Нищий Король (СИ) - "Феликс Неизвестный"

Обезьяна, дикими скачками, допрыгала вплотную к камере, и хлопнув себя лапами по щекам, заплевала весь объектив. Секунд десять экран телевизора крупным планом транслировал обезьяньи пережёвки, пока рука оператора не смахнула всё это тряпкой.

Обезьяна успела укусить руку и, вырвав из неё тряпку, порвала в мелкие клочья.

Сразу было видно, что человекообразное умеет работать на камеру, профессионал.

Обезьяна приставляла к объективу то один, то второй глаз, демонстрируя как налились и побагровели сосуды, затем она задрала верхнюю губу, накрыв ей плоский нос, а нижнюю оттянула пальцами и продемонстрировала жёлтые длинные клыки, и, внезапно, отпрыгнув от камеры, грозно завизжала, бья себя передними лапами в обвисшую грудь.

Став на четвереньки и задрав короткий хвост на спину, обезьяна стала нарезать круги возле портрета Короля, фыркая и грозно скалясь, затем, встала, как вкопанная, подставила ладонь себе под зад и громко испражнилась в руку, с диким визгом она взмахнула лапой и швырнула содержимое точно в лицо нарисованного Короля.

— Вот так раз, — вздохнул Король настоящий — а ведь, как я тебя холил, как лелеял…

Обезьяна, не понятно где столько в ней бралось, продолжала испражняться, в ладонь и не только, по студии курганами росли кучи фекальных нагромождений, тут же тучами вились, вездесущие мухи.

Обезьяна закидывала королевский портрет своими испражнениями, и делала это до тех пор, пока, полотно полностью не покрылось фекальными массами, такой эффект привёл человекообразное в полный восторг — обезьяна принялась скакать по студии, топча и разнося созданные собой кучи. Несколько раз она подскользалась, падала, и дико визжа, кувыркалась в отходах собственного организма.

Король наблюдавший всё это стал бледен, как мрамор, а когда обезьяна с безумным воем прыгнула на загаженный портрет и пробила в холсте дыру, то Его Величество едва не лишился чувств.

Наконец, люди одетые в защитные костюмы, дабы не отравиться ядовитыми испарениями исходившими от фекалий обезьяны, палками загнали человекообразное обратно в ящик и на этом телепередача окончилась, а в кадре, вновь, появился диктор.

— Как, понравилось? — полюбопытствовал он у зрителей — Лично на меня это произвело неизгладимое впечатление, — диктор ехидно ухмыльнулся — с такими аргументами не поспоришь, всё с фактажём и железной логикой! Ждём вас завтра в это же время! И помните — всякий кто увидит низложенного узурпатора обязан задержать его, живым или мёртвым, всякий кому известно о местонахождении тирана обязан донести в соответствующие службы, кто же будет заниматься укрывательством или недоносительством, либо же каким другим образом будет способствовать разыскиваемому лицу — того ждёт смертная казнь через повешение, без суда и следствия! Вот и всё, ребята!

Ведущий исчез с экрана, а вместо него началась трансляция идейно — патриотического художественного фильма, ставившего главной идеей единение хлопов вокруг своих господ, с отказом от выходных и отпусков, во имя высоких идеалов — накопления офшорных счетов.

Король встал, его, до селе смуглое тело, походившее на нежный кремовый торт, побелело от переживаний.

— Что случилось, мой любимый? — спросила девушка, которая как и положено приличной девушке ничего не понимала в политике, не хотела понимать и не пыталась этого сделать, иначе виденного по телевизору ей было бы, вполне, достаточно, что бы многое понять.

— Мне нужно ехать! — выдохнул Король — Сейчас же! Не теряя не секунды!

— Как ехать? — ахнула девушка — Куда ехать? Мать пригласит сюда и нотариуса и священника, что бы скрепить наш союз во всех инстанциях, только после этого нам можно будет уезжать.

— Да что ты привязалась! — вспылил Король — Некогда мне сейчас на тебя время тратить, может потом, когда — нибудь, я тебя приглашу ко двору… кухаркой… Отпирай гараж и заправь полный бак, мне предстоит к тестю ехать, путь неблизкий, я же тебя за оказанную помощь вознагражу, орденом…

— Так ключи у матери, — девушка всхлипнула, на глазах у неё навернулись слёзы, нижняя губка задрожала.

— Зови её! — не унимался Король — Мне спешить надо!

— А я здесь, — раздался холодный мягкий голос.

Король вздрогнул от неожиданности, и, резко, обернулся. В тёмном углу комнаты, вырисовался, будто подсвеченный синеватым огнём, овал лица старухи — матери, бледный, с плотно сжатыми губами, такими же белыми, как и лицо, а ярко — красные зрачки впились в Короля.

— Что случилось? — спросила мать тихим голосом — Почему Ваше Величество так встревоженны?

Пронзающий взгляд рубиновых зрачков, будто пригвоздил Короля к полу, его ноги налились тяжестью и онемели, но он не мог оторвать взора от этих страшных глаз.

— Политическая ситуация сильно осложнилась, — начал объяснять Король, во рту у него пересохло и каждое слово давалось с большим трудом — она требует моего немедленного вмешательства… — монарх запнулся, пытаясь подобрать нужные слова.

— Неужто дело такой срочности? — спросила мать и в голосе у неё появилось какое — то жуткое булькание — Неужто нельзя обождать самую малость?

Король молчал, его охватила не присущая ему робость, походившая на элементарное чувство самосохраниения.

Августейщий, было, подумал, а не залепить ли матери хорошую пощёчину? Возможно это поможет развеять непонятное, душащее чувство страха, но руки оказались, словно ватные и, даже, большим напряжением сил, Величеству еле удалось пошевелить онемевшими пальцами.

Король водил глазами по сторонам, пытаясь собраться с мыслями, и, вдруг, его взгляд уловил в отражении висевшего на стене зеркала, то что происходило у него за спиной. Там стояла, взявшаяся из неоткуда, маленькая девочка, с таким же иссиня — бледным лицом, как у матери, и светящимися красными огоньками глазами. Рядом стояла её старшая сестра, Король, даже, не услышал, как она поднялась. В её лице, уже, не было и следа постоянно выражаемой влюблённости, оно было холодно и совершенно бесстрастно, губы сжаты, немигающий взгляд впился в Короля.

— Пожалуй вы правы, — заговорил Король, как можно более равнодушным тоном, но голос его сбивался, выдавая волнение — всё — таки я — король, а значит для меня нет вопросов, кои были бы не разрешимы в удобное мне время. В конце концов, это же не время повелевает королём, а, наоборот, король временем. Я, даже, назначал свой День рождения на каждый день года и каждый день было второе сентября, и это сработало, ведь, мне, в тот год, каждый день дарили подарки, — он, даже, слегка улыбнулся припомнив то славное время — так, что я не буду никуда спешить, а лучше прилягу поспать, утро вечера мудренее, — Король медленно опустился на диван.

— Ваше Величество приняло верное решение, — поддержала Короля мать — вы, как всегда, гениальны.

— Ну, ещё бы, — Король выдавил из себя фальшивый смешок, и улёгся на бок, поджав колени.

— Спите, Ваше Превеликое, ни о чём не беспокойтесь, — Король, уже, не мог понять кто говорит с ним, ибо ему мерещелось, что говорили все трое, но голос у всех был одинаковый — мы всегда рядом с вами… — в унисон шептали голоса.

Король почувствовал, что его накрыли мягким одеялом и он, сделав над собой усилие, зажмурил глаза…

— Да уж, дело сурьёзное, — подытожил рассказ Короля Заяц.

— Ещё бы! — воскликнул Король — Когда в пропаганду супротив тебя включают педерастическую обезьяну, то земля под ногами начинает гореть! Сколько ушат дерьма он вылил на мою голову — ужас! А это, только, первый эфир! За неделю он так насрёт в головы нашей черни, что я не смогу и шагу ступить по собственному королевству.

— Кто же это под тебя подкоп роет? — Зайчиха харкнула на землю — Купить обезьяну — немалых денег стоит.

— Да кто его знает? — Король тряхнул бородой — Враги государства, должно быть, иноагенты подкупленные мировым фашизмом и империализмом. Да какая сейчас разница. Бежать нужно! Промедление смерти подобно!

— Бежать… — Зайчиха в задумчивости потёрла подбородок, потом поглядела на государя и, вдруг, сказала — не ожидала увидеть тебя одетым, а то я, уже, начала привыкать к твоей наготе. Голый Король.