поморщился. — Ты половину ночей лечишь огнестрельные раны в скорой.
Сэм развернулась, прислонившись к раковине. Вытерла руки кухонным полотенцем.
— Но я не шастаю где попало, чтобы их нахвататься.
— Ну а нам прежде всего нужны деньги.
— Мы вполне сводим концы с концами! Деньги нам не нужны.
Сэм протянула руку к своему бокалу пива. Она понимала, почему он занимается этим; уж наверняка не ради денег. А потому, что считает это правильным. Ей хотелось удушить его. А вместо того она повесила посудное полотенце на место.
— Ты женился на мне, потому что я умна, милый, — напомнила ему.
— И поэтому, и потому, что фигурка у тебя убийственная.
Сэм испустила вздох.
— Ладно, извини, — сдался Уоррен. — Да, я женился на тебе, потому что ты умнее всех, кого я знаю. А еще ты хороший человек. Так что ты вроде как понимаешь, что я должен это сделать. Вот что тебя беспокоит на самом деле. То, что стоит за всем этим, несмотря на всю твою антипатию, ты понимаешь?
Пожалуй. Козел…
— Тогда что ж они не наймут тебя напрямую? Не сделают тебя официальным сотрудником? Не узаконят твое положение?
Уоррен избегал встречаться с ней взглядом.
— Может, в наши дни безопаснее нигде не значиться.
— Безопаснее для кого? Для тебя? Или для них? Скажи мне, что происходит? Единственный раз.
Но он выставил обе ладони.
— Не забывай, даже у стен есть уши. Вот почему я не говорю тебе, что делаю. Но поверь мне, это важно. Это из тех вещей, где, будь у нас дети, я бы сказал, что мы делаем это для них и для их детей. А так — я делаю это для тебя.
Устоять было свыше ее сил, когда он выглядел таким — благородным и полным чувств, доблестной размазней. Взяв пиво, она подошла, чтобы поцеловать его в темечко.
— Я люблю тебя, Сэм, — сказал он.
— Я знаю.
* * *
Палатка поставлена. Сэм отступает на шаг, смотрит на плоды своих трудов. Укрытие здесь хорошее, под сенью тополей. Они пустят дроны прочесывать окрестности, высматривая любое движение сквозь кроны деревьев. Но пару дней, пожалуй, можно не беспокоиться.
В палатке, при свете, просачивающемся сквозь материал, Сэм бегло просматривает пару романов, которые прихватила у Кейтлин, потом вползает в спальный мешок и воображает, как вся техническая мощь «Слияния» сейчас работает на нее, бросив силы на поиск Уоррена. Если повезет, скоро она найдет ответы на все вопросы, лишающие ее сна, и этого будет достаточно, чтобы оправдать прошедшие двадцать четыре дня бегства, маскировки, выживания — ответы, которые заодно прогонят периодически донимающие ее сомнения, сомнения в Уоррене, безумную мысль, внедренную в ее голову ЦРУ, как вирус, и размножившуюся там: что Уоррен рванул в Таиланд и до сих пор там торчит, что он предал ее, а ложью была как раз ее жизнь с ним. В трех случаях в ходе своей кампании по поиску правды Сэм встречалась со второстепенными представителями ЦРУ в округе Колумбия, и каждый раз рефрен был один и тот же: насколько хорошо она знала своего мужа? Нет, в самом деле? Потому что все свидетельства, как они это видят, указывают на факт, что он мог желать скрыться, исчезнуть. Но какими свидетельствами они располагают? У Уоррена был личный бизнес: знала она об этом? Знала она, что он также обанкротился к моменту исчезновения? Сэм тряхнула головой. Нет, не знала. А что у него был особый почтовый адрес? Она не хотела брать копии документов, которые ей предъявили в качестве доказательств, как и тех, которые показывали, что он летел рейсом в Бангкок. «Он в самом деле ничего не говорил ей об этом?» — вопрошали они снова и снова.
«Нет, — отвечала она. — Нет. Нет. Нет».
Сэм не первая женщина, с которой такое случилось: с виду безупречный брак развалился после прочтения сообщений мужа, получения по ошибке выписки с кредитной карты, обнаружения чеков на странные покупки, на гостиничные номера в странных городах в странные дни; весь хрустальный замок жизни разлетелся вдребезги за одно удушающее мгновение — человек, которого ты знала как облупленного, с которым делила постель, жизнь, оказался не тем. Ну, во всяком случае, не всегда и не совсем.
Ей приходилось справляться с подобными ползучими сомнениями месяц за месяцем, перераставшие в годы, храня веру в Уоррена, которого она знала. Тот человек делал то, что говорил. Никакого очковтирательства. Если у него и правда был свой бизнес, а ей он не сказал, — значит, сделал это, чтобы ее защитить. Финансовые проблемы? Да можно ли вообще верить государственным документам? Нет, она верит мужу, а не американским властям и потому цепляется за то, во что верит: что он улетел не в Бангкок, а куда-то на Ближний Восток и там пропал, а чины из ЦРУ не только знают о случившемся с ним куда больше, чем говорят, но и активно стараются навешать ей лапши на уши, втереть очки, заморочить голову, заставить думать, что она теряет рассудок, заставить усомниться в Уоррене и даже в конце концов в себе самой.
Сэм напоминает себе обо всех веских доказательствах, поддерживающих ее собственную
