Капкан (СИ) - Брикс Амелия

– Идут, – Вадим ерзает на месте. А я переключаю внимание от него к парочке.

Как только они садятся в машину, Вадим блокирует двери.

– Что за черт? – вопит Лариса.

– Покатаемся? – Вадим оборачивается к ним.

– А эта что здесь делает? – визжит Лариса, увидев меня. – И вообще, что здесь происходит?

Машина трогается с места. Водитель включает музыку погромче, чтобы заглушить ее возмущенный визг.

Как я и предполагала, самое сложное в нашем деле оказалось вытащить Ларису из машины. Она упиралась всеми силами, но все же не смогла противостоять силе двух мужчин. Хотя надо отдать им должное, вели они себя как истинные джентльмены. И вот, наконец, мы подходим к двери кабинета УЗИ, заранее договорившись с врачом о приеме и предупредив о ситуации. Естественно, Лариса привлекала внимание окружающих своими выкриками и ругательствами. Но Сережа, изобразив из себя заботливого мужа, лишь улыбался и повторял проходившим людям “моя жена немного не в себе”, за что и получал сочувственные взгляды. Дверь за ними закрывается, и мы с Вадимом прислоняемся к стене, устало выдыхая. Мой взгляд падает то на одну, то на другую беременную женщину. Живот стягивает в тугой узел. К горлу подступает комок. Сглатываю.

– Мне нужен свежий воздух. Срочно, – поворачиваюсь лицом к Вадиму.

– Идем, – берет меня за руку, и мы идем к выходу. Глубоко дышу. Вдох. Выдох.

– У тебя все хорошо? – взволновано спрашивает Вадим, – ты такая бледная.

– Да, все хорошо, – как можно спокойно отвечаю, не хочу показать ему свое паническое состояние. Не спеша мы направляемся к машине Вадима.

– Бедный Сергей. Уф, я сам переволновался. Представляю каково ему! Бывают же такие подлые женщины, как эта Лариса, – сокрушается он. – Сергей хороший парень и я рад нашему знакомству.

Я счастлива, что эти двое поладили. Раздается сигнал моего телефона. Смотрю на фото Сережи на экране и сразу принимаю вызов.

– Где вы? – взволновано спрашивает друг.

– Ждем на улице. Не томи. Какие новости?

– Это сука не беременна и не была беременна – со смесью злости, волнения и радости почти кричит Сергей. – Все, иду к вам, – бросает трубку.

– Она все наврала, – я не могу скрыть радости.

Вадим хватает меня и кружит. Мы оба смеемся. И тут мой взгляд падает на знакомый автомобиль. А когда из него выходит Марк и Инга, мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Инга подходит к нам.

– Здравствуй, Маша, – приветствует меня официальным тоном без особой радости от нашей встречи. Потом переводит взгляд на Вадима и кивает в знак приветствия. – Поздравляю. Вы прекрасно смотритесь… вместе.

– Инга, не будь букой. И тебе привет, – пытается пошутить Вадим, сглаживая напряженность.

Я молчу, даже не знаю, о чем говорить при такой явной враждебности с ее стороны. А что она тут делает? Искоса смотрю на Марка. Тот стоит возле машины и курит. По всему видно, что подходить к нам он не собирается. Ну и ладно, так даже лучше.

– А что вы тут делаете? Не рановато ли еще, – как бы в шутку спрашивает Инга, но серьезный тон не меняет. Вадим смеется.

– Не рановато, в самый раз, – обнимает меня. – Правда, Машуля? – от его дурацкой шутки у меня моментально вспыхивают щеки. Я не знаю, как реагировать на его приколы.

– Я рада за вас, – натянуто смеется Инга. – Ну ладно, мне пора, – оборачивается, – Марк ты со мной?

Тут выходит Сергей и с ходу хватает меня в охапку, и начинает кружить. Я хохочу и прошу его, чтобы он меня отпустил. Ставит на ноги. Голова кружится.

– Мы сделали это! Ну что пойдем отмечать? Я угощаю, – обнимает меня и целует в щеку.

– А вы время зря не теряете, – слышу злой голос Марка. Резко поворачиваюсь, но вижу только его спину, скрывшуюся за дверью здания.

Глава 7

Марк

Мы подъезжаем к клинике и первое, что я вижу – это Маша в обнимку с Вадимом. Им весело. Сердце начинает учащенно стучать. Внутри все сжимается в тугой узел. Она улыбается. И она счастлива. Вот так просто, Марк, просрал ты ее. Еле сдерживаю себя, чтобы не выскочить из машины и не вырвать Машу из его объятий, при этом дав Вадиму в морду. Крепче сжимаю руль. Сдавливаю челюсти так, что зубы скрипят.

– Марк, – слышу тихий и встревоженный голос сестры, – она не для тебя. Маша хорошая девушка, но она, – замолкает, подбирая слова, – как и ты, сломлена. Она не даст тебе того душевного тепла и уюта, которые ты пытаешься найти все эти годы.

Понимаешь, о чем я? Не хочу, чтобы ты опять страдал. Прошу тебя, – кладет руку поверх моей. Ее жест нисколько не успокаивает меня.

– Как? – ударяю по рулю. – Как я могу ее оставить в покое, если она запала мне в душу? – повышаю голос и бью кулаком себя по груди. Инга отдергивает руку и смотрит на меня с испугом. Начинаю еще больше злиться. – Понимаешь, все внутри горит огнем, когда я вижу ее с другим. Ты это понимаешь? – поворачиваюсь и смотрю на сестру, которая кивает мне в ответ, затаив дыхание и округлив глаза в недоумении. – Я ненавижу себя за это. Ненавижу Вадима, зная, что он ей больше подходит, – горько вздыхаю, – но как совладать с собой не знаю. Я все уже перепробовал, – закрываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья, – но не получается взять и вырвать ее из моих мыслей, засела она у меня где-то глубоко, – вздыхаю. – Ладно, – приоткрываю один глаз и пытаюсь улыбнуться, – ты иди, я догоню, – тянусь и открываю бардачок, беру пачку сигарет.

– Марк, я прошу тебя только не дури, – кивает в сторону счастливой парочки. – Пошли вместе, – настаивает она.

– Не начинай. Я же обещал и больше не сорвусь, не переживай за меня. Лучше подумай о моем племяннике или о племяшке, – показываю пальцем на ее еще не округлившийся животик и смеюсь. – Иди уже, я догоню, сейчас покурю и приду.

Инга некоторое время внимательно и недоверчиво смотрит на меня.

– Ладно, но смотри…

– Так… кто из нас тут старший брат? – улыбаюсь. – Все будет хорошо, я же пообещал, – целую сестру в лоб и выхожу из машины, чтобы помочь ей.

Сестра направляется к Маше с Вадимом, а я прикуриваю сигарету. Делаю глубокую затяжку, легкие наполняются дымом, и я расслабляюсь… Немного. Отворачиваюсь, но краем глаза замечаю, как Вадим по-собственнически обнимает Машу. Сдерживаюсь из последних сил, чтобы не подойти и не наброситься на него с кулаками. Он не имеет права к ней прикасаться. Одно только воспоминание, как она чувствовалась у меня в руках, и мои мышцы напрягаются. От одной только мысли, что кто-то будет также ее ласкать, к горлу подступает тошнота. А Вадим определенно этого хочет. Если уже… Нет. Я не должен об этом думать, иначе сойду с ума. Но когда из здания выбегает водитель-друг и тоже хватает Машу, я слетаю с катушек. Все! Терпеть нет мочи, надо убираться отсюда или я не отвечаю за себя. Делаю последнюю затяжку и выбрасываю сигарету.

– Я смотрю, вы времени зря не теряете, – выплевываю язвительно и ухожу. Я готов каждому из них переломать кости за то, что прикасаются к ней. Уроды! Ненавижу!

Останавливаюсь и тяжело дышу. Перед глазами толпа беременных женщин. Находиться здесь у меня уже нет сил, для меня это слишком. Подхожу к Инге.

– Ты справишься одна? – спрашиваю ее. – Извини. Не могу тут остаться, – в ее глазах сочувствие и страх. – Со мной все будет в порядке. Не переживай. Я не собираюсь ни с кем ругаться и драться, – обнимаю ее, слегка прижимая за плечи. А сам в тайне надеюсь, что эта троица уже свалила с парковки.

– Хорошо, – все еще с опаской соглашается Инга, – жди меня на улице, – натянуто улыбается.

Выхожу на улицу и облегченно выдыхаю, когда не вижу машину Вадима. Значит свалили. Закуриваю и начинаю обдумывать, как же мне жить дальше. Ума не приложу.

***

Всю ночь я проворочался, так и не сомкнув глаз. Все думал, как выкинуть эту девчонку из своей головы. Вся моя жизнь казалась такой ничтожной и никчемной, как будто все эти годы я прожил зря. Нет, не прожил, просуществовал… Из памяти не выходит взгляд Маши полный ужаса и боли… Какой же я всё-таки м*дак, просто ничтожество. Почему я не оттолкнул Веронику тогда? Послал бы ее нахер, нет же поиграть захотелось. Я все разрушил собственными руками… Что теперь делать понятия не имею. Ко всему прочему, Игоря подвел. Он с Иришкой разругался и теперь со мной даже не хочет разговаривать. И между ними все испоганил. Сегодня надо поговорить с другом и объясниться, а то в тот день я был так зол на себя, что не стал ему ничего объяснять, а просто послал нахер. Да… Наломал я дров. Теперь самому от этого тошно.