Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ) - Босс Екатерина

— Это прекрасно, — улыбнулась Вероника, чувствуя себя последней тварью. Она улыбалась в лицо женщине, которая только обрела счастье и должна будет его потерять. Она не могла ей рассказать, у нее не было на это права. Но почему-то это не облегчало ужасное ноющее, съедающее изнутри чувство. Именно поэтому Ладина не любила работать с семьями, кому-нибудь обязательно будет больно, кто-нибудь всегда останется за бортом.

— Наверное, я должна быть благодарна за это Вам, — краешком губ улыбнулась Елена. — Возьмите ежедневник своему другу, Марк Альбертович до последнего хранил их у себя, говорил, они согревали его душу.

— Спасибо, — кивнула девушка.

— Всего доброго, — кивнула Толстых и вышла из магазина, оставив Ладину с сожалением в красивых глазах смотреть ей вслед, сжимая в руке маленькое произведение искусства.

— Я могу Вам чем-нибудь помочь? — спросил пожилой мужчина в круглых очках с тонкой металлической оправе и седыми, белыми, словно снег, волосами. Его морщинистое лицо было добрым, а тусклые серые глаза улыбались. Веронике почему-то жизненно необходимо было с кем-то поговорить, она поняла это, ловя на себе теплый взгляд.

— Да, я хочу купить это, — кивнула она, протягивая ему ежедневник.

— Одинокий орёл, интересный выбор, — протянул старик, забирая из рук женщины ежедневник. — Меня вдохновила на эту работу история о Ларре. Возможно, Вы знакомы с ней?

— Расскажете? — попросила Вероника, она почувствовала, как в кармане зазвонил телефон и, не посмотрев на экран, засунула руку в карман и сбросила звонок.

— О-о, с удовольствием, юная леди, — протянул мастер, а Ладина засмеялась. Для пожилого мужчины она ведь действительно была еще юной.

— Жил однажды получеловек полуптица. Жил свободной жизнью, считал себя лучше простых людей и выше законов природы, — начал рассказ мужчина, медленно пройдясь по неровной, но гладкой деревянной обложке. — И вот однажды, он влюбился в красивую девушку. Кожа её была цвета жаркого полуденного солнца, волосы длинные, словно ветви столетнего дуба, а глаза зелёные, как трава под ногами. Та девушка не смогла полюбить Ларру в ответ, его холодные глаза, свободолюбивый нрав и острые черты лица пугали её…

Мужчина рассказывал, а Вероника слушала и не могла оторвать взгляда от сосредоточенного лица и наполненного взгляда, с волнением и восхищением смотрящего на свою работу. Конечно, она знала эту историю, она была не столь прекрасна, как звучала из уст мастера и конец её был печален, и даже ужасен.

— Ларра не смог смириться с отказом любимой и, решив оставить родной край, улетел высоко в горы, где всегда дули холодные северные ветра, и никто не жил. Там он был свободен, но одинок. Прожив долгие годы в высоких снежных горах, он умер, а закаменевшая фигура прекрасного и свободолюбивого человека-птицы с расправленными могучими крыльями, навсегда осталась неподвижно стоять на небольшом выступе на самой высокой горе. Там, где Ларра обрел свободу и потерял любовь.

— Прекрасная история, — кивнула Вероника, принимая из рук старика небольшой пакет с ежедневником. — Наверное, мне стоит еще раз поблагодарить Лену, что посоветовала мне Ваш магазин.

— О-о, Лена частый гость у меня, и постоянный посетитель, — улыбнулся мужчина.

— Да, она говорила, что у Вас прекрасные работы. Особенно ей нравятся ежедневники! — поддержала мастера Ладина.

— Лена дарит их своему тестю на протяжении уже пяти лет, — заметил он. — Но подобные работы я делаю исключительно на заказ. Она просит вырезать на обложке портреты, принося мне описания из текстов каких-то романов, — рассказал старик. — Но, насколько мне стало известно, её тесть умер. Царство ему небесное, — тихо проговорил мужчина, перекрестившись и поднеся к губам серебряный крест, достав его из-за ворота своего вязаного серого свитера.

— Благодарю за чудесный рассказ, но мне пора, — кивнула Вероника и, попрощавшись с мужчиной, вышла из магазина.

Девушка отошла от магазина и, найдя свободную скамейку, присела, достав из кармана телефон. Мобильный сразу же зазвонил, на дисплее высветилась иконка с фотографией Аллы Викторовны. Женщина улыбалась, будучи в простом длинном сарафане желтого цвета и без грамма косметики на молодом румяном лице. Она держала на руках маленькую девочку, лет пяти, с двумя хвостиками из карамельных волос, которая держала в руке розовый воздушный шарик. Вероника улыбнулась лишь на мгновение, а потом с раздражением сжала телефон в ладони, вспомнил кто много лет назад сделал эту фотографию.

— Да, мам, — ответила она, выдохнув.

— Ника-а, ты же помнишь, что обещала заехать к нам с папой? — ласково протянула Алла Викторовна. — М-м, Коля как раз привез из Питера мои любимые эклеры! — воскликнула она.

— Я уже выезжаю, — ответила Вероника, не в силах сдержать улыбку.

— Жду тебя, — довольно протянула Русанова и, изобразив звук поцелуя, положила трубку.

Глава 22

Алла Викторовна сидела на своей просторной кухне в классическом французском стиле. Женщину всегда восхищало умение французов изящно смешивать в интерьере винтажные и антикварные предметы с ультрасовременными решениями. Её не пугала, а скорее привлекала пустота пространства и светлые нежные тона, в которых была выдержана вся квартира. Алла всегда мечтала побывать в Париже, подержать на ладошке Эйфелеву башню и просто прогуляться по Монмартру. Её мечта исполнилась не так давно, только не с тем человеком, с которым они когда-то строили подобные планы. Порой Русанова, смотря на себя в зеркало, думала о том, почему она так и не смогла стать счастливой. Умная и красивая дочь, которой она гордилась, прекрасный человек рядом, который уже долгие годы ни разу не дал повода усомниться в его верности и любви. Карьера, машина, квартира, путешествия и всё, что только душе угодно, было в жизни Аллы Викторовны, но она по-прежнему не чувствовала себя по-настоящему счастливой. Возможно, однажды она слишком идеализировала мужчину, которого считала любовью всей своей жизни.

— Любимая, я уезжаю по делам, что-нибудь купить на обратном пути? — спросил высокий худощавый мужчина, заходя на кухню.

Алла подняла взгляд, встречаясь с серыми глазами Николая, её мужа, с которым они прожили вместе двадцать лет. Время пролетело так быстро, что она даже не успела заметить, как из не особо красивого, местами угловатого молодого человека, он превратился в солидного, приятного на внешность мужчину. Темные волосы давно поредели и поседели у висков, но это не портило внешность Русанова. За долгие годы он научился скрывать недостатки своей худощавой фигуры и прямого силуэта под дорогой тканью классических костюмов в клетку.

— Сейчас приедет Ника, может, ты дождешься её? — спросила Алла, сидя за небольшим столом, столешница которого была выполнена в форме овала из розового мрамора.

— У меня совещание с уральским филиалом, — ответил Николай, отодвигая стильный стул с широкой эргономичной спинкой и подлокотниками с обивкой из высококачественной ткани цвета пудры. Одному Русанову было известно, сколько он тратил на ремонт квартиры, который они делали стабильно раз в пять лет.

— Почему ты не можешь провести его из дома, сейчас для этого есть все условия? — спросила женщина, наблюдая за тем, как муж садится на стул и пытается закрепить брильянтовые запонки из желтого золота. Алла никогда не была ревнива и вообще считала это чувство недостойным для такой женщины, как она. Красота с годами уходит, как и любовь, если она была. Мужчины тоже имеют свойство исчезать из жизни, с этим Русанова смирилась еще в двадцать с небольшим. — Ты принарядился для простого совещания, — протянула Алла, постукивая ногтями с идеальным нежно-розовым маникюром по мраморной столешнице.

— Неужели, спустя двадцать лет я наконец-то добился твоей ревности, Алла? — засмеялся мужчина, беря её ладонь в свою и нежно целуя костяшки пальцев. — Я люблю только тебя.