Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя - Стив Дьюно

– Он не виноват. Он же еще ребенок, – сказала Никки.

– Я знаю. Мне просто надо было найти крайнего.

– Это совсем не похоже на Лу.

– Что-то произошло. Он убежал со двора. Его кто-то заставил.

– Дети?

– Навряд ли. Он любит детей, но с ними бы он не пошел. Это должно быть что-то, что ему показалось важным.

– Серьезный Лу?

– Да, Лу-солдат.

– Старый солдат.

Мы искали его. Повсюду. Мы с Никки обошли все лома на нашей улице в обе стороны. Я звал его, пока не охрип, его имя превратилось для меня в заклинание.

Минус восемь градусов снаружи, у нас стыли руки и ноги. Мальчики с друзьями прочесывали окрестности. Я завел машину и стал объезжать соседние улицы, медленно проползая мимо заснеженных тротуаров, машин и домов.

Все было белым-бело, как на Северном полюсе, здесь невозможно было бы не заметить черно-подпалого крупного пса. Но он был где-то там, куда я не мог дотянуться, я не находил его. Он был занят чем-то своим, вдалеке от меня, как марсоход в миллионах миль отсюда.

У меня не было своих детей. У меня был пес. Ему было одиннадцать лет, и он оказался на улице, в мороз, в одиночестве. Мне было страшно до тошноты.

– Лу – крепкий парень, – сказала Никки. – С ним все будет в порядке, и мы его найдем.

Она была права. С любой другой собакой я уже оставил бы надежду, но Лу был особенным: он был разумен, крепок духом и обладал силой воли, он родился в диком лесу, он был отчасти волком, как те хищники, что способны отгрызть себе лапу, попав в капкан. Он сумеет не замерзнуть, разобраться с любыми проблемами и вернуться домой. Он будет есть снег, мусор, белок, если придется. Я все это знал. Но Лу был моей собакой, я любил его, как брата, а когда теряешь того, кого любишь, тебе кажется, будто ты предал его.

Мы искали, возвращались домой перекусить и погреться и вновь отправлялись на поиски. Мне казалось, мы смотрим одно и то же черно-белое кино в замедленном режиме. Это был нескончаемый кошмар.

Джек был вне себя от беспокойства. Зак и Никки пытались нас приободрить.

– Ты не виноват, Джек. – Я уже жалел, что сорвался на него поначалу. – Он никогда не сбегает. Ты же знаешь. Что-то странное должно было случиться, чтобы он убежал.

– Что странное?

– Не знаю. Но уверен, это будет замечательная история, когда мы все узнаем.

Примерно в миле от нашего дома находился большой парк, где на восьмидесяти акрах росли туи, кедры, ольхи и канадские ели и образовывали густые заросли ежевика, плющ, ракитник, папоротник и остролист. Через парк протекал ручей, там водились олени, белки, еноты, опоссумы, скунсы, мыши и крысы, а также птицы, мелкие лягушки и рыбы. Мы с Лу там гуляли множество раз. Это был замечательный парк, и, будь я собакой, я непременно пошел бы туда. Но этой землей прочно владели другие хищники.

Какое-то время назад в нашем парке обосновались койоты, их добычей стали ленивые крысы, прятавшиеся в кустах. Койоты предпочитали держаться незаметно, и люди в большинстве своем не подозревали, что в небольшом парке, расположенном посреди города, водятся такие крупные звери. Но они были там. Как и Лу, они привыкли выживать в любых условиях. Порой мне казалось, у него больше общего с ними, чем с другими собаками.

Погода доставила койотам немало проблем этой зимой. Они переместились на окраину парка и осмелели настолько, что стали выбираться наружу. Затишье на улицах и во дворах, ковер снега, укрывший город – все это дало им шанс. Они стали охотиться на случайных кошек, небольших собак, разрывать помойки, ловить опоссумов – все, до чего могли дотянуться.

Лу пропал в середине дня. После полуночи мы решили прервать поиски, чтобы утром встать как можно раньше и их возобновить, оповестить всех соседей, приюты для животных, ветеринаров, расклеить объявления – словом, сделать по списку все, что положено, когда пропадает собака.

Сам не знаю зачем, но в районе двух часов ночи я решил проехаться в последний раз по окрестностям, на всякий случай. Еще раз оказаться в том месте, где мог пробегать мой пес. Еще я знал, что по ночам случаются вещи, которых никогда не увидишь при свете дня, это естественный природный цикл для ночных и дневных животных. Я вышел на крыльцо, и ледяной холод сковал меня. Я подумал о том, каково сейчас Лу. Ночь подступала все ближе.

– Последний круг, – сказал я Никки. – Ты оставайся. Холодно.

– Я с тобой.

Мы медленно двинулись вперед. Я недавно купил новую машину вместо старенькой «хонды» – с полным приводом, отлично державшую дорогу даже сейчас. Мы заглядывали во дворы, на пустующие спортплощадки, в проулки и на парковки. Лу не было. За каждым углом мы надеялись увидеть, как он трусит по улице, принюхиваясь, высоко задрав хвост, стремясь быстрее попасть домой. Но его не было, и все же… где-то он был.

– Вот ведь балбес, – сказал я, – я так зол. Это он виноват, а не Джек. Надо было думать головой.

– Успокойся. Он просто собака.

– По большей части.

– Может, его кто-то увел?

– Нет… он сам по себе. Я его знаю.

– Поехали спать. Продолжим поиски утром.

Мы миновали перекресток за два квартала до лома, снаружи не было ни единой живой души, светофор переключился с зеленого света на желтый, потом на красный.

– Не плачь, – сказала Никки. – Мы его найдем.

– Это Лу. Он мой лучший друг. Я…

– Я знаю. Поэтому мы его найдем.

Мы свернули на перекрестке и поехали к дому.

– Когда я прятался от него в лесу, он всегда меня отыскивал. Всегда.

– У него отличный нюх.

– Он никогда не сдается.

– Я знаю.

Здоровенный койот, каких я никогда прежде не видел, стоял посреди дороги в квартале от нашего лома, его глаза полыхали желтым в свете фар, седая шерсть топорщилась. Он смотрел на нас, и из раскрытой пасти вырывались клубы пара.

– Крупный самец, – произнес я. – Пятьдесят фунтов, не меньше.

– Какой громадный.

– Вот оно что, Никки, в этом все дело.

– Да. Ты прав.

Он покинул парк накануне вечером и устремился по пологому холму на запал в поисках пропитания. Добравшись до нашего района, он залег в небольшом городском парке поблизости – пять кварталов зеленых насаждений и центральная дорожка, жилые лома по бокам. Идеальное место для оголодавшего койота. Он мог вылезти наружу, схватить загулявшего кота или шнауцера и снова спрятаться среди деревьев, что-бы спокойно поесть. Эти владения никем не оспаривались, людей на улицах было мало, он мог рискнуть и пройти чуть дальше. Он не ожидал встретить Лу.

– Надо проследить за ним, – сказал я. – Он как-то с этим связан. Если он убил Лу, я сниму с него шкуру.

– Смотри, он ухолит.

– Парк. Он поселился у нас в парке.

– За ним!

Мы довели койота до северного входа в парк. Он трусил совершенно без спешки, ничуть не обеспокоенный преследованием. Мы видели, как он прошел в парк через открытые ворота. Мне показалось, он прихрамывает на правую ногу – или он слегка поскальзывался на подъеме по обледеневшему склону, трудно сказать.

– Займи мое место. – Я взял с заднего сиденья фонарик и железный замок, который обычно вешал на руль.

– Это еще зачем? – удивилась Никки, пересаживаясь.

– Я не справлюсь с койотом голыми руками.

– Будь осторожен.

– Езжай, встретимся на другой стороне.

Нейтральная дорожка шла через весь парк на пять кварталов и выходила с юга на автостоянку у церкви. Боковые тропинки ответвлялись в обе стороны и заканчивались тупиками у заборов домов.

Койот бежал по основной дорожке, я следовал за ним. Он знал, что я здесь, но не похоже, чтобы это его беспокоило.

Я старался не упустить его из виду и одновременно светил фонариком во все стороны и в кусты в поисках Лу, от всего сердца надеясь, что он не истекает там кровью, порванный на куски. Я боялся, что койот вернулся его добить или доесть. Лу был старым псом, но все еще крепким, и даже такому койоту было бы непросто с ним совладать. Однако он мог поранить Лу, к примеру, повредить сухожилия.

Я любил койотов. Мы с Лу много раз сидели и слушали их. Нам нравилась их музыка, созданная миллион лет назад, она стала основной темой нашего с Лу неснятого фильма о жизни среди дикой природы, она была нашей путеводной звездой. Однако если этот тявкающий мерзавец причинил зло моему Лу, я был готов разбить ему череп железным запором и сжечь окровавленный труп.

Койот обеспокоенно нюхал землю, по-прежнему не обращая на меня внимания, но явно встревоженный чем-то еще. Он устремился вперед, к южному выходу, и я тоже поспешил туда, через кусты напролом. На площадке у церкви стояла моя машина.

Никки перебралась на место пассажира. Я сел за руль.

– Он перескочил через ограду и побежал вниз по холму, – сказала она. – Он куда-то спешил.