Шамбала миф или реальность - Вик Спаров

— Лама, можешь ли ты рассказать что-нибудь о трех крупнейших монастырях близ Лхасы: Сэра, Гандене и Депунге?

Лама улыбнулся:

— О, это крупные государственные монастыри. В Сэра среди трех тысяч лам ты можешь найти много настоящих бойцов. В Гандене много лам из других стран, таких как Монголия. Там находится кресло нашего Великого Учителя Цонкхапы. Никто не может прикоснуться к этому великому сиденью, не испытав трепета. В Депунге тоже есть несколько ученых лам.

— Лама, имеются ли под Поталою тайные ходы? И есть ли под главным храмом подземное озеро?

Лама опять улыбнулся:

— Ты знаешь так много, что мне кажется, что ты был в Лхасе. Я не знаю, когда ты был там. Не имеет значения, был ли ты там теперь или в другом одеянии. Но если ты видел это подземное озеро, ты, должно быть, был или очень высоким ламой, или слугой-факельщиком. Но как слуга ты не мог бы знать всего того, что ты рассказал мне. По всей вероятности, ты знаешь также, что в Лхасе во многих местах имеются горячие источники и в иных домах они питают весь домашний обиход.

— Лама, я слышал, что некоторые животные, олени, белки и шакалы, подходят к медитирующим ламам в пещерах Гималайских лесов и что обезьяны и мартышки иногда приносят им свою еду.

— Я со своей стороны спрошу тебя: что может быть невозможного? Но оно очевидно: олень не подойдет к человеку в городе, потому что крайне редко в этих многолюдных местах найдете вы человека с благими помыслами. Человечеству неизвестно значение и определенное воздействие аур: оно не представляет себе, что не только люди, но даже неодушевленные предметы имеют значительные и действенные ауры.

— Лама, мы знаем об этом и даже начали фотографировать ауры. Что же касается неодушевленных предметов, лама, мы тоже знаем кое-что о кресле Учителя и что никто не должен прикасаться к этому креслу. Таким образом, присутствие Великого всегда ощутимо.

— Если вам известна ценность такого почитаемого кресла, то вы знаете и о значении водительства гуру. Гуру — это высшая связь, какую мы можем достичь в нашем земном одеянии. Водительство гуру нас охраняет, и в нашем почитании гуру мы восходим к совершенству. Тот, кому известно истинное значение гуру, не станет говорить против реликвий. На Западе вы тоже храните портреты дорогих вам людей, и вы очень цените символы и предметы, которыми пользовались ваши далекие предки и великие вожди. Потому не принимайте это за идолопоклонство, но лишь как глубокое почитание и памятование работы, совершенной одним из великих. И это не одно только внешнее почитание, но если вам известно о психических эманациях предметов, то вы знаете также и о естественной магии. Что ты думаешь о магнитном жезле, который указывает подземные богатства земли?

— Лама, мы повсюду слышали многочисленные рассказы о странной способности этой движущейся палочки, при помощи которой обнаруживают многие залежи руд, ключи и источники.

— И кто, по-твоему, действует в этих опытах: палочка или человек?

— Лама, я думаю, что палочка — безжизненный предмет, между тем как человек полон вибраций и магнетических сил. Таким образом, палочка не более чем перо в руке человека.

— Да, в нашем теле сосредоточено все. Надо только знать, как применять эти силы и как не употребить их во зло. Знаете ли вы на Западе что-нибудь о Великом камне, в котором сосредоточены магические силы? И знаете ли вы, с какой планеты пришел этот камень? И кто владел этим сокровищем?

— Лама, о Великом камне у нас столько же легенд, сколько у вас изображений Чинтамани. Со времен друидов многие народы помнят эти правдивые легенды о естественных энергиях, скрытых в этом странном пришельце на нашу планету. Очень часто в таких упавших камнях скрыты алмазы, но это ничто в сравнении с некоторыми другими неизвестными металлами и энергиями, которые ежедневно находимы в камнях и в многочисленных токах и лучах.

Lapis Exilis — так называется камень, который упоминали в старину мейстерзингеры. Видно, что Запад и Восток сходятся во многих основах. И нам не нужно идти в пустыню, чтобы услышать о камне. В наших городах, в наших научных лабораториях другие легенды и доказательства. Мог ли кто подумать, что волшебные сказки о летающем человеке станут когда-то реальностью? А теперь ежедневно и почта, и туристы могут прибыть по воздуху.

— Конечно, Благословенный уже давно говорил, что железные птицы будут летать высоко в воздухе. Но между тем мы способны парить в наших тонких телах, не нуждаясь в подъеме столь больших масс. Вы, западники, постоянно мечтаете подняться на Эверест в тяжелых ботинках, но мы достигаем тех же высот и гораздо более высоких пределов без затруднений. Надо только думать, изучать, запоминать и знать, как сознательно усваивать весь свой опыт в тонких телах. Все указано в Калачакре, но лишь немногие постигли это. Вы, на Западе, со своими ограниченными аппаратами можете слышать звуки на дальних расстояниях. Вы можете улавливать даже космические звуки. Но уже давным-давно Миларепа безо всяких аппаратов мог слышать все высшие голоса.

— Лама, правда ли, что Миларепа в юности не был духовным человеком? Где-то мы читали, что он даже убил всю семью своего дяди. Каким же образом такой человек после подобных крайних проявлений гнева и даже убийства стал духовно развитым существом?

— Ты прав. В юные годы Миларепа не только убил эту семью, но, по всей вероятности, совершил и много других ужасных преступлений. Но пути духа неисповедимы. От одного из ваших миссионеров мы слышали о вашем святом по имени Франциск. Однако же в юности он тоже совершил немало проступков, и его жизнь не была так уж чиста. Как же тогда он смог за одну жизнь достичь такого совершенства, что на Западе его почитают одним из самых возвышенных святых? От ваших миссионеров, посещавших Лхасу в прежние века, мы слышали много рассказов, и некоторые из ваших книг стоят в наших библиотеках. Говорят, что книги вашего Евангелия можно найти запечатанными в некоторых из наших ступ. Может быть, мы лучше вас знаем, как почитать чужие религии.

— Лама, для нас, западных людей, так трудно почитать вашу религию, потому что многое так запутано, многое искажено. Например, как мог бы чужестранец, видя два внешне совершенно одинаковых монастыря, понять, что в одном проповедуется буддизм, в то время как другой является злейшим врагом буддизма. Даже если войти в эти монастыри, то, глядя поверхностно, видишь почти одинаковые изображения. Так, для чужеземца столь же трудно различить, повернута ли свастика в обратном направлении или нет, как и понять, почему одна и та же иконография может выступать как за, так и против Будды. Постороннему трудно понять, почему совершенно безграмотные и предающиеся пьянству люди носят то же звание ламы, как и ты, так много знающий и столь глубоко культурный.

— Ты прав. Много лам носят ламаистские одеяния, но их внутренняя жизнь гораздо хуже, чем у мирянина. Нередко из многих тысяч лам найдется лишь несколько отдельных лиц, с которыми можно беседовать на возвышенные темы и ждать достойного ответа. Но разве не то же самое и в вашей религии?

— Мы видели многих миссионеров; вероятно, они говорят об одном и том же Христе, но они нападают друг на друга. Каждый называет свое учение высшим. Я убежден, что Исса дал одно учение. Каким же образом этот великий символ может содержать части, явно враждебные одна другой? Не думайте, что мы настолько невежественны. Мы слышали, что обряды, отправляемые одной сектой христианских священников, не признаются другими христианскими священниками. Следовательно, у вас должно быть много противостоящих друг другу Христов.

В наших пустынях находят много христианских крестов. Как-то я спросил одного христианского миссионера, подлинны ли эти кресты, и он мне ответил, что все эти кресты поддельные, что во все века ложное христианство проникало в Азию и что мы не должны считать эти кресты высокими символами. Так скажи мне, как нам отличить подлинный крест от поддельного? У нас тоже имеется крест в великом знаке Ак-Дордже. Но для нас это великий знак жизни, огненной стихии вечный знак. Против этого знака никто не станет возражать!

— Лама, нам известно, что лишь знанием духа можем мы распознать, что подлинно.

— Опять ты обнаруживаешь знание великих вещей. Опять ты говоришь словно из нашей величественной Калачакры. Но как нам проявить наше великое понимание? Воистину, мы мудры в духе: мы знаем все, но как нам вызвать это знание из глубин нашего сознания и передать его нашему уму? Как распознать необходимые границы между жизнью аскетической и жизнью простой? Как узнать, сколько мы можем оставаться отшельниками и сколько должны мы работать среди людей? Как узнать, какое знание может быть открыто безо всякого вреда, а какое, может быть самое возвышенное, можно разглашать лишь немногим? Это знание Калачакры.