Партай-геноссе - Альберт Зарипов

— Всё! — сказал он Лукачине. — Этого должно хватить! Больше не могу.

Наш механ лишь хмыкнул и принялся закручивать крышку. Он конечно ожидал большего, но приходилось довольствоваться тем, что дали…

На этом встреча двух боевых подразделений закончилась. Смирнов и Лукачина с некоторыми потугами, но всё-таки запустили двигатели своих БМПшек. Пока они прогревали моторы и проверяли их работоспособность, то газуя, то сбрасывая обороты до минимума… Командир группы обошел наш строй, проверил наличие оружия, средств наблюдения и связи, боеприпасов в магазинах и рюкзаках. И только потом приказал рассаживаться по своим местам…

— Согласно купленных билетов! — радостно балагурил Лука, наполовину высунувшись из своего водительского люка. — Всё строго!

Пока мы занимали свои места на броне, БМП второй группы и топливозаправщик уже тронулись обратно к колонне. В кабине МАЗа, помимо солдата-водителя, теперь сидел товарищ майор Болотский. Наверное, ему уже до смерти наскучило наше благороднейшее общество и он решил перебраться в другое… То есть более высокоблагороднейшее подразделение. То бишь, к командиру первой роты капитану Перемитину. Пока что ни о чём не подозревающему…

Вот в путь тронулись и мы. И размеренное покачивание боевой машины по барханам показалось нам таким приятным… Таким радостным… Что это движение отвлекало нас от всего остального… Столь несущественного… Ведь мы теперь не стояли без движения на одном и том же месте. А упорно двигались вперёд… К заветной цели…

А воды нам так и не дали… На всю нашу третью группу выделили только солярку. И больше ничего! Ведь на войне, как на войне! И если б не притащенный Мухой мешок с сухофруктами, то наше передвижение по знойной пустыне оказалось очень утомительным.

А так… Хоть этот урюк и оказался сушеной алычой, но она так приятно перекатывалась во рту! Вкусненькая и кисленькая… От чего слюна набегала-а-а!.. Будь здоров!.. Это на пустышку-обманку-пуговку она не отзывалась… А вот на тающую во рту алычу слюна выделялась в приятном количестве…

Уж хоть так-то!.. Как говорится, на безрыбье и рак — рыба!..

А при жажде и слюнка… Как водичка!

Вот так мы и ехали целые сутки… Голодные, но зато с сухофруктом во рту… Страдающие от жажды, но ведь жадно глотающие ржавую жижицу… В час, да по крышечке… Словом, иссушенные и измученные пустыней Регистан… Но зато ведь едущие!.. Причём обратно и домой!

В такую родную Лашкарёвку!

Глава 15.

КАРАВАН

Когда мы наконец-то подъехали к базе первой группы, то смогли воочию убедиться в искусственном происхождении их укрытия. Это снаружи мы наблюдали высокий метров в пятьдесят холм с широким подножьем. А изнутри очень даже хорошо различались массивные глинобитные стены…

— Ты только гля! — удивился Билык. — Точно говорят, что крепость Александра Македонского…

Однако всем нам сейчас было совсем не до местных достопримечательностей… Жажда была невыносимой…

Бойцы первой группы встретили нас как близких родственников после долгой разлуки. Краткие возгласы и быстрые рукопожатия сменились одной просьбой… Напиться!

— Пошли! — предложил Белый. — Пока шеф не видит. Только она…

Наши командиры в данную минуту вовсю занимались своими командирскими делами, а потому нас это обстоятельство только радовало. Ведь жажда… И недосказанный сарказм Сашки мы поняли только после того, как он нацедил нам из синей бочки полуторалитровую флягу… Флягу воды… Я не то что жадно… А попросту втягивал в себя эту тёплую воду, словно вакуумом… И одновременно с этим надавливая пальцами на пластмассовые бока фляжки…

Но вот когда я с наслаждением и счастьем выдул за один присест свою суточную норму, то есть почти семьсот пятьдесят грамм… И передал флягу Бахтику… То внезапная и резкая судорога охватила мою гортань. От такой неожиданности я какое-то время усиленно пытался устранить, но как-то неудачно… У меня не получалось ни вздохнуть, ни выдохнуть воздух из лёгких, ни сглотнуть или откашляться…

— Держись! — приказал Белый и привычно забарабанил кулаком по моей спине.

Один клин вышибли другим. Сильный спазм в горле исчез после очень ощутимых ударов меж лопаток… Однако облегчение наступило не сразу, а очень медленно… Когда я отдышался, Саня колотил уже по бахтиёрской спине. Вскоре мы оба пришли в себя…

— Что это такое? — спросил я, обтирая рукавом выступившие на глазах капельки влаги. — В первый раз такое…

В ответ Белов сначала матюгнулся в адрес своих «друзей-товарищей»:

— Да эти два мудака!.. Разум с Кирей… Бочки не промыли и сразу же их залили водой. А в них раньше, оказывается, антифриз был. Или другая какая-то химическая дрянь… Типа растворителя! Бочки-то трофейные… Вот и мучаемся теперь… Пока пьёшь эту воду — всё вроде бы нормально. А как перестал, так сразу же горло схватывает…

Несмотря на всю убедительность его слов, а тем более на свой недавний опыт… Мы ему «не поверили»… И решили ещё раз попытать своё солдатское счастье — а вдруг во второй раз нам повезёт, и поглощение отравленной водички произойдёт более-менее безболезненно…

— Как хотите… — ухмыльнулся Белый, всё отлично понимая.

Ситуация повторилась… Пока водичка заливалась в гортань, а кадык старательно отмерял огромные глотки… Все ощущения казались исключительно счастливыми… Но вот сразу же после прекращения подачи животворящей влаги… Горло само по себе суживалось до убийственных размеров, а кадык застревал где-то в верхней своей точке… И крепких ударов по спине избежать не удалось…

Но спустя пять минут ощущение счастья всё же вернулось — в желудке приятным грузом бултыхалось полтора литра вроде бы воды, а лёгкий пот по всему телу доказывал нам то, что живительной влагой пропиталась буквально каждая клеточка исстрадавшегося организма… Хоть и с антифризным привкусом…

Затем мы смеялись. Гулкие удары кулаком о спину раздавались почти из всех мест, где обитали бойцы первой группы. Видать они щедро угощали пока ещё ни о чем не подозревающих гостей…

— А отрыжка такая… — бахвалился Белый. — Ну, как у Змея Горыныча! Даже курить поначалу было страшно… А вдруг полыхнёт прямо из глотки!.. Такие вот дела-а…

Пребывая в приподнятом настроении, мы наконец-то вспомнили про нашего земляка, который был в первой группе наводчиком-оператором. Услышав про него, Белов неожиданно переменился в лице и сразу же стал каким-то хмурым. Тяжело вздохнув, он пошел к БМПешке. Ничего не понимая, мы направились за ним…

— Айбек! — громко позвал Белый, обращаясь к засевшему внутри члену экипажа. — Айбек, к тебе пришли!

Из открытого люка послышался искажённый голос наводчика, который мы узнали сбольшим трудом.

— Белий! Пощёл на хой!

Мы с Бахтиёром буквально оторопели от такого грубого и надрывного ответа. Ведь Ойбек Усманов был узбеком по национальности, и раньше он всегда отличался добродушно-весёлым нравом. Будучи невысокого роста, буквально «метр пятьдесят в каске!», он прежде лишь смеялся, когда его узбекское имя Ойбек кто-то произносил на русский лад Айбек… «Ай! Иду-иду…» — обычно говорил он после подобного обращения…

А тут… Что-то здесь было странно… Да и сам Белов куда-то заторопился, вспомнив про свои неотложные дела…

— Ну, я пойду… — проворчал он напоследок и всё же нас предупредил. — Только вы поосторожней с ним! Он уже четыре дня сидит внутри и не вылезает…

Но прокрученный у виска указательный палец оказался гораздо красноречивей… А из башни слышался почти неузнаваемый голос Ойбека, надрывный и почти плачущий… Путающий русские слова с узбекскими…

Бахтиёр уже вскарабкался на броню и с тревогой заглянул в люк наводчика.

— Ойбекджон! — обратился он к другу. — Кандай сиз? Яхши ми сиз?[12]

Внутри башни стало тихо. Затем послышалась какая-то возня и вскоре Ойбек самостоятельно выбрался наружу… Ещё там, то есть на броне, он со слезами на глазах обнялся с Бахтиёром… А затем, когда спрыгнул на землю, то и со мной…

— Что случилось? — спрашивали мы. — Кто-то избил вас? Кто?.. Скажите…

Однако Ойбек отрицательно мотал головой и, судорожно двигая кадыком, отвечал… Что его никто не бил… Только вот… Но мы не унимались со своими расспросами и он стал отрывисто говорить, мешая русскую речь с узбекской…

Как оказалось, несколько дней назад к водоёму, у которого они и сидели в засаде, прямо среди белого дня подошел караван из вьючных животных. В прицел пушки он хорошо видел, что это был «мирняк». Ни у кого из афганцев не имелось при себе оружия. Но командир группы принял решение расстрелять их из орудия, а потом досмотреть. Мол, оружие может находиться в поклаже. Однако он, то есть Ойбек, отказался стрелять… И тогда командир со своего места принялся долбить из пушки по каравану. Прямо по верблюдам и мирным людям…