Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ) - Босс Екатерина

— Рада, что вы пунктуальны, товарищ майор, — холодно произнесла женщина, даже не посмотрев на Олега. Мужчина постарался скрыть своё удивление, не уловив ни насмешливый игривый тон, ни услышав так раздражающее его неуважительное обращение «майор».

— И Вам доброе утро, Вероника Александровна, — усмехнулся мужчина, кидая на Ладину насмешливый взгляд, но та вновь никак не отреагировала, оставшись серьезной.

— Мы можем ехать, — произнесла она, доставая из кармана кожаной куртки телефон. Сегодня Вероника не только несвойственно вела себя, но и выглядела не так, как всегда: распущенные прямые волосы, без какого-либо намека на укладку, длинные широкие джинсы темно-синего цвета и грубые сапоги на тракторной подошве. Вместо привычных блузок или водолазок, женщина надела широкий свитер ярко-зеленого цвета с белоснежной удлинённой хлопковой рубашкой. А её кошачьи глаза скрывали прямоугольные солнечные очки в тонкой золотой оправе. Вероника Александровна, как всегда, выглядела стильно, но не была похожа на саму себя.

— Теперь я могу узнать, почему сегодня до отделения Вы не могли доехать сами? — спросил Олег, начиная медленно ехать вперед к выезду из жилого комплекса.

— Мы едем не в отделение, а в особняк Толстых, — ответила Ладина, продолжая просматривать ленту в инстаграм.

— Зачем? — снова задал вопрос Воронцов, злясь, что приходится задавать наводящие вопросы. Он будто силой вытягивал информацию у женщины.

— В субботу я встретила в магазине Елену, и она обмолвилась, что Марк Альбертович вел дневник, в котором записывал всё происходящее с ним за год, — произнесла Вероника, открывая почту и просматривая десятки писем. Она почти забросила свою основную работу, и очень многие постоянные клиенты настаивали на встрече.

— И вы думаете, что дневники сохранились? Большая вероятность, что их давно выкинули или использовали для розжига камина, — хмыкнул Олег, сомневаясь в состоятельности этой затеи.

— Исключено, — покачала головой женщины, попутно отвечая своим пациентам, сверяясь со свободными датами у себя в календаре. — Каждый дневник был уникален: обложка из натурального дерева с резьбой в виде главных героев детективов Марка Альбертовича. Елена каждый год заказывала новый ежедневник и дарила его сверку, сомневаюсь, что он выкинул бы что-то подобное.

— Если Вы правы, то в последних записях может быть информация, которая поможет нам продвинуться в расследовании, — кивнул Воронцов, надеясь, что Вероника Александровна права в своих выводах.

— Возможно, — ответила Ладина, неопределенно пожав плечами. Весь оставшийся путь они ехали в тишине, Олег не стал больше делать попыток продолжить разговор, поняв, что женщина сегодня явно не в духе.

Спустя почти два часа они приехали в Поздняково. Особняк Толстых находился практически в самом конце деревни. Кованные железные ворота были закрыты, поэтому Олегу пришлось остановиться перед въездом и выйти из машины, чтобы позвонить в домофон. Алевтина Дмитриевна была очень удивлена приезду майора, но незамедлительно открыла ворота и вышла на улицу, накинув на плечи теплую шаль.

— Чем обязана вашему визиту? — спросила женщина, немного хмурясь. Сегодня она выглядела более собранной и посвежевшей, на лице вдовы больше не было мешков, а глаза не были красными от нескончаемых слёз скорби.

— Доброе утро, — кивнула Вероника и замолчала, давая майору самому рассказать о причине их визита, чем очень удивила мужчину. Олег уже не первый раз за сегодня не узнает в молчаливой, серьёзной и равнодушной женщине ироничную, вечно улыбающуюся и на дающую ему покоя Веронику Александровну. Кажется, Воронцов и впрямь привык к той Ладиной и сейчас скучает по ней.

— Простите за беспокойство, Алевтина Дмитриевна, но нам с Вероникой Александровной стало известно о дневниках, которые вел Марк Альбертович, — произнёс Олег, стоя у подножия лестницы.

— Да, мой муж вёл подобные записи, но я не понимаю, зачем они могли понадобится вам, — пожала плечами женщина.

— Возможно в записях мы найдём то, что поможет нам в раскрытии убийства. Воспоминания, ссоры, возможно старые враги, любая деталь, даже самая незначительная, может направить нас по верному пути, — сказал Воронцов, пытаясь убедить Толстых дать возможность забрать дневники.

— Хорошо, — кивнула Алевтина Дмитриевна, толкая входную дверь. — Все свои мемуары Марк хранил у себя в кабинете, но только вчера некоторые его вещи были собраны и отнесены в кладовку. Она находится под лестницей, я схожу за ключом, — произнесла женщины и скрылась в одной из комнат, оставив Олега и Веронику ждать её в коридоре.

— Вы видели работы того мастера, кто делал дневники? Вы сможете узнать его работы? — спросил Воронцов, поворачиваясь к девушке.

— Смогу, не переживайте, — кивнула она, даже не посмотрев на него, продолжая игнорировать любые попытки майора на продолжение разговора.

Алевтина Дмитриевна вернулась через несколько минут, неся в руках небольшой ключ. Женщина пошла сразу к кладовке, вставила ключ в замочную скважину и, сделав пару оборотов, услышала характерное щёлканье.

— Свет очень тусклый, поэтому прочесть что-либо будет трудно. Но Вы можете забрать дневники Марка с собой, ему они уже точно не нужны, — вздохнула она, отходя в сторону и оставляя ключ в замочной скважине. — Как закончите, позовите, — попросила Алевтина Дмитриевна и ушла.

Кладовка представляла собой узкое прямоугольное помещение под лестницей, вдоль стен которого стояли стеллажи, заполненные разнообразным хламом. Олег зашел внутрь и занял практически всё пространство, места здесь хватало только для одного человека, вдвоем становилось тесновато. Майор поднял руку вверх и, найдя шнурок, потянул за него, зажигая лампочку под потолком. Она излучала тусклый желтовато-оранжевый свет. Вероника зашла следом, переступив невысокий узкий порожек, оставаясь стоять у самого входа.

— Думаю, Вам лучше выйти, Вероника Александровна, — протянул Воронцов и замолчал, услышав, как скрипнула ступенька лестницы над ними.

— Это еще почему? — спросила Ладина, складывая на груди руки.

— Здесь тесно и ужасное освещение, вдвоем у нас гораздо меньше шансов найти коробку с мемуарами Марка Альбертовича, не опрокинув стеллажи, — ответил майор. — Тем более, у Вас клаустрофобия.

— Нет у меня клаустрофобии! — недовольно воскликнула Вероника, а потом подпрыгнула на месте, услышав, как за её спиной хлопает дверь и поворачивается ключ, запирая их с майором в тесной кладовке. — Н-нас закрыли?

— Возможно, просто порыв ветра захлопнул дверь, — протянул мужчина, делая шаг вперед и пытаясь протиснуться к двери, чувствуя на своей щеке горячее дыхание Ладиной.

Майор надавил на дверь, но та не поддалась, тогда мужчина приложил больше усилий, но и это не помогло. Олег тяжело вздохнул и, взъерошив на затылке светлые волосы, повернулся к женщине.

— Ничего страшного, сейчас что-нибудь при…,- он замолчал на полуслове, увидев ужас на лице Вероники Александровны. — Вероника…, что с тобой, — озабоченно произнес он, делая небольшой шаг к женщине.

— Я…я з-за…хаюс-сь, — рвано выдохнула она, смотря на него испуганными, широко распахнутыми глазами.

Олегу понадобилось пару секунд, чтобы перевести дыхание и сориентироваться. Мужчина подошёл ближе к Ладиной и, взяв её за трясущиеся руки, медленно стал приседать. Когда они оба оказались сидящими на коленях на пыльном полу кладовки, лампочка мигнула, заставив Веронику паниковать ещё больше. Она смотрела на Воронцова широко распахнутыми зелеными глазами и умоляла его что-нибудь сделать, сжимая его ладони в своих как можно сильнее, впиваясь в мягкую кожу ногтями.

— Надо выровнять дыхание, просто слушай мой голос и повторяй за мной, — попросил Воронцов, не обращая внимание на легкую боль. Он судорожно пытался вспомнить лекции по оказанию первой помощи, которые прослушивал еще на первом году обучения в Академии.

— Н-не, м. гу, — невнятно произнесла Вероника, открывая и закрывая рот, судорожно глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег.