Пропуск в будущее - Василий Головачев

Во-вторых, фундатор явно его боялся! Причём боялся, как королевская особа, которую пытаются… ну, скажем, низложить, лишить сана. Забота о Регулюме, несмотря на слова фундатора, была в этом деле вторичной.

И в-третьих, предложение, сделанное эвменарху, – стать преемником главы СТАБСа, – нельзя было рассматривать как повышение. Имнихь сделал его из того же страха перед возможным низложением.

Витольд Стефанович кивнул, соглашаясь со своим мнением, налил себе ещё сока.

И всё же предложение было соблазнительным! Фундатор – это абсолютная власть над Регулюмом, господа! Власть, открывающая недостижимые ранее горизонты. И ради обладания ею стоит подсуетиться.

Мигнул синий огонёк прямой линии связи.

Эвменарх включил канал «спрута».

– Добрый день, экселенц, – сказал Зидан. – Готов доложить выводы комиссии по анализу общепланетного социума. Наступление Терсиса стало возможным только благодаря усилению разобщённости людей. Человеческие связи социума катастрофически распадаются, в том числе и благодаря Интернету, всё больше одиноких уходит в тоску и обречённость, люди всё больше рождают больных детей, и на этом фоне деятельность Терсиса выглядит даже полезной, так как заставляет просыпаться…

– Потом, Саид Саркисович, мы поговорим об этом позже. Меня больше интересует ситуация, сложившаяся вокруг неизма, который был реализован двадцать пять лет назад.

– Вы имеете в виду попытку абсолютника Панова уничтожить матричный стратегал?

– Проницательность – одно из сильнейших ваших качеств, генерал. Вы участвовали в процессе как начальник «шестёрки», что можете сказать по этому поводу?

Зидан помолчал, оставаясь бесстрастным.

– Инцидент был исчерпан.

– Я знаю, было установлено локальное, необратимое во времени изменение реальности, хотя, по моим данным, наших сил не хватало. СТАБС тоже был бессилен. Что произошло?

Зидан снова помолчал.

– Сработал человеческий фактор.

– Что? – удивился эвменарх.

Зидан усмехнулся.

– В отчётах об этом не говорится. Станислав Панов мог сбросить Фобос-корабль на поверхность Марса, но не стал этого делать.

– Почему, чёрт возьми?!

– Потому что ему предложили работать на СТАБС. Я так думаю. И он согласился. Результат мы знаем: фундатор остался у власти, а Регулюм свернул с правильной дороги и упёрся в тупик социальной стагнации.

– Чушь! – махнул рукой Витольд Стефанович. – Решение одного человека не может изменить ход истории всей цивилизации!

– Кто знает, – пожал плечами Зидан.

Эвменарх некоторое время размышлял, вертя в пальцах стакан, глянул на собеседника.

– Ладно, оставим этот спор. Подготовьте материалы по делу, я почитаю. Вечером встретимся, поговорим.

– Слушаюсь.

– Как вы считаете, Панов… этот Панов, который сейчас бродит по Регулюму… действительно очень опасен для нас?

– Возможно. Хотя не думаю. Я не знаю, чего он хочет.

– Благодарю, Саид Саркисович.

Эвменарх выключил канал связи, бегло просмотрел реестр неотложных дел, занялся самыми важными из них, касающимися пугающего усиления роли двух государств в мире – Китая и России. Так или иначе именно эти две силы диктовали законы социальных отношений в планетарном масштабе и поддерживали стабильность Регулюма. Ими надо было заниматься исключительно серьёзно.

Однако генерального координатора Равновесия-А ждало ещё одно потрясение.

Через полтора часа после визита фундатора ему позвонила маршалесса.

Эта линия связи «спрута» была личной, по ней эвменарху звонили только в случае чрезвычайных обстоятельств, и только этот номер знала владычица Равновесия-К.

Витольд Стефанович включил коммуникатор и несколько мгновений изучал появившееся в объёме экрана лицо Амалии Даниловны.

Она дёрнула уголком губ.

– Сцена первая: не ждали.

– Не ждал, – опомнился он.

– Я вас не задержу.

Витольд Стефанович вспомнил мысленную фразу фундатора: «Я вас долго не задержу», – сдержанно поклонился.

– Мы решаем одну общую проблему, – продолжала маршалесса, – но разными способами.

– Какую проблему? – осведомился он.

– Бросьте, Витольд, вы прекрасно знаете, о чём идёт речь. Не трогайте его!

– Кого? – с угрюмым смирением спросил эвменарх.

– Станислава Панова, разумеется. Он мне нужен.

– Я бы не хотел… – начал Витольд Стефанович.

– Окажите мне эту услугу, – перебила его Амалия Даниловна. – И я отплачу вам той же монетой. Хотите, я уступлю вам контроль над Индией?

Витольд Стефанович невольно покачал головой, усмехнулся.

– Неожиданность за неожиданностью. Неужели вам так дорог этот абсолютник? Для чего он вам понадобился?

– Личный расчёт. Итак, вы примете предложение?

– Не знаю. Дайте мне время подумать.

– Двадцать четыре часа.

Витольд Стефанович прищурился.

– Вы серьёзно? Такая оперативность…

– Такая оперативность хорошо оплачивается. Могу ещё уступить права на коррекцию социума в исламских странах.

– Благодарю покорно. Ближний Восток – ваша епархия. Европа стонет под наплывом азиатов, исламистов и африканцев, лучше остановили бы этот поток в Европу.

– Хорошо, я проанализирую эту проблему.

– В таком случае через сутки я вам позвоню.

Изображение маршалессы растаяло.

И тотчас же компьютер издал тихий звоночек: пришла важная почта.

Витольд Стефанович открыл почтовое окно: пришедшее сообщение (адресат неизвестен) указывало адреса, где следовало ждать появления Станислава Панова.

Эвменарх мрачно улыбнулся.

Амалия опоздала со своим предложением. Обещание фундатора выглядело соблазнительней.

Глава 25

НЕУДАЧА НЕУДАЧЕ РОЗНЬ

Он разозлился.

Нет, никакой эйфории по поводу своих «сверхвозможностей» у него не возникло, но бегать от охотников надоело, а пробить стенку неизма на Фобосе хотелось очень. Стас уже понял, что его «базовый дубль» – Станислав Панов из мейнстрим-реальности попал в центр необратимого хроноизменения, и теперь что-либо сделать с ним, изменить ситуацию в целом практически невозможно. По законам Регулюма, допускающим полную «самозашнурованность» объекта регуляции. И всё же у него был шанс, потому что он не принадлежал реальности мейнстрима. Он как бы не существовал вообще, являясь фантомом, призраком, виртуальным двойником того Панова, который навеки застрял в эпизоде с Фобосом и так и не смог из него выбраться. Помочь ему не мог никто. Кроме «виртуального родича».

И ещё одно соображение подогревало настрой Стаса.

Неизм создал СТАБС. Фундатор оказался сильнее земных Равновесий и расчётливее того Панова, так как сражался за своё положение, за кресло главного оператора Регулюма. Вот почему он заволновался, когда в мейнстрим-реальности появился двойник Панова, и тотчас же организовал охоту на него. Значит, и в самом деле существовала вероятность того, что «стёртый» абсолютник Панов сможет изменить ситуацию.

Стас посмотрел на свои сжатые кулаки, усмехнулся.

Ну что, агент ноль ноль семь, или какой ты там по счёту? Готов на подвиги? Тогда вперёд!

«Колодец» тхабс-режима раскрылся под ногами.

Стас шагнул в него, как в воду, привычно сориентировался, прицелился и полетел «вниз», в темноту, одновременно продавливая телом упругую плёнку энергетических связей Регулюма, называемую людьми пространством.

Он не промахнулся: сверхчувственный «компас» вывел его точно в нужную точку пространственно-временного континуума – на борт Фобос-корабля.

Рубка древней космической колымаги содрогалась и корчилась под ударами хроноинверсионных волн; Стас чувствовал это полевое волнение как сыпавшиеся на голову болезненные удары.

В растворе носового экрана была видна приближающаяся поверхность Марса.

А возле раскрытого кокон-кресла кипела драка!

Станислав Панов метался среди то появляющихся, то исчезающих чёрных фигур, и в руке у него дымилось и сверкало приспособление в виде крокодильей морды.

Приспособление стегало воздух струями лопающихся «мыльных пузырей», и каждое попадание такой струи в тело противника заставляло фигуры исчезать.

«Вепрь», – мелькнула в голове догадка. Он дерётся с упырями СТАБСа! Ему надо помочь!

– Держись, дружище! – крикнул Стас, бросаясь на выручку двойнику.

Ему даже удалось отбросить одного из «киборгов» и отхватить ножом руку другого.

Но «базовый» Панов отреагировал на его помощь по-своему.

Он обернулся, навёл на Стаса «крокодилью морду» и выстрелил.

На голову упала глыба тьмы.

Сознание оборвалось.

Финала схватки Стас уже не увидел.

Очнулся он там же, в «родном» убежище, спустя пару часов после аварийного тхабс-старта в рубке Фобоса.

Поднял гудящую голову, попытался сообразить, куда его занесло.

Перед глазами всё плыло и качалось, но Стас всё же понял, что он жив и лежит на полу венерианской базы. Уронил голову на пол, полежал немного, собирая осколки сознания в единое целое.