Марта - Татьяна Бродских

- Так странно, за последний месяц мне три раза предлагали выйти замуж. Но ни один так называемый жених не подарил даже такой, как ты выразился «облезлый» цветочек. Как ты думаешь, через много лет, что я буду лучше помнить, женихов с которыми у меня ничего не было и не будет, или этого смешного паренька, который подарил мне первый цветок в моей жизни? – вопрос был риторический, мне не нужен на него ответ. Я развернулась и ушла в нашу каюту, мне меньше всего хотелось идти туда, но больше идти было не куда.

В каюте первым делом сняла плащ Лероя и повесила его к своему на гвоздик у двери. Затем, пока не пришел Лерой, заглянула в сундук, и к своей радости обнаружила там запасной тюфяк, не придется мне спать на голых досках. В сундук закинула свою сумку, предварительно достав влажное платье, все остальное высохло еще в доме Дирка. Тюфяк развернула на сундуке, платье повесила на спинку кровати, другого места не нашлось, села на свое спальное место и начала расплетать волосы. Волосы за сутки свалялись, расчесывать их было тяжело, но я никуда не спешила. Я вовсю сражалась с волосами, когда зашел Лерой, сел на кровать, молча, смотря на меня.

- Тебе помочь? – спросил он.

- Спасибо я сама, - дернула я особо запутанный участок волос, на гребне остался немаленький клок, а на глаза навернулись слезы.

- Дай сюда, - Лерой сел рядом со мной и отобрал у меня гребень. – Не хочу, чтобы моя жена стала лысой.

Было непонятно, шутит он или нет. Я была готова к тому, что он не будет особо церемониться с моими волосами, у него-то они короткие, откуда ему знать, как расчесывать длинные волосы. Как приятно иногда ошибаться, Лерой обращался с моими волосами нежно и ласково, несколько минут спустя, мне уже хотелось замурлыкать от удовольствия.

- А кто был третьим? – у него просто дар портить мне настроение.

- Ты третий. А первый был официальный жених, которого выбрал отец. От него я тоже сбежала. Предварительно расторгнув помолвку, у нас другие законы. Если девушка совершеннолетняя и живет отдельно от родителей, то она вправе собой распоряжаться.

- Значит, одобрение твоего отца не потребуется для нашего брака? – он даже не сомневается, это самомнение или мне серьезно надо его опасаться?

- Если мы решим пожениться, то согласие отца не потребуется. Единственное он может решить, что ты неподходящая для меня пара и тихо тебя убьет, оставив меня молодой вдовой. – Не люблю говорить людям гадости, но он сам напрашивается.

- Чем же я могу не устроить твоего отца? – спросил он с интонацией, намекающей на его идеальность.

- Ты не маг, - коротко ответила я.

- Почему так? Почему кому-то долголетие, а кому-то жалких сто лет. Вы маги «варитесь в собственном соку», создаете семьи только с себе подобными. Но есть и среди обычных людей достойные, - вот оно что, я развернулась к нему, Лерой сверкал глазами, с трудом сдерживаясь, чтобы не наговорить еще чего-нибудь.

- А я все думала, в чем причина твоего скоропалительного предложения руки и сердца. Захотелось пожить на десять-пятнадцать лет дольше? – Обидно, очень, особенно вспоминая, что не одному из «женихов» не была нужна. Один хотел быть нером, второй не запятнать свою честь, третьему срочно нужен был наследник, а Лерою подавай долголетие. А на меня им всем скопом плевать, начиная с родного отца. Я знала это и раньше, почему же сейчас так обидно? Или после откровений Дирка, мне хотелось, чтобы симпатия Лероя была искренней?

- Это не так Марта, ты мне очень нравишься, - столько искренности было в его глазах, но я все равно не верила. Слишком логично эта версия объясняла его настойчивость по отношению ко мне.

- Спасибо за волосы, - я решила не продолжать эту скользкую тему. – Нас обедом кормить будут?

- Марта, ты мне не веришь? – он взял меня за руку и заглянул в глаза.

- Лерой, я никому на слово не верю. Только не надо клясться, - опередила я его на мгновенье. – Клятвам я тоже не верю.

- Оборотню ты поверила, чем я хуже него?

- Если бы поверила, то до сих пор была у него. Лерой давай прекратим этот разговор. Так как на счет обеда?

- Нас позовут, - он пересел на свою кровать. – Я прилягу с вашего позволения.

И лег, не сняв обувь, обиделся. Я заплела косу, воткнула гребень в волосы, сняла свои сапожки и легла на своем тюфяке, ноги полностью не помещались, пришлось лечь на бок и подогнуть колени, смотреть на Лероя мне не хотелось, поэтому отвернулась к стене. Корабль слегка покачивало, и я не заметила, как уснула.

***

- Мариш, Мариша! – я открыла глаза, надо мной стоял Росс и тряс меня за плечо. – Мариш, ты в порядке? Ты не заболела?

- Все хорошо Росс. С чего ты так разволновался? – села я на сундуке.

- Ты не была на обеде, вот я и прибежал. – «Лерой сволочь, не разбудил», подумала я.

- Крепко уснула и не слышала, когда звали на обед, - сказала я Россу.

- А я тебе булку с сыром принес, - протянул мне оную паренек, я улыбнулась, приятно, когда о тебе заботятся. Вдвойне приятней, что от тебя ожидают тоже заботы, а не материальные или другие блага.

- Спасибо, ты мой кормилец, - чмокнула я в щечку братика. – Хочешь половинку?

Росс пробовал отказаться, но булка и впрямь была большая. Мы сидели, ели булку, заедали сыром, а Росс успевал еще рассказывать, где он был и что видел. Меня заинтересовало, что помимо нас на корабле есть и другие пассажиры, трое мужчин, воины или наемники, и молодая пара, причем женщина явно в положении. Надо будет с ней познакомиться, надеюсь, с женщинами мне можно разговаривать.

- Росс, а сортир ты знаешь где? – было неудобно спрашивать такое, но лучше я выясню месторасположение нужника у Росса, чем буду задавать тот же вопрос Лерою.

- На корабле он называется гальюн, - слегка покраснев, ответил Росс. – Пойдем, я тебе покажу.

И мы пошли, поднялись на носовую надстройку туда, где наблюдали утром отход судна. Я еще тогда заметила на самом носу корабля небольшую дверцу, Росс её открыл, показал изнутри крючок, чтобы никто не зашел, пока я занимаюсь своими делами, и сказал, что подождет меня тут наверху. За дверцей находилась лесенка вниз, крючок я предусмотрительно набросила, спустилась по ступенькам и обомлела. Я ожидала чего угодно, но неоткрытую всем ветрам и морским брызгам площадку с дыркой посередине, небольшой козырек сверху и наклоненный столб, к которому крепился стаксель не в счет. Наверняка, этот столб как-то называется, думала я, присаживаясь по своим делам.

Корабль практически не качало, и равновесие удавалось держать легко, интересно, а куда ходят в шторм? Бортик вокруг площадки был, высота его достигала моего колена, шансов свалиться в море и без шторма хватало. Еще я заметила ведро на веревке, наверное, чтобы смывать за собой, мне смывать было нечего, да и не подняла бы я ведро с водой на такую высоту. Еще раз оглядела открывающийся вид, и пришла к выводу, что сделать гальюн на носу корабля мог только романтик. А что, сидишь себе в лучах заходящего солнца, соленые брызги в лицо, и думаешь о вечном, глядя на горизонт. Представила нашего капитана в позе «мыслителя», рассмеялась и полезла наверх.