Стальная месть - Илья Городчиков

Спиной я почувствовал тот сгусток напряжения, в который полностью преобразовался Сезар. Его напряжение продавливало само моё сознание через темя, и я повернулся в его сторону. Заместо привычной двуручной секиры с широким бородовидным лезвием, он оставил на своём поясе два тяжёлых одноручных топора на стальных рукоятях. Мне захотелось отобрать у него оружие, чтобы он не натворил дел, но сразу же из зала почувствовался другой комок напряжения, во много раз превосходящий в своих размерах одного Сезара. Это напряжение шло напрямую от стола с «медведями».

- Если вы сейчас начнёте рубиться, то давай мы уйдём отсюда. – одними губами шепнул я бородачу за спиной.

- Нет. Мы останемся. – со сталью в голосе произнёс Сезар, сразу дам мне понять, что решение безапелляционно.

Мы прошли по таверне, сопровождаемые множеством взглядов, и уселись прямо перед стойкой тавернщика. Внутри помещения сразу повисло почти непроницаемое молчание, нарушаемое лишь немногочисленным шептанием посетителей. Они переговаривались коротко, и даже «медведи» молчали, бросая на спину Сезара взгляды исподлобья.

В этой таверне, похоже, было принято самому подходить к стойке и делать заказ, но для нас сделали исключение. К нашему столу подошла миловидная круглолицая девушка, выступавшая здесь в качестве официантки. Шла она на ватных ногах, едва удерживая в тонких руках расписной глиняный кувшин и два стакана. Поставив кувшин на стол, она коротко улыбнулась, обнажая удивительно целый ряд зубов.

- Это подарок от нашего заведения. – она ещё раз одарила нас улыбкой, - Что бы вы хотели заказать?

- Запечённую с травами курицу и сырные лепёшки, пожалуйста. Как можно быстрее, если это возможно.

Девушка быстро кивнула, отчего её светлые волосы взметнулись вверх и резко развернулась, после чего поспешила удалиться. Я же разлил по стаканам содержимое кувшина. Внутри стаканов плескалось вино и судя по запаху вино было не разбавленным. Мы с Сезаром степенно выпили первый стакан и успели приговорить второй, пока дожидались заказа. Таверна немного оживилась и наполнилась голосами посетителей, осознавших что сейчас кровавого пира не будет. Наконец нам принесли пышущую жаром курицу вместе с двумя тёплыми лепёшками и ещё одним кувшином красного вина вина.

- Те бородатые мужчины ждали здесь вас давно. – шепнула девушка, расставляя тарелки, - Они были очень злыми.

Сказав это и расставив подносы, девушка зыркнула в сторону «медведей» и быстро ушла за стойку к щуплому тавернщику. Слова официантки я расслышал прекрасно и медленно вытянул из-за спины нож, приготовившись к возможной схватке. Ножны с саблей лежали рядом и выхватить из них оружие будет делом всего лишь нескольких секунд, но вместе с тем опасения не спешили покидать моё сердце. Складывалось чёткое ощущение того, что эти «медведи» войны серьёзные и Сезар точно их знал. В честном поединке я может быть и выиграл воина равного Сезару, но здесь перевес в численности предполагаемого врага над нами был больше чем в два с половиной раза, а это уже почти наверняка равняется проигрышу. Даже если сабля загорится рунами, а в крови воспылает пожар ярости, то схватка будет считаться проигранной.

Один из бородачей поднялся из-за своего стола, когда успел я только затолкнуть в рот сырную лепёшку. Он был человеком высоким и крепким, напоминающий своей фигурой древний дуб, а плавностью движений матёрого льва. Его голова была обрита начисто, отчего проходящий через слюду окон свет отражался от успевшей загореть кожи, которая украшалась непонятным татуированным узором. С подбородка до середины груди у него спускалась густыми волосами местами поседевшая борода. Ножен этот человек с пояса не снимал и сейчас держал огромную ладонь на лакированной рукояти тяжёлого пехотного фальшиона, больше похожего на тесак, нежели на привычный меч. Человек приблизился к нам и молча посмотрел на меня. В его глазах читался опыт лет проведённых в боях. Внешне он казался расслабленным и даже шагал дюже мягко для такой массы, но внутри оставался напряжённым и готовым к схватке.

- Приветствую тебя, мой брат. – пробасил подошедший мужчина и голос его едва ли не сотрясал потолок заведения, - Я прибыла сюда, чтобы напомнить тебе о нашем общем кровном долге.

Сезар уже вобрал воздух в лёгкие, но я оказался быстрее его, - Если вы представитесь, то наш разговор будет строится куда как лучше. – предложил здоровяку я, жестом ладони указываю на скамью напротив меня, - Заодно расскажите, что же вам задолжал мой воин. В моей казне достаточно денег, чтобы заплатить за него.

- Наш долг не деньгами красен, а словом и верностью. Мы дали клятву нашему богу Беру и сейчас он просит нас прийти к нему на помощь. – воин коротко кивнул, прошуршав бородой о своей чёрной тунике.

- И всё же вы не назвались, да и имя вашего Бога мне мало о чём говорит.

- Я Тавор – это имя дал мне отец. А бог наш Бер – создатель всего что мы видим, слышим и чувствуем. Из волос его шкуры произросли леса, его когти прорыли реки, а клыки стали белоснежными горами. Когда-то он дал нам жизнь и сейчас мы последуем его зову.

- Меня батюшка при рождении назвал Вадимом. Могу ли я узнать, откуда вы, Тавор?

- Моя Родина лежит далеко – в Желтогородске, что стоит на Медвежьем острове. Мой отец был князем, а сейчас на престоле мой брат.

- Сезар, признайся, ведь ты тоже сур?

Мой сержант лишь согласно кивнул на мой вопрос, приводя меня в некоторое замешательство. Конечно, теперь его круглое лицо с исключительно славянскими чертами вписывалось в предисторию его жизни, но даже Бернд мне утверждал, что Сезар происходил откуда-то из Северной Ларингии или Рюгленда. Опять же, эти бородачи, возникшие из неоткуда требуют моего офицера, когда он мне так нужен.

- Признайтесь честно, Тавор, зачем вам мой офицер и что от вас требует ваш бог?

- Над Сурией заходит тень Смуты, и все её сыны должны быть сейчас там.

Казалось бы, ещё одно средневековое государство постигла проблема феодальной раздробленности, но в памяти всё же держалось понимание того, что именно суры в этом мире наиболее похожи на мой родной народ, да и память о ужасах Смуты в Русском Царстве никуда не ушла. Так что какое-то желание защитить несуществующую здесь Родину в мыслях мелькало.