За Веру, Царя и Отечество - Валерий Шамбаров

Более серьезные бои произошли 4 - 5.8 в Восточной Пруссии у г. Кибарт между русской и германской конницей, поддержанной пехотой. А по стране тем временем шла мобилизация. Она осуществлялась четко и слаженно, на высоком организационном уровне. Способствовало этому и настроение, царившее в народе. Многие современники отмечали, что на Японскую призывники шли неохотно, не понимая, зачем нужно ехать в какую-то Маньчжурию. Но войну с Германией сразу восприняли как справедливую. Рабочие прекратили все забастовки. Крестьяне осеняли себя крестным знамением, и, не дожидаясь повесток, шли на призывные пункты. Много было добровольцев. Записывались в армию и рабочие - даже имеющие броню, и студенты, и интеллигенция. В числе прочих пошли, например, воевать Александр Куприн, поэт Николай Гумилев, стал медбратом Сергей Есенин. Перешел добровольцем на курсы гардемаринов студент Иван Исаков - будущий адмирал. Группа учеников Костромской духовной семинарии попросила сдать экзамены экстерном, чтобы идти на войну - среди них был будущий маршал Александр Василевский. А под Одессой, тайком забравшись в воинский эшелон, сбежал на фронт 16-летний мальчишка Родион Малиновский - тоже будущий маршал. И уговорил, чтобы его приняли, как сироту. Мальчишкой сбежал воевать и будущий писатель Всеволод Вишневский. Дух армии был высоким. Куприн, попав в часть, писал: "Как иногда вспоминаешь после многолетнего перерыва человека, которого помнил еще ребенком, и не веришь своим глазам, что он так вырос, так и на службе я не узнал ни солдат, ни офицеров. Где же образы моего "Поединка"? Все выросли, стали неузнаваемыми. В армию вошла новая, сильная струя, которая связала солдата с офицером. Общее чувство долга, общая опасность и общие неудобства соединили их".

По русским военным планам западную часть Польши оборонять не предполагалось. Генштаб учел, что в этом районе, глубоко вклинившемся между Австрией и Германией, войска будет легко окружить, и перемещение сюда крупных контингентов удлинило бы сроки мобилизации (что и требовалось противнику). Поэтому развертывание главных сил велось по линии р. Неман Брест - Ровно - Проскуров (Хмельницкий). А "Завислянский край" с началом войны эвакуировался, и сюда сразу вошли германские части ландверного корпуса ген. Войрша. Заняли Калиш, Ченстохов. Повели себя, между прочим, не блестяще. Брали заложников, накладывали контрибуции, а мужчин, не успевших или не захотевших уехать, объявляли пленными и отправляли в лагеря. Навстречу немцам выдвигались русские кавалерийские части. Причем большинство поляков симпатизировало русским, и добровольцев здесь тоже хватало. Так, когда 5-й Каргопольский драгунский полк сделал привал в местечке Гроец, к командиру явились два парня с просьбой принять на службу - Вацлав Странкевич и Константин Рокоссовский - еще один будущий маршал. Тогда ему было 17, и он добавил себе 2 года, чтобы взяли. Полковник Шмидт согласился, зачислив их в 6-й эскадрон, а уже через несколько дней Рокоссовский отличился. Немцев обнаружили в селе Ново-Място, и он вызвался в разведку. Переодевшись в гражданское, сходил в село и вернулся, доложив, что силы противника насчитывают кавалерийский полк и роту велосипедистов. И когда немцы двинулись вперед, на переправах через р. Пилицу их встретили огнем, обратили в бегство и разгромили. А Рокоссовского наградили Георгием IV степени.

На австрийской же границе первое время было тихо, так как дипломатическая ситуация сложилась весьма своеобразная. Германия объявила русским войну, якобы защищая Австро-Венгрию, но сама Австро-Венгрия войны России не объявляла! И в Берлине, кстати, начали серьезно нервничать - а что если вообще не объявит? Потому что "агрессор" - русский царь - тоже на австрийцев не нападал и выжидал, как они себя поведут. Но Вена лишь тянула, пока не подтянет достаточно сил, и лишь тогда объявила русским войну - 6.8. А Франция и Англия, кстати, объявили о состоянии войны с австрийцами вообще 12.8 - после дипломатического нажима России, причем крайне неохотно и выразив послам этой державы сожаление, что приходится так поступать.

Но русско-австрийскую границу первым нарушил все же противник. В полосе 8-й армии ген. Брусилова, возле местечка Городок (ныне в Хмельницкой обл.) разворачивалась 2-я сводная казачья дивизия. И кавалерийская дивизия 11-го австрийского корпуса переправилась через пограничную реку Збруч и ударила на русских, сбив посты. Казаки и их начдив сперва растерялись, но быстро сориентировался командир одной из бригад Павлов. Четырем ротам пехоты, приданным дивизии, он приказал занять оборону на окраине, свою бригаду расположил в сторонке. Выдвинул пулеметы и артдивизион. А австрийская конница сомкнутым строем, без разведки, ринулась на Городок. Встретили ее шквалом огня. Первые ряды были скошены, разогнавшиеся задние налезали на них, спотыкаясь о трупы, и сами падали под пулями и снарядами. А во фланг ударили казаки, и враг, спасаясь, покатился обратно за Збруч. Возможность начать преследование и довершить разгром начальник дивизии упустил, за что Брусилов его отрешил от должности и назначил Павлова.

А на юге пришлось принимать меры предосторожности и пока "мирному" Черноморскому флоту. Уже 2.8 его командующий адм. Эбергард доложил в Петербург о перехваченных радиограммах - что между Портой и Германией заключен союз. На следующий день от дипломатов и разведки стало известно о мобилизации в Турции. А 5.8.14 фон Сандерс и 15 германских офицеров посетили крепость Эрзерум, проверяя укрепления. Вскоре добавилась еще одна угроза. Еще в период Балканских войн немцы по просьбе турок посылали им свои корабли, и в Средиземном море находились новейший линейный крейсер "Гебен" (махина в 23 тыс. т водоизмещения, экипаж 1013 чел., скорость хода до 29 узлов - 54 км/ч, с мощнейшим вооружением - 10 орудий по 280 мм, 12 по 152 мм и 12 - по 88 мм) и легкий крейсер "Бреслау" (4,5 тыс.т водоизмежения, 373 чел. команды, скорость до 27 узлов, 12 орудий по 105 мм). При угрозе войны от них требовалось идти в Мессину на соединение с флотами Австро-Венгрии и Италии - по существовавшему соглашению объединенную эскадру должен был возглавить австрийский адмирал Гаус. Но Италия в войну вообще не вступила, а Австрия еще тянула. И немецкие крейсера оказались одни против французской и английской эскадр. Но командир отряда контр-адмирал Сушон сдаваться не собирался. Он отдал приказ предпринять предварительные меры для затопления кораблей и начать боевые действия на коммуникациях между Алжиром и Францией. Но получил от Тирпица радиограмму: "2.8 заключен союз с Турцией. "Гебену" и "Бреслау" идти немедленно в Константинополь". В Средиземном море действовал почти весь флот Франции - 11 линкоров, 14 крейсеров и 24 эсминца. Но они обеспечивали перевозку войск из Алжира, и адм. Буэ де Лаперер не решился их отвлекать. Поэтому немцы безнаказанно обстреляли французские африканские порты Филиппвиль и Бонэ, а узнав о приближении британской эскадры, двинулись на восток.