Том 11. Пьесы. 1878-1888 - Антон Чехов

К о с ы х. Гляди, и будет графиней…

Д у д к и н. Ну вот… граф смеется над ней, зубы чешет, а ты веришь. Ему бы только поболтаться да поужинать на шарамыжку. Уж целый год ее за нос водит. Но за что, брат, люблю Марфутку - кремень!.. чистый кремень!.. Мишка Боркин и граф около нее и так и этак, и чертом и бисером, на всякие манеры, чтобы она им денег дала: ни копейки!.. Мишка в прошлом году получил от нее за сватовство двести целковых, да и те ей вскорости Иванов назад прислал… Так Мишке ничего и не досталось, даром только хлопотал…

Те же, Л е б е д е в и С а ш а (одетая в венчальном платье).

Л е б е д е в (входя с Сашей). Здесь поговорим. (Дудкину и Косыху.) Ступайте, зулусы, в залу к барышням. Нам по секрету поговорить нужно…

Д у д к и н (проходя мимо Саши, подмигивает глазом и щелкает пальцем). Картина!.. Финь-шампань!..

Л е б е д е в. Проходи, пещерный человек, проходи…

К о с ы х и Д у д к и н уходят. Садись, Шурка… Вот так… (Садится и оглядывается.) Слушай внимательно и с должным благоговением. Дело вот в чем. Твоя мать приказала передать мне тебе следующее… Понимаешь? Я не от себя буду говорить, а мать приказала… (Сморкается.) Пока еще женихов шафер не приехал и пока мы тебя еще не благословили, ты, во избежание недоразумений и могущих быть впоследствии разговоров, должна раз навсегда знать, что мы… то есть не мы, а твоя мать…

С а ш а. Папа, нельзя ли покороче?

Л е б е д е в. Ты должна знать, что тебе в приданое назначено пятнадцать тысяч рублей серебром кредитными бумажками. Вот… смотри, чтобы потом разговоров не было. Постой… молчи. Это только цветки, а будут и ягодки. Приданого тебе назначено пятнадцать тысяч, но, принимая во внимание, что Николай Алексеевич должен твоей матери девять тысяч, из твоего приданого делается вычитание в размере долга, и, таким образом, тебе будет дано только шесть тысяч. Vous comprenez?[29] Это ты должна знать, чтобы впоследствии не было разговоров. Постой, я не кончил. На свадьбу назначено пятьсот рублей; но так как свадьба справляется на женихов счет, то из шести тысяч вычитаются и эти пятьсот. Итого, значит, пять тысяч пятьсот, каковые ты и получишь после венчания, причем твоя добродетельная мать не упустит случая, чтобы не наделить тебя купонами 1899 года или акциями Скопинского банка.

С а ш а. Для чего ты мне это говоришь?

Л е б е д е в. Мать приказала.

С а ш а (встает). Папа, если бы ты хотя немного уважал себя и меня, то не позволил бы себе говорить со мной таким образом. (Сердито.) Не нужно мне вашего приданого… Я не просила и не прошу… Оставьте меня в покое, не оскорбляйте моего слуха вашими грошовыми расчетами!..

Л е б е д е в. Не я тебе говорю о приданом, а мать…

С а ш а. Сто раз я вам говорила, что не возьму ни копейки… А наш долг мы вам отдадим. Я возьму где-нибудь взаймы и отдам. Оставьте меня в покое.

Л е б е д е в. За что же ты на меня набросилась? У Гоголя две крысы сначала понюхали, а потом ушли, а ты, эмансипе, не понюхавши набросилась.

С а ш а. Оставьте меня в покое…

Л е б е д е в (вспылив). Тьфу… Все вы то сделаете, что я себя или ножом пырну или человека зарежу!.. Та день-деньской рёвма ревет, зудит, пилит, копейки считает, а эта, умная, гуманная, черт подери, эмансипированная, не может понять родного отца… Я оскорбляю слух… Да ведь прежде чем прийти сюда оскорблять твой слух, меня там (указывает на дверь) на куски резали, четвертовали… (Ходит в волнении.) Не может она понять… (Дразнит.) Не возьму я ни копейки… Эка, удивить захотела… Что ж ты с мужем есть будешь?

С а ш а. Свое, он не нищий…

Л е б е д е в (машет рукой). Та пилит, эта философствует, с Николаем слова сказать нельзя; тоже очень умный… Голову вскружили и с толку сбили. Выходи ты скорей замуж, и ну вас всех к… (Идет к двери и останавливается.) Не Нравится мне, всё мне в вас не нравится…

С а ш а. Что тебе не нравится?

Л е б е д е в. Всё мне не нравится… всё…

С а ш а. Что всё?

Л е б е д е в. Так вот я рассядусь перед тобой и стану рассказывать… Ничего мне не нравится… А на свадьбу твою я и смотреть не хочу… (Подходит к Саше и ласково.) Ты меня извини, Шурочка… Может быть, твоя свадьба умная, честная, возвышенная, с принципами, но что-то в ней не то… не то… не то… Не похожа она на другие свадьбы… Ты молодая, свежая, чистая, как стеклышко, красивая, а он вдовец, 35 лет… истрепался, обносился… Гляди, через пять лет у него морщины и лысина будут… (Целует дочь в голову.) Шурочка, прости, но что-то и не совсем чисто… Уж очень много люди говорят… Как-то так у него эта Сарра умерла, потом как-то вдруг почему-то на тебе жениться захотел…

С а ш а. Он твой друг, папа…

Л е б е д е в. Друг-то друг, но все-таки что-то, понимаешь ли ты, как будто бы не того… (Живо.) Впрочем, я баба, баба… Обабился я, как старый кринолин… Не слушай меня… Никого, себя только слушай…

Те же и З и н а и д а С а в в и ш н а.

З и н а и д а С а в в и ш н а (входит, одетая в новое платье, голова повязана мокрым полотенцем). Там, кажется, приехал шафер жениха. Надо идти благословлять… (Плачет.)

С а ш а (умоляюще). Мама!..

Л е б е д е в. Зюзюшка, полно тебе сырость разводить!.. Уж, слава богу, целый год, извини за выражение, проревела.

Пауза. Уксусом от тебя разит, как из бочки…

С а ш а (умоляюще). Мама!..

З и н а и д а С а в в и ш н а. Если тебе мать не нужна (плачет), если без послушания матери обходишься, то… что же тебе от меня нужно? Я благословлю, сделаю тебе такое удовольствие, благословлю…

Л е б е д е в. Зюзюшка, радоваться надо…

З и н а и д а С а в в и ш н а (отрывая платок от лица и не плача). Чему радоваться? Он женится на ней из-за приданого да чтобы мне долга не платить, а ты радуешься… (Плачет.) Одна дочь, да и та бог знает как… Если он, по-вашему, честный, путевый человек, то он бы прежде чем предложение делать, заплатил бы долг…

Л е б е д е в (Саше). Молчи, молчи, воздержись… Допивай, брат, чашу до дна… Недолго еще осталось…

Те же и И в а н о в.

И в а н о в в фрачной паре, входит заметно взволнованный.

Лебедев и Саша вместе.

Л е б е д е в (испуганно). Что такое? Откуда ты?

С а ш а. Зачем ты?

И в а н о в. Виноват, господа, позвольте мне поговорить с Сашей наедине…

Л е б е д е в. Это непорядок, чтобы до венца к невесте приезжать. Тебе давно пора быть в церкви…

И в а н о в. Паша, я прошу…

Л е б е д е в, пожимая плечами, и З и н а и д а С а в в и ш н а уходят.

С а ш а. Что тебе?

И в а н о в (волнуясь). Шурочка, ангел мой…

С а ш а. Ты взволнован… Что случилось?..

И в а н о в. Счастье мое, дорогая моя, выслушай меня… Забудь, что ты меня любишь, собери все свое внимание и выслушай…

С а ш а. Николай, не пугай меня… что такое?

И в а н о в. Сейчас я одевался к венцу, взглянул на себя в зеркало, а у меня на висках… седины… Шурочка, не надо бы!.. Пока еще не поздно, не надо… не надо!.. (Хватает себя за голову.) Не надо!.. Оставь ты меня… (Горячо.) Ты молода, прекрасна, чиста, у тебя впереди жизнь, а я… седина на висках, разбитость, чувство вины, прошлое… Не пара… Не пара я тебе!..

С а ш а (строго). Николай… что за нежности?.. Тебя давно в церкви ждут, а ты прибегаешь сюда ныть. Все это не ново, слышала я и мне надоело… Поезжай в церковь, не задерживай людей!..

И в а н о в (берет ее руки). Слишком я люблю тебя и слишком ты дорога для меня, чтобы я посмел стать тебе поперек дороги. Счастья я тебе не дам… Клянусь богом, не дам!.. Пока не поздно, откажись от меня. Это будет и честно и умно. Я сейчас уеду домой, а ты объяви своим, что свадьбы не будет… Объясни им как-нибудь… (Взволнованно ходит.) Боже мой, боже мой, я чувствую, что ты, Шурочка, меня не понимаешь… Я стар, уже отжил свое, заржавел… энергия жизни утрачена навсегда, будущего нет, воспоминания пасмурны… Чувство вины растет во мне с каждым часом, душит меня… Сомнения, предчувствия… Что-то случится… Шурочка, что-то случится… Скопляются тучи - чувствую…

С а ш а (удерживая его за руку). Коля, ты говоришь как ребенок… Успокойся… Твоя душа больна и томится… Она берет верх над твоим здоровым и сильным умом, но ты не давай ей воли, а напряги ум. Ну рассуди: где тучи? В чем твоя вина? И чего ты хочешь? Ты прибежал сказать мне, что ты стар; может быть, но ведь и я не ребенок… И причем тут старость? Если бы твоя милая голова покрылась вдруг вся сединами, то я стала бы любить ее сильнее, чем теперь, потому что знаю, откуда эти седины… (Плачет.) Постой. Я сейчас… (Вытирает глаза.)

И в а н о в. Говори, говори…

С а ш а. Тебя томит чувство вины… Все, кроме отца, говорят мне о тебе только одно дурное. Вчера я получила анонимное письмо, в котором меня предостерегают…

И в а н о в. Это доктор писал, доктор… Этот человек преследует меня…