Молчание посвященных - Александр Звягинцев

– Не вини себя, Вадим.

– Виноват… Понимаешь, вчера они упустили нас. И сегодня ночью наверняка пришли к нему, надеясь обнаружить нас там, на улице Грановского. Матерились, хамили… все в доме перевернули…

– У него были проблемы с сердцем?

– Проблемы были с душой. Что поделаешь – тектонические сдвиги истории… Но сердце моего мудрого отца разорвалось от страха за меня.

– Мужайся, Вадим. К сожалению, мы ничего не можем изменить…

В дверь громко постучали, и в коридоре кто-то громко объявил:

– На горизонте – Варна. Трэба сдаты каюты, громодяны.

Через час под пронзительные крики чаек паром огромным утюгом устало вполз в затянутую голубой дымкой бухту Варны. Над ней золотой подковой нависал расцвеченный буйными красками южной осени древний город. Приветливые болгарские пограничники довольно быстро проштамповали паспорта путешествующих немецких супругов Урсулы и Эдварда фон Зильбербард и посоветовали им непременно увезти с собой в Германию бочонок-другой местного вина из винограда урожая этого года.

За двое следующих суток немецкая супружеская чета фон Зильбербард с сыном Зигфридом без особых треволнений пересекла на белом «БМВ» горящие осенней позолотой Румынию, Венгрию и Австрию, чтобы наконец поужинать в приграничном немецком городке, запивая сосиски с капустой добрым баварским пивом.

За ужином Савелов бегло просмотрел немецкую прессу. Некоторые газеты сообщали о кончине в Москве известного русского философа-марксиста Савелова и даже доброжелательно отзывались о его научных трудах. О скандале, связанном с прохождением через турецкие проливы крупнейшей партии бронетанковой техники из СССР, нигде не было ни слова.

Мюнхен

Апрель 1991 года

Время шло, но подтверждений Центра о продолжении операции «Тамплиер», как то было условлено с генералом Толмачевым, не поступало. Это заставляло Савелова нервничать и даже порой впадать в депрессию. Вышедший на него наконец связник ничего утешительного не сообщил. Центр лишь рекомендовал Щербинке – таким оставалось агентурное имя Савелова – обзавестись собственным домом и ждать дальнейших указаний.

– А на какие шиши обзаводиться домом и когда будут «дальнейшие указания», они не сказали? – спросил он связника, с виду более похожего на эстрадного артиста.

Тот ухмыльнулся и, тряхнув длинными, до плеч, волосами, ответил:

– Не сказали… Думаю, по причине того, что в Конторе давно уже не понимают, что делает их левая рука и чем занята правая.

– Хотите сказать, что в Центре такой же бардак, как и во всей стране?

– Ничего не хочу сказать, – ухмыльнулся связник. – Но советую не надеяться на Центр и переходить на подножный корм.

Связник оказался прав, Центр словно забыл о них.

Некоторое разнообразие в монотонную жизнь семьи Зильбербард внесли покупка и обустройство дома в пригороде Мюнхена, на что ушли почти все деньги.

– Из-за политического бардака в России Центру пока не до нас, – успокаивал себя и Урсулу Савелов. – Бывает, что разведчики ждут своего часа «икс» десятилетиями.

– Бывает, – соглашалась Урсула. – Мне неудобно говорить про это, Вадим, но хочу напомнить: нам не на что ждать этого часа. К тому же, какие мы с тобой разведчики? Извини, мы попали в эту скверную историю, как куры в ощип. Как говорил мой покойный муж Пауль, «если мавр сделал свое дело, кому потом дело до этого мавра?..».

– Ты можешь предложить что-то путное? – резко обрывал он. – А если нет, то лучше помолчи, милая фрау. Зачем затевать пустой разговор?

Урсула вспыхивала до корней рыжих волос и сразу замыкалась в своей комнате, а он уходил из дома и часами бесцельно слонялся по городу.

Однажды в февральскую слякоть Савелов зашел в «Хофбраухаус» – шумную пивную в центре Мюнхена, где он часто коротал время за кружкой «Лёвенбрау». Его внимание сразу привлек пожилой мужик в мятом пиджаке с красными рачьими глазами. Тот из литровой кружки потягивал пиво и со смаком, как это делают только русские, заедал сушеной воблой.

Интересно, этот тип из Москвы или Тамбова? – неприязненно подумал Савелов, присаживаясь за соседний столик. – Во всяком случае, на зарубежного агента КГБ и русского коммерсанта он не тянет.

Мужик перехватил взгляд Савелова на воблу и великодушно протянул ему полуочищенную тушку.

– Попробуй, немчура. К водке ничего нет лучше соленого огурца, а к пиву – воблы, – добродушно проворчал он по-русски. – Давай, давай, попробуй, фриц недобитый…

– Сам ты недобитый, – по-русски огрызнулся Савелов, но воблу взял.

– Русский? – совсем не удивился мужик и, не дожидаясь ответа, протянул руку: – Мишка Кригер – фартовый еврей, по погонялу Страшена.

– Почему Страшена?

– До того как удалось свалить на землю обетованную, пришлось пять лет кантоваться на добровольно-принудительном поселении в Страшенах. Мерзкий городишко, должен сказать. Молдавский Мухосранск… Представляешь, там в кранах вода течет с керосином. Фу-у, гадость!.. А ты из каких?..

– Эдвард Зильбербард. Из южноафриканских немцев.

– Надо же… А по-русски шпрехаешь, будто из поволжских…

– Бабка русская была.

– А-а, бабка из поволжских…

– Из петербургских…

– Ну и хрен с ней, с твоей петербургской бабкой… Мишку Кригера сейчас другие бабки интересуют…

– На мели? – спросил Савелов, предчувствуя, что тот сейчас изложит какую-нибудь душещипательную историю про козни немецких эмигрантских властей, а потом начнет цыганить у него дойчмарки.

– Можно сказать, даже на рифе, – ухмыльнулся Кригер. – А какой гешефт можно было поиметь!

– Ну и в чем дело? – заинтересовался Савелов.

– Ни в чем, а в ком – в бандитах… В обыкновенных «одноруких бандитах»…

– Я мало смыслю в подобных делах, – сразу потерял к нему интерес Савелов, кляня себя за то, что ввязался в разговор с уголовным типом.

– Зато я смыслю, – опять ухмыльнулся Кригер. – Старухе Европе игровые автоматы приелись, а в Белокаменной они аборигенам еще внове. На любую цацку из западного загнивания они бросаются как мухи на говно. На одну марку, вложенную здесь, там навар – десять марок. А я тут еще с одной бельгийской фирмочкой договорился о поставке в Россию партии бэушных «бандитов». С бэушных-то гешефт был бы еще шикарней.

– И в чем ваша проблема?

– Ха, он еще спрашивает! – выдохнул Кригер. – Я прошлой осенью за энную сумму в зеленых уговорил двух лампасных пузанков из Западной группировки войск списать с их резервных складов партию противогазов. Все свои бабки пустил на это дело… В земле обетованной меня свели с двумя посредниками, которые взялись толкнуть мои противогазы где-то там, по соседству.

– Толкнули?

– Ага, толкнули и в перед, и в зад, а потом растворились с моими бабками, как дым в галактическом пространстве. Обули, поцы, фартового еврея Мишку Страшену, как последнего лоха на одесском Привозе. Он теперь не может внести бельгийцам копеечную предоплату за их траченных молью «одноруких бандитов». А ты еще спрашиваешь, в чем проблема!

– Сочувствую, – усмехнулся Савелов. – Но помочь вряд ли смогу.

– Можешь, еще как можешь, – подмигнул Кригер и тихо, будто невзначай, спросил: – Кстати, герр Зильбербард, как думаешь, в Альпах уже зацвели эдельвейсы?

Савелов даже вздрогнул от неожиданности, потому что Кригер с невинным выражением в рачьих глазах произнес долгожданные слова особого пароля, который дал ему генерал Толмачев для опознания своего личного связника.

– Эдельвейсы в горах только зацветают и будут цвести, по крайней мере, до августа, – ответил он.

– Верно, будут цвести до августа, – нахально подмигнул Кригер и показал красными рачьими глазами на выход. – Жди меня на автостоянке перед ратушей.

Едва Савелов добрался до указанного места, как подкатил на роскошном «Мерседесе» и сам ухмыляющийся Кригер. После получаса блуждания по затененным окраинам Мюнхена, убедившись, что за ними нет хвоста, он протянул Савелову дискету:

– В ней инструкции по второй части операции «Тамплиер». На словах просили поздравить Щербинку с успешным выполнением первой ее части.

– Красноглазый идиот! – прошипел Савелов. – Какого дьявола ты мне полчаса вешал лапшу на уши про одноруких бандитов?

– Вовсе нет, герр Зильбербард, – не смутился тот. – Сейчас с казенной службы много ли на жизнь наскребешь?.. А в реальной жизни, как говорится, служба службой, а табачок, робята, тоже курить хотца. Поверь уж прожженному цинику Кригеру, герр Зильбербард, и соглашайся на мое деловое предложение.

– Не поверю! – отмахнулся Савелов. – К тому же у меня в кармане блоха на аркане.

– Разрази меня гром, если у тебя нет солидного счета в Дойчебанке…

– Почему ты решил, что у меня должен быть солидный счет?

– Просветил меня в общих чертах один из серьезных людей. Операция, мол, связана с крутым бизнесом. Думаю, что после моего визита твои финансовые дела пойдут вверх, а на раскрутку всегда полагается некоторый оборотный капитал. Сечешь, Щербинка?..