Янтарь чужих воспоминаний - Марина Суржевская

Орин посмотрел на ее бедра, бесстыдно раздвинутые, вывернутые. На рыжие волосы между ними. На женское лоно — столь открытое, беззащитное и порочное. Анетт тяжело дышала, ее грудь вздымалась, на глазах — слезы. Лорд со злостью прищурился. Какая странная реакция. Просто заняться с ним сексом ей было не стыдно, она возбудилась от мысли, что ее будет иметь дознаватель, а вот такая поза, с раздвинутыми ногами, стала для нее унижением.

— Поласкай себя, — негромко приказал он.

— Что?

Она все еще наделась, что он просто подойдет и сделает то, что делают мужчины.

— Ты слышала. Твоя плата — оргазм. Твой. И у меня мало времени.

Она вздрогнула, неуверенно тронула себя между ног. Орин выразительно посмотрел на песочные часы. Пальцы Анетт задвигались, теребя складочки, еще неуверенно, но все больше увлекаясь процессом. Золотой песок струился по узкой стеклянной колбе, песчинки бесшумно отмеряли время. Голова девушки откинулась, она тяжело дышала, удовлетворяя себя. Ее сознание билось в клетке шор и правил, но оттого и наслаждение было таким острым. Выход из обыденности, пикантность ситуации и запретность удовольствия смешались для нее в такой коктейль, от которого она не сдержалась и закричала, взрываясь наслаждением. А ведь столько лет делала это молча и под одеялом… Орин невесело усмехнулся, отворачиваясь. Возбудила ли она его? Не настолько, чтобы присоединиться. Он любил игру с достойным противником, а осенняя Анетт слишком предсказуема для того, кто хранит воспоминания множества порочных жизней.

Она рухнула на стол спиной, даже не в силах свести дрожащие ноги.

— Какое воспоминание ты хочешь получить? — игра получилась не слишком занимательной, теперь он хотел, чтобы она ушла, и как можно скорее.

Девушка не слезла — сползла со стола, путаясь, стала поправлять юбки. Он смотрел, не моргая и не сомневаясь в том, что ей нужно. Вариант лишь один — деньги.

— Я хотела бы узнать, где мой покойный муж спрятал деньги… — пролепетала она, избегая смотреть ему в глаза. Протянула накопитель. — Это кольцо было на нем всю жизнь…

Янтарный напиток обжег мужчине глотку и камнем провалился в желудок. Вот же гадость… Боль разорвала внутренности, вскрыла кувалдой, разрезала тупой пилой. Он быстро отматывал ленту чужих воспоминаний, события жизни осенней Анетт и ее мужа. Бесстрастно рассматривал эти кусочки мозаики, которые они столь бережно лелеяли. Сразу начал смотреть ближе к концу. Неудачное замужество, жадный муж. Обоюдные измены. Милый садовник в господском доме, где она прибирает… Все это оставляло его равнодушным. Ухватил за кончик один образ: взгляд супруга. Быстро рассмотрел обстановку комнаты: кровать, стол, кресло с истертой обшивкой. Картина…

Янтарь памяти расползался по венам, отравляя кровь — все же на сегодня эта доза была лишней…

— В старой картине тайник, — чуть хрипло из-за сжавшегося горла кинул ей.

Ее глаза расширились, она бросилась к дознавателю, попыталась дотронуться до руки. Орин убрал ладонь.

— Уходи.

Анетт помялась. И вновь все понятно… Она все еще не верит, что продолжения не будет.

— Просто уйди, — приказал он, прежде чем девушка открыла рот.

— Вы… вы… — голубые глаза осенней снова наполнились слезами, и мужчина вздохнул. Он устал. Почему все люди такие одинаковые? Получила свое воспоминание, получила удовольствие, он к ней пальцем не прикоснулся, но при этом девушка чувствует себя несчастной и униженной?

— Я чудовище. Понятно. Пошла вон.

Анетт выскочила за дверь, уже в коридоре разразившись слезами.

Орин откинулся в кресле и закрыл глаза. Иногда он ненавидел людей… хотя нет. Он их не понимал. Может, от того, что понимал слишком хорошо.

Лето

Кай

Я почувствовал ее раньше, чем открылась дверь.

Лили сидела на ковре, играя с Мраком, который благосклонно позволял ей это. Кот вырос за два месяца, стал крупнее, оброс гладкой смоляной шерстью, и уже не походил на того заморыша, которым вылез из мокрой коробки. Теперь это был сильный и красивый зверь, с независимым и упрямым характером. Правда, Лили он позволял делать с собой все, что взбредет девчонке в голову, и даже готов был носить глупый бантик на шее, делая ее совершенно счастливой.

В этом вопросе мы с котом были солидарны.

Я насторожился, отложил книгу, которую пытался читать. И синевласка сразу почувствовала смену моего настроения, обернулась вопросительно.

— Цветочек, посиди немного в садовом домике, — как можно спокойнее попросил я. — У меня… гости.

— Откуда ты знаешь? — она удивленно обернулась на закрытую дверь.

— Знаю. И выйди через террасу, пожалуйста.

Лили кивнула, подхватила Мрака и ушла, тихо закрыв за собой дверь.

Милинда вошла в дом, открыв дверь своим ключом. Остановилась в проеме, рассматривая меня. Узкое белое платье, серебристый мех на плечах, перчатки. Волосы распущены, лишь с одного бока их удерживает матовая камея.

— Давно не виделись, Кай, — она шагнула в гостиную, цокая высокими каблуками. Время не тронуло прекрасное лицо Милинды, не оставило на нем за прошедшие годы ни одного отпечатка. На вид ей не больше двадцати. Наверное, время тоже было в нее влюблено, как и все вокруг.

— Не могу сказать, что рад тебя видеть, — я отошел к стойке, с сожалением вспомнил, что в доме не осталось спиртного, и достал турку. — Но так как семья потрудилась дать мне хорошее воспитание… кофе?

— Я предпочла бы бокал красного вина, — Мили села в кресло, закинув ногу на ногу и качнув узкой ступней в тонком чулке.

— То есть кофе ты не будешь? — уточнил я, насыпая молотые зерна и заливая водой.

— Все такой же грубиян под маской любезности, — хрустальный смех прозвенел идеальными острыми льдинками. — У меня к тебе дело, Кай. И мы могли бы обсудить его за ужином.

— Говори. А на ужин у меня другие планы.

Она поднялась из кресла одним гибким движением и прижалась к моей спине.

— Кай… Ну зачем ты так со мной? А я соскучилась…

Повернулся, с удивлением глядя в ее запрокинутое лицо и вслушиваясь в эмоции. Странный коктейль. Острый. И самой сильной эмоцией в нем было… желание. Она не пыталась скрыть это чувство, и даже без своей аномалии я уже видел это в ее глазах.

— Боги, Мили, — усмехнулся я. — Ты за этим пришла? Прости, я не в настроении.

— Язвишь? — она облизала губы и тоже усмехнулась, увидев мгновенный отклик в моих глазах. — Брось, у меня это всегда лучше получалось. — Подняла руку, прикоснулась к моим губам, лаская их. Я перехватил ее запястье и осторожно отодвинулся, понимая, что горло предательски свело. — Зачем ты пришла?