Три мгновения - Nata Malfoy

«Любовь сводит с ума...».

Этот мальчишка свел с ума его лучшего ученика, которого он любил как своего собственного сына, может быть, даже больше, чем любил его Люциус, помешанный на этикете и продолжении рода чистокровных волшебников.

...Любовь сводит с ума... Так может, ненависть вернет рассудок?

- Директор! - Снейп ворвался в кабинет. - Я знаю, как спасти Драко!

* * *

Били часы. Гарри все так же неподвижно сидел, обхватив руками колени, на кровати Драко, и не думал считать удары. Он их даже не слышал - только чувствовал, глубоко сердцем, как те, что впервые отразились в его груди, когда их с Малфоем словно толкнуло друг к другу на полуночной дуэли. Мальчик будто отсутствовал здесь - не слышал ничего, не видел, что происходит вокруг, не чувствовал, как чьи-то руки неожиданно обняли его. Он уже не понимал, что случилось, и как давно - просто в душе была невыносимая пустота, как если бы из груди вырвали сердце.

Было очень темно, наверное, около двенадцати ночи, но Гарри и не думал ложиться. Он, кажется, забыл, что такое сон, забыл, что такое жизнь. Поэтому когда руки, обнимавшие его, сжали еще крепче, он даже никак не отреагировал. Только где-то в подсознании отметил сверкнувшую в комнате зеленую вспышку.

* * *

Профессор Снейп, в отличие от Драко, превосходно владел заклятием Забвения.

Буквально в двух словах, потому что времени было в обрез, он изложил Дамблдору свой план.

- Директор, как только Малфой-младший явится к Фаджу - он исполнит свой Непреложный Обет, не так ли? А затем уже наша с вами задача вырвать его у дементоров.

- Но Северус... - начал было волшебник, но Снейп перебил его.

- Я знаю, что вы хотите сказать. Но он не сойдет с ума. Подумайте сами: это все происходит только потому, что он полюбил Гарри Поттера, и мальчик ответил ему взаимностью. Если бы не эта любовь, Драко смог бы преодолеть действие зелья Волдеморта. А если мы вернем чувства Поттера, которые он испытывал год назад? Мы не можем повернуть время вспять, но попытаемся «стереть» этот отрезок из памяти Поттера, а затем спровоцируем острую ненависть к Малфою, и позволим ей выплеснуться наружу. И если это не убьет Драко - значит, спасет.

- Да, - произнес Дамблдор, - душевное потрясение такой силы может как излечить, так и погубить.

- Но у нас нет выхода, и мы будем надеяться на лучшее. Скорее, Альбус!

В мгновение ока, воспользовавшись на этот раз портключом Снейпа, волшебники перенеслись в комнату Драко и зельевар использовал Заклятие Памяти.

* * *

- Где я, профессор?.. - растерянно спросил Гарри, увидев себя, сидящего на незнакомой кровати в комнате в темно-зеленых тонах, рядом с Дамблдором и Снейпом.

- Мистер Поттер! - немного язвительно, впрочем, как всегда, сказал преподаватель зельеваренья. - Вы в комнате моего ученика, Драко Малфоя.

При звуке этого имени на лице Гарри появилось выражение непередаваемого отвращения, а профессора удовлетворенно переглянулись.

Дамблдор продолжил речь Снейпа:

- Гарри, не переживай, но Драко только что хотел превратить Гермиону в статую и, видимо, что-то перепутал, потому что очень поранил девочку... - пусть это звучало слишком наивно, словно они разыгрывали ребенка, но для гриффиндорца сейчас не нужно было большего.

- Где она?- перебил Гарри. Его голос дрожал от волнения, глаза сверкали гневом, а рука непроизвольно потянулась за волшебной палочке при мысли о белобрысом мерзавце.

- Она сейчас в больничном крыле, в очень тяжелом состоянии, и мадам Помфри не пускает туда даже меня, - развел руками Дамблдор.

- Где... он? - выдавил Гарри, сжимая волшебную палочку, из которой уже сыпались искры.

- Малфой ушел куда-то, предварительно заперев вас здесь, видимо, с целью поиздеваться, - сказал Снейп, - чему я, наверное, не препятствовал бы... - Дамблдор одернул его, и слизеринский декан продолжал:

- Но, видя, что он сделал с мисс Грейнджер, я счел целесообразным спасти вас и найти мистера Малфоя.

- Директор! - наконец взорвался Гарри, кипевший от злости настолько, что исходившая от него и уже неконтролируемая магия заполняла комнату, заставляя дрожать предметы. - Где он?!

- Я подозреваю, где он может быть, - сказал Дамблдор и внимательно посмотрел на Гарри.

- Только обещай мне, никаких непростительных проклятий, Гарри.

Мальчик заставил себя кивнуть.

Тогда Дамблдор протянул руки ему и Снейпу, и все трое с легким хлопком аппарировали.

* * *

...Глаза. Изумрудно-зеленые, настолько чистые, что кажется невероятным, как у человека, на долю которого выпали такие испытания, душа осталась незапятнанной, невинной, как у ангела. Сколько боли Ему пришлось вытерпеть, и все равно Он не сломался, Он верит людям. Он смотрит на мир невозможно прекрасными, чистыми глазами.

- Мистер Малфой?.. Вы явились?.. Я уже не думал, что дождусь вас...

Фадж?.. Улыбается?.. Он, что, не знает, что точность - вежливость королей? А он, Малфой, - почти король. Он пришел секунда в секунду...

...Зачем он думает об этом?.. Это не больно. Ничего, что он видел те кошмарные картины у Снейпа, где дементоры выпивали души людей, заставляя кричать от ужасной муки...

Нет, это совсем не больно. Больнее, если бы изумрудные глаза смотрели с ненавистью, как раньше...

- Мистер Малфой, с вами все в порядке?..

...Все в порядке?.. Как трогательно. Странный вопрос, для палача, ведущего на смерть. Да, с ним все в порядке. А как иначе? Он же Малфой.

- Мистер Малфой, у вас есть десять минут...

...Ему что-то говорят?..

Голос Фаджа растворяется, так и не достигая слуха.

...Слова... зачем они?.. Ничего не имеет значения, кроме этих глаз.

Вот они - протяни руку, и коснешься Его.

...Он сходит с ума? Ну и что? Какая разница. Главное, он все еще видит эти глаза.

- Мистер Малфой, пора.

...Нужно куда-то идти. Он идет.

...Это не больно, умирать совсем не больно.

...Серые стены... А он и не знал, что серый цвет может быть таким - темным, страшным, холодным. Ах, это все дементоры!..

...Почему так холодно?.. Ничего, ему ведь всегда было холодно. Всегда. Пока эти глаза...

...согрели его.

...но теперь почему-то холодно...

...так... холодно... Господи, разве может быть ТАК больно?..

- Остановитесь! Он невиновен!

Он все еще жив, еще чувствует боль и жуткий холод от присутствия дементоров вокруг - совсем рядом, они окружили его плотным кольцом, только один просвет, - и понимает, что на этот раз не бредит. Вот они. Изумрудные глаза. Но почему они - словно фальшивые зеленые стекла?.. В них... ненависть.

Умирать не больно. Больно, когда эти глаза...

...смотрят с ненавистью.

Третье мгновение. Последний глоток (6)

- Гарри, кого ты ищешь?

- А? Что? - черноволосый мальчик поворачивается к подруге и растерянно пытается понять, о чем же она только что говорила.

- Гарри! - Гермиона немного обиженно смотрит на него. - Ты меня совсем не слушаешь!

- Извини, Герм, я задумался...

Девушка уже гневно ударяет рукой по столу.

- Ты что, совсем все забыл?! Я ненавижу, когда меня так называют!

- Гермиона, прости, - Гарри задумчиво глядит в темно-карие глаза лучшей подруги. - Но иногда мне кажется, что я и впрямь забыл что-то очень важное... Оно здесь, внутри, у меня в сердце, я чувствую...

Гермиона слегка обеспокоено смотрит на него, потом ласково гладит по плечу.

- Ну что ты! Ничего особенного ты не забыл! Ты же помнишь, что Волдеморт наконец мертв? Ну никто же не виноват, что у профессора Локонса остались последователи, обладающие заклятием Забвения. Тем более, мальчишку, заколдовавшего тебя, исключили...

- Да-да, Дамблдор говорил, я знаю, но не в этом дело, - обрывает ее Гарри. - Мне просто кажется, я пропустил что-то очень важное, и... и вы чего-то не хотите мне говорить... - напряжено вглядывается в глаза подруги.

В темных глазах мелькает сочувствие, понимание, жалость и... страх.

- Что? - спрашивает Гарри. - Что вы боитесь мне сказать?

- Нет-нет, ничего, Гарри. Тебе показалось, - улыбается девушка. - Или ты «покинул пределы разума, чтобы увидеть будущее»?

...Рон тоже ничего ему не говорит. Только как-то странно посматривает в сторону слизеринского стола. Почему, интересно?

Он должен знать!

И чего-то не хватает...

Насмешек. Надменности. Высокомерия. Голоса, манерно растягивающего слова.

Малфоя.

Кстати, где он?

* * *

Еще неделя. Жжение в груди становится почти физическим. Что происходит? Будто вдохнул, а выдохнуть не можешь.

- Рон, что со мной? - хватает друга за руку, заглядывает в глаза. Ну не применять же, в самом деле, Легилименцию!

- Гарри, ты... Прости, я не могу сказать.

Что ж, спасибо и на этом. Рон всегда был менее искусным дипломатом.

Дамблдор тоже не хочет помогать.

Отворачивается, будто Гарри не видит, что он прячет слезы.

- Профессор, это что-то плохое? - но что может быть хуже смерти родителей?

- Да, мой мальчик, тебе лучше об этом не помнить.

Плохое? Но почему так... так хорошо, так тепло в груди, когда он пытается вспомнить?..