Горизонты безумия - Александр Юрин

Димка глянул на Вадика; у того было напряженное лицо.

- После того, как пропали девочки, женщина сошла с ума, – тихо сказала Светка. – Ещё бы, потерять в одночасье трёх дочерей...

- Но почему она отпустила их на болото одних? – спросил Димка, мысленно уже достигнув ужасного инсайта.

- А она их и не отпускала, – хрипло ответил Вадик. – Девочки сбежали посмотреть на огни, которые заснял твой отец.

- Она их до сих пор не отпустила, – эхом отозвалась Светка.

Димка почувствовал, как пол слизнем ползёт из-под ног. Только сейчас до него дошёл окончательный смысл вчерашнего проступка. А с тем и последовавший кошмар, который теперь невозможно изменить, как ни старайся: своими же собственными руками он подписал смертный приговор трём любопытным девочкам. Трём милым крохам, которые играли на чердаке, наткнулись на его тайник и нашли планшет. Нашли истину, которая таилась в сумраке больше сотни лет!.. А смысла не было. Отнюдь. Он остался где-то там, на болоте, охраняемый ужасной тварью, что крадёт чужих детей.

«Как же, оказывается, легко стать монстром – Вадик в планетарии был прав».

На плечо легла ладонь.

Димка вздрогнул.

- Ты ведь не знал, как всё будет, – прошептала Светка, глотая слёзы. – Ты не виноват. Ребята, ведь правда?

Все молчали. А Димка был бы рад, чтобы его сейчас поколотили. До крови, до боли, так, чтобы даже страшно стало! Но никто его и пальцем не тронул. А от того на душе сделалось ещё гаже.

- Дай-ка мне, – сказал Юрка.

Вадик молча протянул планшет.

- Ну ты же правда не знал, – попытался в свою очередь утешить Ярик. – Время, это такая штука... Даже учёные ничего с ним поделать не могут! А тут мы...

Димка ухватился руками за голову. В груди всё разрывалось. Нестерпимо хотелось плакать. Но слёзы – это признак слабости. А надежда... Она всё ещё есть!

- Как вернусь, обязательно выну его из тайника, – Димка шмыгнул носом. – Они будут жить! Топь не заполучит их души! Я клянусь!

- Постойте! – Вадик поднял руку, чтобы привлечь внимание; обернулись все, кроме Юрки, который копался в планшете чуть в стороне. – Но, в этом случае, получается, что Димка и впрямь всех нас выдумал. Ведь именно от его действий в прошлом, зависит наше настоящее. Оно постоянно меняется, подстраиваясь под события минувших дней. А значит... я уже не могу с уверенностью сказать, что на днях мы с вами сидели на опушке леса и пекли картошку в углях. Да и с чего начнётся завтра, я тоже понятия не имею...

Взоры переметнулись на Димку.

- Дим, ты нас правда выдумал? – спросила Иринка. – Но как?!

Димка не знал, что ответить.

Светка обхватила себя руками за плечи.

- Он не выдумывал, Ириш. Просто события оказались закольцованными из-за этих перемещений, – девочка потупила взор. – Дим, ты не сможешь изъять планшет, потому что девочки уже нашли его. Тайник – пуст везде.

И тут сказал Юрка:

- Что это такое? – Он дважды ударил пальцем по экрану планшета.

Зашуршала статика. Сквозь хрипы помех донеслись слова:

- Подорогин шёл по светлому коридору...

Юрка отшвырнул планшет в сторону. С вызовом глянул на Димку. Буквально прорычал:

- Да откуда ты свалился на наши головы?!

ГЛАВА 19. ПУСТОШЬ

Плато казалось бескрайним. Куда ни глянь – всюду унылая серость, как внутренний микрокосм до отупения безразличного человека. Тусклое светило было под стать капле ртути: всё тот же металлический отблеск и пластика – сунь палец, перемешай, и некое подражание солнцу превратится во что-то ещё, столь же бессмысленное, что и его предшествие. Воздух ничем не пах. Он был сух и в меру нагрет.

Подорогин глянул в ту сторону, откуда, как ему казалось, они пришли.

Ничего.

Бесконечное плато уходило в никуда, размывая линию горизонта, искажая перспективу – просто водя за нос. Ни хребта, ни холмика, ни хлябкой кочки. Даже рытвины и той, пожалуй, не повстречаешь, пройди не одну сотню миль! Что уж говорить о том, по чему можно было бы спуститься с небес.

- Знаете, – откашлялся астрофизик и добавил спустя пару секунд, словно прочитал мысли Подорогина: – А на самом деле горизонта не существует.

- Как это не существует? – Доктор недоверчиво глянул на попутчика.

- Об этом ещё в школе рассказывают, – эхом отозвался Подорогин. – Горизонт – это очередная иллюзия нашего логичного мирка.

- Да бросьте, – отмахнулся доктор. – На счёт того места, куда нас занесло я, конечно, с вами спорить не стану – действительно всё может обстоять как угодно. Но на Земле... – Он взмахнул руками, словно хотел объять необъятное... Но вспомнив, где находится, отказался от этой пустой затеи.

Астрофизик улыбнулся.

- Видите ли, друг мой, тут вы не одиноки в своих заблуждениях. Только не обижайтесь, прошу! Большинство обитателей планеты Земля так же склонны верить в то, что горизонт есть что-то фундаментальное, эмпирически доказуемое, что можно, так сказать, если не потрогать пальцем, то хотя бы представить в виде формул или каких бы то ни было зависимостей, дабы объединить с другими физическими единицами и, тем самым, отождествить с уже известным нам понятием.

- Ну а как же видимый и истинный горизонты?! Такое понятие, как «видимость»... Да и расстояние до видимого горизонта рассчитывают при помощи теоремы Пифагора! – Доктор азартно заглянул в глаза астрофизику.

Подорогин невольно улыбнулся.

- Им просто так проще, – шепнул как бы между делом Грешник. – Проникнуться задачей, которую, как им самим кажется, они в силах решить.

- А разве нет? – спросил Подорогин.

- Именно эту? – Грешник улыбнулся в ответ. – Думаю, в конце концов, они придут к единому знаменателю.

- Брось. Это не ответ.

Грешник развёл руками.

- ...В том-то и оно! – рукоплескал вошедший в раж астрофизик. – Что такое геометрия? Это раздел математики, который изучает пространственные структуры. То есть, она не задаётся вопросом «где, как и при помощи каких обстоятельств в данной точке фазового пространства появилась материальная сущность?» Отнюдь. Геометрия рассматривает взаимное расположение тел, которое выражается путём проникновения или прилегания их друг к другу, величиной – то есть, понятиями о равенстве тел, – а так же различными преобразованиями.

Доктор фыркнул.

- Не хотите ли вы сказать, что и геометрия, по сути, есть абстракция?

Астрофизика понесло:

- Так ведь и есть! Геометрическое тело представляет собой абстракцию ещё со времён Евклида! Исследуя реальные предметы, геометрия рассматривает только их форму и расположение относительно друг друга, отвлекаясь от других свойств. Это позволяет перейти от пространственных отношений между реальными объектами к любым отношениям и формам, возникающим при рассмотрении однородных объектов, сходных с пространственными, – Астрофизик выдохнул.

- И? – По внешнему виду доктора было непонятно, желает ли он выслушать оппонента и дальше или просто ёрничает.

- Говоря проще, – пришёл на помощь Подорогин, – горизонт – это воображаемая линия, по которой небо кажется граничащим с поверхностью Земли, а так же сфера неба над этой границей, и видимая наблюдателем поверхность Земли. И всё видимое вокруг пространство...

- До конечных пределов его, – закончил Грешник тоном пророка.

Повисла тишина.

- Но ведь это и впрямь нелепо, – тихо согласился доктор, глядя в мутную пелену. – О каких пределах мы говорим?

Астрофизик улыбнулся.

- О тех пределах, за границы которых лучше не соваться по собственной воле, – снова заладил своё Грешник.

- А иначе что? – усмехнулся астрофизик. – Страшный суд и последующая за ним кара небес?

- Вы сами всё видели, – лаконично заявил Грешник, поднимая осунувшееся лицо к небу.

Хотя какое это небо!

Подорогин сплюнул. Поднёс левую руку к лицу, взглянул на компас. Стрелка сходила с ума, как и на борту канувшего в раскалённом смерче «Икара».

«А ведь мне совсем их не жалко. Тех, что остались на борту. Ни капельки, будто это были чужие люди. Более того, я даже рад, что больше не увижу этих чёртовых ублюдков! Гори они веки вечные в том самом месте!»

Подорогин вздрогнул. Невольно глянул на умолкших спутников, желая убедиться, что те не расслышали его последних мыслей. Не расслышали. Вот и хорошо. Он наклонился и прикоснулся к серым камням.

Что это? Вибрация?

«Как будто в глубинных недрах гудит встревоженный улей».

Подорогин резко выпрямился.

- У кого-нибудь появились мысли, относительно того, куда мы попали? – спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений.

Все мялись в нерешительности.

Тогда астрофизик снова взял слово:

- У меня есть одна мыслишка... Но, боюсь, она отдаёт безумием.

- И всё же, – доктор окинул присутствующих обеспокоенным взором, – за неимением других версий, мы были бы рады услышать и её.