Мельин и другие места - Юлия Галанина

Конечно, если было кому сложить их.

Очередная песнь о подвигах героев давно ушедших времен — и о Назгулах-Улаири…

Прах же всевластен, прах всем воздаст —

Встань перед ним, неразвенчанный дух!

Странно… Раньше ему казалось, что это — о герое из человеческого рода, готовом принять смерть от порождений Тьмы, но не покориться ей…

Слившийся с бездной, влившийся в Тьму,

Прах начертает тебе приговор,

Новая тварь отдаст силу ему…

…«неразвенчанный дух» — о герое-человеке… безликое «прах» — о Кольценосцах…

Новая тварь отдаст силу ему…

Встань! Подними свой недрогнувший взор!

Сейчас он готов был поклясться: «неразвенчанный дух» — это об одном из них, Великих Павших. Об одном из Улаири. Иначе быть не может…

В Нем чувствовалась нечеловеческая Сила. Может, сила Всевластного Праха… или самой Великой Тьмы?.. Кто знает…

Перед Ним хотелось опуститься на колени.

Прах начертает тебе приговор…

Повинуясь мгновенному порыву, он опустился на колени — и закрыл глаза…

…Он изменился.

Отчего это произошло именно сейчас? Он не знал. Понял одно: что-то заставило его измениться. Что-то произошло в тот момент, когда всех их захватило безумие битвы. Безумием в какой-то мере был и его собственный поступок — когда он властным жестом остановил своих соратников и шагнул навстречу новому странному противнику. На вид тот был из тангаров… но он безошибочно почувствовал в нем Силу.

Победа оказалась неожиданно легкой — теперь он это понимал. И отчего он вышел биться с ним сам? Безрассудность никогда не числилась среди его недостатков…

Как и неумение владеть собой, верно?

Верно… А ведь было мгновение — полыхнула в душе ненависть, на миг поразившая его самого. Ненависть и презрение: этот смертный не понимает, на кого поднял оружие…

Тьма!..

Что произошло? И почему — именно сейчас, перед решающим боем?

— Санделло!

Он окликнул его — неожиданно даже для самого себя. И не знал, что скажет сейчас, когда тот бесшумно войдет в шатер. Но слова не потребовались. Он понял все и так — увидев вдруг исказившееся лицо и страх в глазах своего верного друга-соратника. А потом тот медленно опустился перед ним на колени. Впервые в жизни. И сомнений не осталось…

Не осталось и сомнений в завтрашней победе.

Почему? Почему именно сейчас?! Так хотелось победить — человеком…

Но разве Улаири… не были людьми?..

Он отвернулся. Решение пришло мгновенно.

— Уводи людей, Санделло.

— Мой Вождь… — голос хрипловатый, но твердый, а испуг в глазах — не скрыть, не спрятать… — Наш долг — сражаться за тебя…

— Завтра я поведу в бой только Нелюдь. И ты мне больше не понадобишься…[5]

Время пришло.

Грядет Битва Битв… ее исход решит все. Когда-то Улаири были связаны незримой цепью Девяти Колец… Ты — наследник их древней силы…

«Все решится завтра. Мы должны победить. Если мы победим — нас ждет поистине великое будущее. Если же нет…

Но победа будет за нами!

Если ничего не случится…»

Что значит — «если ничего не случится»? О чем ты?!

«Так хотелось победить — человеком…»

Сохрани в себе человеческое начало! Это — главное…

«Знакомые сомнения…»

— Тебе не хотелось бы вернуться?

— Вернуться?

— Вернуться… в мир. Снова стать человеком. И чтобы все смотрели на тебя не с ужасом, а с радостью…

— Вернись ты сейчас — что ты увидишь? Страдания, войны, кровь, смерть, слезы…

— Но ведь и раньше было все это: войны, страдания…

— Это только доказывает, что с течением веков люди изменились очень мало. Гораздо меньше, чем мир. И ты хотел бы туда вернуться?

— Иногда…

— Но почему?

— Иногда я чувствую, что не могу больше видеть этот страх… ужас в их глазах… а при нашем появлении он вспыхивает в глазах у всех, даже у самых сильных воинов! Только не говори, что тебе это безразлично!

— Не безразлично, ты прав. Но что мы можем сделать? Цена бессмертия. Не в наших силах что-то изменить. Да и вообще… представь себе наш облик — в их глазах он не слишком привлекателен… Так что за страх их винить трудно… Хотя…

— Что?

— Нас называют «воплощенная Смерть» — нас, Бессмертных! Ну что же… Мы убиваем, правильно. Но ведь и сами люди убивают друг друга! Мы даем им быструю смерть. Мгновенную смерть. Многие и не улавливают момент перехода за Черту… А каким страданиям иногда подвергают люди, смертные — себе подобных! Так кто поступает более жестоко? Мы — или они?

— Не в этом дело. Они боятся нас и ненавидят — потому что не понимают…

— Да, они нас не понимают. И трудно, наверное, было бы понять… На самом деле гораздо важнее, что они не понимают другого. Главного.

— Чего же?

— Что мы — такие же, как они. Они — такие же, как мы. Только мы можем больше. Нам подвластна Сила, а им — нет. Вот и все. Небольшое различие…

— Неудивительно. Мы же были людьми…

— Вот именно — были…

«Я помню все… Я понимаю…»

Ты не должен вступать в бой — с такими мыслями… Победа близка. Верни людей! Еще не поздно… Они верны тебе… Не поддавайся сомнениям! Ты не должен…

«Должен. Битва Битв… ее исход решит все!»

Да хранит нас Великая Тьма…

Дагор Дагоррат…

Все замерло. Вокруг — да, вокруг раздавались обычные звуки битвы: звон оружия, стоны и проклятья раненых и умирающих… На площадь же опускалась абсолютная, противоестественная тишина.

Две фигуры на площади — светлая и темная. Появившиеся почти одновременно, они приближались друг к другу… Один шел, чтобы победить. Другой — чтобы умереть.

Взметнулся черный клинок. Навстречу вынеслась светлая сталь.

Частица Изначального Пламени, багровый огонь Удуна — против холодного, мертвенного сияния огня Анора…

…Сила Тьмы была с ним, и он знал, что выиграет этот бой. Уверенности этой не поколебало даже непонятное торжество, промелькнувшее на лице противника. А эльф внезапно прошептал несколько слов на незнакомом ему языке…

Взывает к Высшим? Пусть…

Он понимал, на что тот надеется. Погибнуть самому — и забрать жизнь врага. Все верно… однако эльф не знал одного.