Непреднамеренное отцовство - Маша Малиновская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже можно не торопиться. На собеседование мне, кажется, уже не нужно. Я его только что прошла и, кажется, меня всё устраивает.
45
Ярослав
— Я надеюсь, что и там вас не подведу, — энергично кивает головой Юля.
Да, Юля, и (!) там тоже, надеюсь, ты не успеешь принести много вреда.
Я бы уволил её. Потому что в моей фирме не место таким неорганизованным сотрудникам. Ещё бы и начальника отдела кадров вместе с ней за то, что подсунула генеральному директору такую секретаршу. Но София просила не лишать девушку работы. Не могу ей отказать.
Я бы вообще к её ногам весь мир положил. Всё что у меня есть и до чего смогу дотянуться. Только ей не нужно. София моя умная и рассудительная, очень ответственная и совершенно не требовательная. Она понимает, что мне нужно работать, не жалуется, что мы не поехали в свадебное путешествие. Мягкая, нежная, добрая… Такой женщины больше нет на всём белом свете.
Это вообще первая женщина, которая не пытается мною манипулировать. Ещё была Алиса, но всё же и она использовала меня, хотя и цель оправдывала средства. Все они: от матери и до каждой, что попадала в мою постель, пытались через меня добиться своих целей.
Деньги, статус, отдых, похвастаться подругам. У каждой был свой интерес. А в Софии я этого не чувствую. Точнее, чувствую то, что ей интересен сам я. И это невероятно.
Смотрю в приоткрытую дверь кабинета и вижу пустой стол в приёмной. Юля ушла осваивать возможности сделать нервы заведующему маркетинговым отделом. Удачи ему, надо будет хоть премию выписать за тяжёлые условия работы, так сказать.
А в своей приёмной представляю Софию. Её мягкую улыбку, спокойный взгляд и ровный, выдержанный голос. Белокурые волосы, переброшенные через плечо, тонкие запястья с часами на кожаном белом ремешке, узкие плечи, стройные ступни, вдетые в туфли на высоком тонком каблуке.
В какой-то момент даже ощущаю ревность. Её ведь будут видеть все, кто ко мне входит.
А ещё фантазия начинает подбрасывать жаркие картинки, чем мы сможем заняться прямо в моём кабинете. Продолжить то, что сегодня можно назвать демо-версией.
Мысли несёт. Мне хочется тут же сорваться домой. С трудом осаживаю себя, напоминая, что дома тёща и сын. Они сегодня уедут в Элисту, вот тогда Соне от меня не спрятаться.
Да она и не собирается. Я вижу, что она тоже наслаждается в постели. Не жеманничает, не кокетничает. Всегда бесило это в женщинах. Она открыта, спокойно говорит, что ей нравится, а от чего предпочитает воздержаться. Она не искушена, и мне нравится открывать в ней новые грани сексуальности.
Насилу собираю мысли в кулак и заставляю себя погрузиться в работу. Прохожусь по проекту договора с новым подрядчиком ремонта оборудования и собираюсь домой. Обещал Ромке вернуться до его отъезда.
— Они как раз с мамой пошли в магазин, решили галетного печенья ещё купить в дорогу. Сейчас придут и поедем на вокзал, — говорит София, встречая меня дома. — Ужинать будешь?
— Да, немного только.
Иду в спальню и переодеваюсь, мою руки и возвращаюсь на кухню. Замечаю, что Соня взволнована. Её руки немного подрагивают, когда ставит на стол тарелку. Глаза блестят, дыхание более глубокое, чем обычно в спокойном состоянии.
— Ты напряжена, — удерживаю её за руку, когда ставит на стол корзинку с хлебом. — Присядь. Волнуешься, что Роман едет в Элисту?
— И это тоже, — она опускается на стул и сжимает ладони в кулаки. — Но есть ещё кое-что… Я хотела сказать вечером. Но, кажется, не дотерплю.
Я напрягаюсь. София не выглядит расстроенной, значит, ничего плохого не произошло. Она скорее обеспокоена.
— Что случилось?
— Яр, думаю, я не смогу стать твоей секретаршей, — выпаливает. — Есть обстоятельства…
— Ничего и слышать не хочу, — хмурюсь. — Мы ведь договорились, я уже…
Резко выдохнув, София достаёт из кармана платья какую-то палочку и кладёт передо мною на стол, затаив дыхание.
Сперва мне кажется, что это какая-то заколка, но вдруг до меня доходит.
— Это же…
— Тест на беременность, — она закусывает губы, а потом улыбается. — Положительный, Яр.
— Я вижу.
«К моему сожалению, ошибки тут быть не может. Мы проверили всё дважды. Иммунологическое бесплодие после травм развивается часто, хотя повреждения не всегда очевидны»
В груди что-то будто обрывается. Стук замедляется. Это происходит раньше, чем мысли складываются хоть в какую-то мозаику, и Соня замечает.
— Ты… не рад? — её взгляд тухнет.
— Дело не в этом, я бы многое отдал… — собственный голос звучит глухо, будто со стороны его слышу. Сидеть на месте невмоготу, и я поднимаюсь. Делаю несколько шагов к окну и смотрю через стекло с высоты. Эмоции будто притуплены, заперты в каком-то бронированном коконе внутри. — Я бесплоден, София. Я говорил тебе.
Тягостное чувство будто враз высасывает все чувства. Приглушает все краски. Я оборачиваюсь к жене и будто натыкаюсь на прозрачный, но очень прочный барьер.
Барьер между нами.
София тоже стоит. Смотри прямо, в глазах боль.
Я не могу произнести это даже про себя — эти ужасные, ранящие слова. Кажется, что если их озвучу, то пути обратно уже не будет.
Но этот положительный тест…
Замок на двери пикает и в квартиру, шумя и смеясь, входят мать Софии и Рома.
— Папа! — радостно воскликает сын и несётся ко мне.
Ловлю его на лету и поднимаю на руки.
— Ты как, сынок? Всё собрал?
— Да! Тирекса тоже уже положил.
— Молоток! Не забудь его в поезде.
— Не-е-ет, ты что?! Как я потом буду?
— Так, нам бы поторопиться, — тёща смотрит на часы и суетливо заглядывает в пакеты, проверяя, ничего ли не забыла. — Ромик, а ну давай шустрее. Неси своих динозавров.
Ромка убегает, а я, кажется, впервые не знаю, куда себя деть. Ужасно растерян. Мысли путаются и вязнут, будто я пьян в стельку.
— Такси будет через пять минут, — сообщает София, вновь появляясь в гостиной.
Она уже одета, в руках сумочка. А ещё обращаю внимание на необычную бледность её лица. Будто ни кровинки, даже губы побледнели.
Они уходят, а я так и стою у окна, словно пришибленный. Ноги будто свинцом налило. Достаю бутылку из бара и сажусь за стол. Еда уже остыла.
Первый глоток совершенно не чувствуется.
Второй обжигает, запуская хоть какие-то процессы в организме.
Эмоции начинают толкаться в коконе, растягивая его, вызывая надрывы. Болезненные.
Хватаю
