Взгляд с наветренной стороны - Иэн Бэнкс

– И он такого же размера, что и Хранитель?

– Да.

– Это наши собственные технологии, ваша честь?

– Это не должно интересовать вас, майор. Главное, будет он работать или нет. – Висквил явно заколебался, но все-таки сказал: – Наши ученые и техники не перестают постоянно удивлять нас новыми открытиями, надеюсь, вам это тоже прекрасно известно.

– Разумеется, ваша честь. А что это будет за полезный груз?

– И это вам не обязательно знать, майор. В настоящий момент, я и сам знаю о нем крайне мало, хотя и меня поставят в известность в нужное время, перед самым началом вашей миссии. Сейчас же мне известно только о производимом им эффекте.

– И каков же он?

– Это, так сказать, некая степень повреждения или разрушения.

Квилан замолчал. Он прекрасно помнил о присутствии миллионов ушедших, хранившихся в окружавшем их субстрате.

– Должен ли я понять все это так, что полезный груз будет преобразован в мой Хранитель?

– Нет, он будет существовать параллельно с ним.

– Значит, он будет преобразован из Хранителя?

– Да. И вы будете контролировать это преобразование. Вернее, сами преобразовывать.

– Я?

– Именно для этого вы здесь, майор. Вас будут учить пользоваться этим устройством так, чтобы, когда придет время, вы смогли передать груз в желаемую точку назначения.

– Я, конечно, немного не в курсе передовых технологий, но…

– Ничего страшного, майор. В этом деле ранее существовавшие технологии значения не имеют. Это новая технология. Такого мы еще не знали, и ни в одной книге данных о ней нет. И именно вы поможете написать такую книгу.

– Понимаю.

– А теперь позвольте мне рассказать вам немного подробней о мире Цивилизации по имени Мэйсак. – Висквил поплотней запахнул полы рясы и сел в старое кресло. – Это так называемая Орбита – лента материи в форме тонкого браслета, вращающаяся по орбите вокруг солнца, – в нашем случае это звезда Лейслер, – в той зоне, где, в принципе, могли бы существовать обитаемые природные планеты.

– Орбита весьма отличается от нашего места обитания в космосе; она, как и большинство орбит Цивилизации, имеет диаметр приблизительно в три миллиона километров и, таким образом, площадь поверхности около десяти миллионов. Ширина стен у основания около шести тысяч, а высота около тысячи. Сверху орбита открыта, атмосфера удерживается гравитацией, создаваемой мировым хребтом.

Все орбиты Цивилизации построены таким образом, что одинаковая скорость при стандартной гравитации, тем не менее, создает разные циклы день и ночь. Местная ночь наступает тогда, когда внешняя сторона Орбиты направлена в сторону, противоположную солнцу.

В центре Орбиты, плывя на равном расстоянии от всех ее частей, находится Хаб. Там есть субстрат искусственного интеллекта, который Цивилизация называет Разумом. Машина контролирует все аспекты жизнедеятельности Орбиты. Существуют тысячи вспомогательных систем, занимающихся тем же, то есть наблюдением и управлением, конечно, не всей жизни, но, прежде всего, самых важных ее процессов. Впрочем, сам Хаб имеет возможность прямого контроля над каждым и над всеми в любое время.

У Хаба существуют также миллионы человекообразных представителей, называемых аватарами, через которых он общается с населением. Кроме того, у него в наличии есть дроны и определенное количество разумных космических судов и мелких разумов.

Каждая орбита и каждый Хаб имеют собственные отличия. У некоторых орбит всего несколько составляющих ландшафта – простые куски земли в квадратных парсеках и море, называемое Тарелкой. У других, таких крупных, как Мэйсак, есть все, что полагается нормальной планете, и население там свыше пятидесяти миллиардов, тогда как на других – не более десяти миллионов.

Мэйсак известен высоким уровнем поддержки своих жителей. Порой это объясняют тем, что многие из них занимаются всякими опасными видами спорта, но на самом деле это происходит потому, что некогда они осознали, что Лейслер не совсем стабильная звезда и может вспыхнуть в любой момент с силой, которой будет достаточно, чтобы убить всех на всей поверхности орбиты.

Махрай Циллер живет там все последние семь лет и, кажется, собирается остаться навсегда. Как я уже сказал, ваша псевдозадача – убедить его прервать ссылку и вернуться на Чел.

– Ясно.

– Настоящая же цель заключается в деструкции Хаба Мэйсака и, таким образом, в уничтожении значительной части его обитателей.

Аватар собирался показать ему один из заводов у подножия Бычьей горы. Они ехали в подземной машине – комфортабельной капсуле, мчавшейся над поверхностью Орбиты в полном вакууме. Отмахав с полмиллиона километров, они добрались до огромной петли, которую делала здесь дорога, огибая основание горы. Машина остановилась почти в ее центре и стала быстро вертикально подниматься вверх к заводу, расположенному в сотне километров наверху.

– Ты в порядке, майор?

– Да. А ты?

– Тоже. Цель миссии приближается?

– Да. Как я держусь?

– Отлично, сынок. Никаких явных физических проявлений. Но ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Абсолютно.

– И мы по-прежнему в режиме «вперед»?

– Да.

К Квилану обернулся сереброкожий аватар:

– Но вы уверены, что вам действительно интересно будет осмотреть завод?

– Да, но, разумеется, не тот, где делают космические суда. Этим вы меня точно утомите.

– Хорошо, Орбита велика.

– В таком случае у меня есть конкретная вещь, которую хотелось бы посмотреть.

– И что же это?

– Вас. То есть настоящий Хаба.

– О, конечно! – улыбнулся аватар.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ПОЛЕТ

– Мы уже почти там?

– Не уверен. А что говорит существо? Что это значит?

– Ничего это не значит. Мы уже там?

– Это трудно знать с уверенностью. Вернемся к тому, что говорит существо. Его смысл тебе известен?

– Да! Разумеется! Но, прошу, нельзя ли побыстрее?!

– Нельзя. Мы и так двигаемся настолько быстро, насколько позволяют обстоятельства, и поэтому можем занять время тем, что ты расскажешь все, что понял из речей этого существа. Хотя бы вкратце.

– Это вообще ничего не значит! То есть, конечно, значит, но! Да! Черт! Поспешим же! Быстрее! Пойдем же быстрее!

Они – Оген Цлеп, 974 Праф и три раптора-разведчика – все еще находились внутри Сансемина и пробирались по какому-то узкому туннелю, стены которого постоянно тревожно вздрагивали. Отовсюду несло запахом гнилого мяса, отчего Оген с трудом сдерживал позывы к рвоте. Старой дорогой идти назад было нельзя: там перекрывали вход два задушенных разведчика.

Пришлось искать другую дорогу, которая поначалу уводила вниз и вглубь содрогающегося тела умирающего бегемотового дерева. Двое разведчиков вызвались идти впереди из-за возможной опасности, но они так медленно пробирались мимо скользких стен, что Оген был убежден, что один он выбрался бы гораздо быстрее.

Проход снизу оказался весь завален какими-то камнями, так что идти становилось все труднее и приходилось то и дело хвататься за мокрые и дрожащие стены. Оген весьма пожалел, что у него нет перчаток. Он почти ничего не видел, а все, что увидеть все-таки удавалось, представлялось ему серым ночным кошмаром или пляской черно-белых теней. Лучше бы уж он вообще ничего не видел.

Первый разведчик остановился на развилке и явно затруднялся, какой поворот выбрать.

Неожиданно откуда-то донесся звук взрыва, влажный воздух вокруг забился и запульсировал, принося с собой еще более удушающий запах падали. Оген согнулся в приступе рвоты.

– Что это? – пробормотал он.

– Неизвестно, – вздохнул Праф.

Вонь немного ослабела, и разведчик рискнул идти левой стороной, для чего уже сложил поплотнее крылья.

– Туда! – воодушевленно сказал Праф.

«Наверное, мне суждено умереть, – ясно, но вполне спокойно подумал Оген. – Придется умереть в этой вони, в этом прогнившем, старом, чужом существе, в тысяче световых лет от человеческой цивилизации. И пустить псу под хвост информацию, которая могла бы спасти тысячи жизней и сделать меня героем!»

Жизнь так несправедлива!

Существо на стене пещеры прожило как раз столько, чтобы успеть сообщить нечто, что могло убить и его, окажись правдой. Знание, полученное им из слов существа, отныне делало Огена мишенью для людей, которые не тратят времени на размышления, когда речь идет об убийстве.

– Вы из Цивилизации? – спросил он длинное пятиногое существо, висевшее на стене.

– Да, – ответило оно, стараясь хотя бы во время разговора поднять голову. – Агент. Особые обстоятельства.

Огена едва снова не вырвало. Он-то много чего слыхал об этих особистах. Он даже сам когда-то мечтал стать им, особенно в детстве. Да и когда повзрослел, черт побери, тоже хотел! Но он никогда не думал, что жизнь столкнет его с таким особистом реально.